Сергей Есин - На рубеже веков. Дневник ректора

• Название: На рубеже веков. Дневник ректора
• Автор: Сергей Есин
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-94850-025-Х

Есин Сергей Николаевич — известный писатель, драматург и публицист. Его повести и романы: «Имитатор», «Мемуары сорокалетнего», «Р-78», «Типы», «Гладиатор», «Живем только два раза», «Бег в обратную сторону» широко известны читателям.

Его Дневники охватывают последние три года XX века. Здесь — жизнь страны, жизнь Литературного института им. А. М. Горького, ректором которого он является, жизнь самого автора и многих людей, его окружающих.

Напечатанные в «толстых» журналах дневники были востребованы читателями так же жадно, как и проза писателя.

---

Опять новый пассаж, ему, эти самые свои, досадили больше, чем кто-либо еще. Цитирую потому, что и этот пассаж всецело отвечает моим собственным настроениям.

«Меня часто обвиняют в антисемитизме (хотя применительно ко мне речь может идти только о национальной самокритике), даже — как некто Рейтблат — в «неуклюже скрываемом антисемитизме». Меж тем совершенно ясно, что разговор о еврейском преобладании (или о еврейском засилье) в определенных сферах деятельности и о специфических, не всегда безобидных формах утверждения этого преобладания, разговор, в годы советской власти с ее неявным и ненасильственным, но несомненным государственным антисемитизмом абсолютно недоступный, — сегодня, когда евреи перестали скрывать или хотя бы микшировать свое еврейство, не отказавшись, однако же, от методов и стилистики неформального тайного общества, — такой разговор сегодня необходим и неизбежен — и вести его надо в форме честного диалога с теми, кого презрительно аттестуют или шельмуют антисемитами».

Дальше уже Топоров пишет по существу. Одному из первых достается моему старому знакомцу Даниилу Гранину, который вовсе и не Гранин. Я, оказывается, довольно многое пропустил в его творчестве. В том числе и какую-то повесть-памфлет о давнем первом секретаре ленинградского обкома КПСС Романове. Так вот, Герой Социалистического труда Гранин, чьи выступления с таким блеском всегда украшали пленумы обкома, написал об этом самом Романове повесть-памфлет. Вот так утверждает Виктор Леонидович Топоров и соответствующим образом комментирует: «Я ничего не имел, да и не имею против Гранина. Напротив, считаю его недурным очеркистом, поневоле — в силу особой иерархичности советской литературы — превратившимся в средней руки прозаика… Изначальное отсутствие чести и достоинства — лишь оно дает человеку возможности сочинить памфлет против того, кому ранее, до свержения, лизал пятки. То есть, точнее, если ты кому-нибудь (кроме сексуальных партнеров) когда-нибудь лизал пятки, то никогда и ни против кого не смей писать литературных памфлетов». И последнее все на ту же, опротивевшую мне тему. Миф о том, как в годы советской власти евреев зажимали. Так сказать, ленинградский комментарий:

«Зажимали, правда (в ретроспективе это видно особенно ясно) не столько еврейский талант, сколько крепкую еврейскую посредственность. В литературе, например, магистральными жанрами которой традиционно считались проза и поэзия, евреи преобладали в маргинальных жанрах — детской литературы, художественного перевода, научной публицистики, и так далее».

3 мая, среда. Утром боролся с Лешей Тиматковым. Творец есть творец, и в этом талантливом мальчике сидит невероятный творческий эгоизм.

Вместе с В.В. Орловым ездили в Митино смотреть очередное культурное начинание «Монотон». На этом вся программа просмотров в премии мэра закончилась.

4 мая, четверг. День сегодня трудный. Утром отвез В.С. в Матвеевское. На фоне ее одинокого и трагического сидения дома это единственная для нее возможность общаться с людьми своего круга и говорить о кино. Встал рано, стащили с Федей вниз чемодан, сумку, телевизор и пишущую машинку и успели не только заехать в Матвеевское, распаковать В.С. чемодан, настроить телевизор и открыть, опробовав, пишущую машинку. Но и не опоздать на работу. Потом целый рутинный день, главное в котором — кандидатские экзамены по русской литературе.

Я специально сижу на каждом экзамене, чтобы не допустить никакой халтуры. Я даже иду дальше, сам перемешиваю перед экзаменом билеты и слушаю ответы от начала до конца. Но и результаты такое методическое упорство тоже приносит. Недавно Миша Стояновский, у которого был опыт Педагогического Университета, сказал мне, что вначале его удивили наши кандидатские диссертации, как достаточно поверхностные, а вот теперь уровень на порядок поднялся. А для этого надо было сделать так, чтобы и аспиранты, и соискатели, и преподаватели боялись, что их могут изобличить в недобросовестности. Сдавало пятеро: В. Воронов, Т. Воронин, А. Замостьянов, И. Мартина, Рю Ми Джон. Лучше всех, как ни странно, отвечала Рю Ми Джон. В отличие от наших собственных, российских, аспирантов эта вьетнамская платница все прочла, все внутренне переработала, все связала. Слушать ее, конечно, несколько затруднительно, но никаких пустых слов, девочка гонит только мысль. Я опять удивляюсь тому, как быстро ребята взрослеют, зреют, как люди думающие и серьезные.

Перед отъездом на церемонию вручения премии Распутину встретил Свету Звонареву. Она, видите ли, в пятницу на семинар прийти не может и предлагает мне вместо себя для разбора Катю Локтионову. Отклял Свету разнообразными словами, пригрозил выгоном и другими карами, кстати, в пятницу, допустим, семинар идет вне расписания, но ведь и суббота — день у нас рабочий, а наша Светик ни у кого не отпрашивалась.

В воскресенье 7 мая состоится инаугурация В.В.Путина. По ТВ показывают новый президентский штандарт, изготовленный где-то под Ленинградом. Показывают убогую мастерскую, где вручную вышивают эту немыслимую геральдическую красоту. Невольно вспомнились крепостные времена с их контрастом золоченых кафтанов и курных изб.

5 мая, пятница.

Мэру г. Москвы

Ю.М. Лужкову

Глубокоуважаемый Юрий Михайлович!

Ну никогда я не решился бы к Вам обратиться, если бы не два обстоятельства. Во-первых, на встрече в фонде Солженицына Вы разрешили мне написать о горестном состоянии фасада Литинститута, выходящего на Тверской бульвар. И, во-вторых, так уж исторически сложилось, что Литинститут просит что-либо только у Вас и всегда хорошо помнит, когда Вы Литинституту помогаете. Я вообще прикинул: когда Вы помогли несколько лет назад заасфальтировать наш двор и покрасить стены, — я об этом много раз говорил и в студенческих аудиториях и на Ученом совете, — и во скольких же студенческих и писательских умах совместилось «Лужков» и «Литинститут», а значит, так, вместе, и уйдет в многочисленные мемуары, воспоминания, в какую-нибудь публицистику, которая проявится, может быть, не сегодня и не завтра.

Конкретная, глубокоуважаемый Юрий Михайлович, просьба. Литературный институт им. А.М. Горького, находящийся на Тверском бульваре, убедительно просит Вас помочь институту с ремонтом и реконструкцией только фасада нашего двухэтажного здания. Не больше! Здание представляет собой историческую ценность и является памятником культуры и архитектуры (городская усадьба XVIII века). Своими силами институт не потянет этого ремонта.

Я хотел бы дополнительно сообщить Вам, глубокоуважаемый Юрий Михайлович, что за 8 лет, которые институт является государственным учреждением, хотя и финансируемым, но лишь на 40 %, — он ни разу не задолжал по коммунальным услугам, по налогам и прочему. То есть, если мы просим — это не значит, что мы хотим больше для себя, а просто мы сами не можем сделать необходимое.

С уважением и неизменной благодарностью — С. Есин, ректор, профессор, секретарь Союза писателей, лауреат премии Москвы.

Семинар. Обсуждали Лактионову. Рассказ так точно и средне-профессионально написан, что я полез в ее личное дело смотреть работу, с которой она поступила. И достоинства и недостатки все те же, высокий общефилологический уровень ее письма. Рассказ у Кати называется «Бельведер». Кстати, не только названием, но и чем-то, деталями, что ли, и отдельными поворотами напоминает запомнившийся мне перестроечный роман Даниила Гранина «Картина». Роман был неплохой. Но тогда мы все дружно читали «Новый Мир».

6 мая, суббота. У нас рабочий день. По телевизору показывают, как ветераны тренируются к Красной площади. Они пока идут в своей штатской одежде, в стареньких плащиках, хорошо говорят в телевизионные камеры. Но жизнь прошла, пролетела, сегодня жизнь их сплошь и рядом убога. Сердце обливается кровью, когда смотрю на них. И завтра о них забудут. Но и писателей помнят не дольше. Писатели просто поназойливее. В день зарплаты позавчера встретил нашего преподавателя Семена Шуртакова. Один из участников будущего парада ветеранов. В эту зарплату ветеранам я еще выписал по 1000 рублей. Несколько человек меня за это благодарили. Мне неловко.

В моем дневнике мало рефлексии. Я вуаер, пишу только то, что вижу и что происходит со мною и вокруг меня. В моей душе ничего толстовского не происходит. Никаких катаклизмов, раскаяний, угрызений. Кое-что я, правда, помню и себя за это корю. Помню, как мама за несколько дней до смерти стонала, когда я ей поставил электрогрелку под ноги. Мы с Валей лежали в другой комнате, и она мне говорила: «Не вставай». Я не встал. Я, после того, как пришел хирург и сказал, что скоре маме придется ампутировать ступню, прекратил делать ей уколы вакцины, которую ей приготовила знаменитая Троицкая и которая, как говорили, помогает. Метастазы пережали ток крови, и ноги стали мерзнуть, пальцы потеряли чувствительность, ступня распухла и приготовилась гнить. Или наоборот пальцы на ногах подсохли?