Сергей Есин - На рубеже веков. Дневник ректора

• Название: На рубеже веков. Дневник ректора
• Автор: Сергей Есин
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-94850-025-Х

Есин Сергей Николаевич — известный писатель, драматург и публицист. Его повести и романы: «Имитатор», «Мемуары сорокалетнего», «Р-78», «Типы», «Гладиатор», «Живем только два раза», «Бег в обратную сторону» широко известны читателям.

Его Дневники охватывают последние три года XX века. Здесь — жизнь страны, жизнь Литературного института им. А. М. Горького, ректором которого он является, жизнь самого автора и многих людей, его окружающих.

Напечатанные в «толстых» журналах дневники были востребованы читателями так же жадно, как и проза писателя.

---

Теперь о фильме «Старик Хоттабыч». Представим, что этот могущественный волшебник появился в нашей жизни и какая-нибудь, уже в возрасте, сельская учительница или несмышленыш из ПТУ просят его выполнить их сокровенные народные желания. Куда бы в этом случае полетели НАТОвские ракеты, куда делись бы наши крупнейшие политические деятели и банкиры, пресс-секретари, министры, Березовский, столь часто перебираемая, как зерно, администрация, певцы, соловьи нашего политизированного времени, посланник президента по решению сербской проблемы — сначала так удачно управлявший страной, сам президент и отчаянно артикулирующая правду журналистка Миткова?»

На демонстрации левой оппозиции — это тоже показали по ТВ — несли на черном полотнище списки людей, погибших в Чечне. Огромное полотнище, с наклеенными по нему, напечатанными на машинке списками. Огромность смерти.

У НАТО кончились ракеты прицельного наведения. Одна маленькая Сербия поглотила все эти ракеты и еще не сдалась.

2 мая, воскресенье. Читаю прекрасную книгу Красовской — о балете. Биографии: Павловой, Нижинского и Вагановой. Какой прекрасный стиль, какое умение держать характеры. Насколько все это сильнее «художественной прозы».

3 мая, понедельник. Богатый «мальчик» сетует, что за один час в бане платит 500 рублей. В качестве контрастного хода записываю разговор с Вадимом, моим старым приятелем из Ногинска. Я позвонил ему, чтобы поздравить с праздником: «Приезжай, Вадик, что-нибудь интересное расскажешь». — «Я, конечно, приеду, но мне надо где-то найти денег на электричку». Это классный-то, со стажем акушер, через руки которого прошло полгорода. Приехал, рассказывал о быте, о больнице, о том, что подработать остается после суточных дежурств на смену. Тем не менее рад, что не изменил себе и в самое трудное время не бросил профессию. В свое время его жена говорила: «Бросай свою больницу, иди хотя бы бутылки собирать и мыть». Сейчас бы, говорит Вадик, был бомжом.

Американцы панически боятся встретиться с сербами лицом к лицу. С самолетов молотят все, что только в Сербии есть. Уже добрались до жилых кварталов. Разбомбили энергетический узел и телецентр. В Белграде нет воды и электричества. Мы-то помним, какими прекрасными бойцами были югославские партизаны. Европа еще встрепенется, когда по ней разойдутся косовские албанцы. Проблема нацменьшинства, которое пытается вытеснить коренное население.

На рынке у Университета обратил внимание, что среди торговцев зеленью, и вообще торговцев, нет ни одного русского лица. Ни одного крестьянина из Подмосковья. Значит, согласованно высокие цены. Пучочек петрушки — 5 рублей. Почему мы должны содержать чужой народ? Милиция давно коррумпирована и для своего коренного и неимущего народа опасна.

Почему же был взорван 20-й этаж «Интуриста»? В семи номерах там, оказывается, был офис Кобзона. Кобзон усиленно по телевидению оправдывается: что, дескать, не из-за него взорвали. И это у меня вызывает ощущение обратное. Но не из-за советских же песен его, московита, разбомбили!

Дневник пишу менее интенсивно — делаю роман, по страничке, по полторы в день.

6 мая, четверг. Несмотря на холода, все же решил ехать на дачу. Долли сразу почувствовала сборы и начала бегать из комнаты в комнату, как бы не уехали без нее. К своему удивлению, я не потерял навыков езды. Заправлялся, как и всегда, на Ленинском проспекте. На заправке тот же паренек, с ясными светлыми глазами, запомнившийся мне еще по прошлому году. Встретились, как знакомые, он даже помнит мою собачку. Собачка, естественно, была с «выражением счастья» на морде. Она всегда счастлива, когда с хозяином и в машине. «Как живешь, как платят?» Я всегда зондирую социальную ситуацию у такого сорта людей. Ответ был интереснейший: «Платят вполовину меньше, а забор бензина — меньше в четыре раза». Это тем поучительнее, что бензин за это время в цене не повысился. Для меня сразу стало ясно, как сильно прошлогодний кризис ударил по целому слою людей.

Здесь все стеклось, позавчера или вчера по ТВ сообщили, что в Ленинграде в три раза были подняты цены на бензин. Это связывается и с коррупцией, но я-то связываю и с тем, что еще раньше ведомство Мишеля Камдессю предложило правительству в три раза повысить акциз на бензин. В этой ситуации очевидно, что у дельцов упадут доходы, а у потребителей увеличатся расходы. Но что в советской стране потребитель перед продавцом? Продавцы торопятся вперед взять свое, а дальше ведь может и не получиться.

И еще «машинный» эпизод. Разговоры на молочном заводе возле Обнинска, где я покупаю творог и сметану. Стоящие старушки-сдатчицы шепчутся. В их разговорах очень любопытно трансформируются телевизионные рассказы. «В Ленинграде цены на бензин утроили. Теперь поднимут плату и у нас: наши яички, сметанка и молочко никому не будут нужны». Это переводится так: будет меньше дачников ездить на машинах — будет, значит, меньше покупателей.

Салат, несмотря на холод, в теплице и под пленкой взошел. Посадил под пленку кабачки, завтра перед отъездом собираюсь посеять и огурцы. Температура ночью — 5, но уже цветут сливы и начинают цвести яблони. А вдруг пронесет?

7 мая, пятница. Уехал с дачи около трех. Подвал еще мокрый, вода не сошла, и поэтому не подступишься к печке. Холодно, горят два электрокамина, значит, деньги мои летят из щелей дома на ветер. Собрался, покормил собаку и поехал.

Приехали к 7-часовым новостям НТВ. Переписываю свои заметки, которые я сделал во время передачи. Ельцин впервые крестился. Так как он принадлежит дьяволу, то это плохо кончится. Сил больше писать нет. Завтра пойду в баню.

Дочитал «Нижинского» Красовской, особенно интересен конец — борьба сумасшедшего со своим безумием. Такое ощущение, что написано по учебнику психиатрии. Эту же линию поведения я наблюдал у многих своих знакомых, даже моих близких.

Смотрел фильм Альмодовара. Обрывки очень реальных человеческих судеб. Все без стыда и вежливости. В конце фильма показаны огромные жилые дома. И в каждой клетушке такие же страсти.

9 мая, воскресенье. Довольно жалкий и тусклый парад на Красной площади. Президент стоял не на трибуне Мавзолея, а возле, на небольшом подиуме, сколоченном прямо на площади. У меня возникла ехидная — после вчерашней «случайной» бомбежки в Белграде китайского посольства — мысль, а не залетит ли и сюда «нечаянно» НАТОвская шальная ракета? Стертая, изобилующая штампами речь Ельцина. И как это они наскребли денег на парад, на новенькую форму, на подкормку этих бравых молодцов?

«Родина вас не забудет». Забудет — и забыла. И умирали люди даже не потому, что думали о родине, а потому что это инстинкт русского человека — сражаться, не думая о смерти.

Весь день работал над шестой главой, потом вместе с С. П. и Долли долго гуляли. Открылся, видимо связанный с весной, жуткий кашель.

Дома на автоответчике сообщения от Е. П. Лямпорта. Я его даже записал. «Здравствуйте, Сергей Николаевич! Это Ефим Петрович говорит. Сергей Николаевич, я поздравляю Вас и Вашу семью с праздником. Я сдал второй экзамен. Это главная новость. Гринкарту мне еще не дали. Как дадут, сразу приеду в Москву. Собираетесь ли вы в Нью-Йорк? Если «да», то я перезвоню». Какой прекрасный и трогательный парень. Как его, действительно, мне не хватает. Как не хватает его и нашей культуре. А в это самое время я подчеркиваю у Ленина цитаты по еврейскому вопросу.

Есть и вторая новость искусства. В моем почтовом ящике я нашел вырезку из «МК». Их обычно кладет мне Ашот, когда разбирает почту. Цитирую всю целиком: «Вчера, в шикарно оформленном по такому случаю малом зале ЦДЛ, Союз писателей Москвы вручал свою ежегодную литературную премию «Венец» ведущим литературным деятелям. Победителями в номинациях «Поэзия», «Проза», «Драматургия», «Публицистика» и «Молодой автор» стали соответственно Владимир Корнилов (за вклад в поэзию последних лет), Анатолий Жигулин (за гуманистический вклад в литературу), Михаил Рощин (за драматургию последних лет), Андрей Турков (выдающийся вклад в литературоведение) и Елена Исаева (талантливый дебют). Что самое интересное, раздача «слонов» производилась совершенно справедливо. Ведь в Попечительский совет входили такие гуру судейства, как: Олег Табаков, Марк Захаров, Белла Ахмадулина, Егор Гайдар, а также главные редакторы газет «Культура» и «МК» — Юрий Белявский и Павел Гусев.

При всем честном народе (а среди публики присутствовали в числе прочих Марк Розовский, Илья Резник, Аркадий Вайнер с дочкой, Борис Немцов) лауреаты «Венца» стали счастливыми обладателями роскошных цветочных букетов, почетных дипломов и приличной денежной суммы».

Все непристойно, начиная от одесского стиля самой заметки, кончая списком ценителей, славных своей клановостью, и самой тусовкой, перечислением гостей. Все раздается и делится только среди своих, и какое обилие именитых евреев и «полтинников». Единственное приличное имя, затесавшееся в этот ряд, — Андрей Турков, но ему премию готов дать любой союз.