Сюгоро Ямамото - Красная Борода

• Название: Красная Борода
• Автор: Сюгоро Ямамото
• Издательство: Радуга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-05-002532-Х

В сборних известного японского писателя Сюгоро Ямамото (1903—1967) включены роман «Красная Борода», повесть «Девушка по имени О-Сэн» и рассказы. Через судьбы героев романа и повести — людей отверженных и беззащитных — автор рисует яркую картину быта и нравов Японии в период позднего феодализма. В рассказах С. Ямамото, согретых теплым юмором, раскрывается духовный мир простых людей современной Японии.

---

—  Теперь вам понятно, почему мы заранее не раскрыли свои планы, — сказал Тёдзи, обращаясь к Нобору, — иначе бы вы отказались быть свидетелем.

—  Кто знает! — усмехнулся Нобору.

—  Он вынудил нас пойти на это. Теперь у него есть время подумать... А пока пойдем к Какудзо и еще раз почи­таем документ. Должно быть, он ждет не дождется нашего возвращения.

—  Но я надеюсь, вы не оставите Такаду в колодце, — сказал Нобору.

—  Все от него зависит, — неопределенно ответил Тёдзи. Они   вернулись   к   Какудзо,   предупредив   ожидавших своего господина телохранителей, что он ушел домой. Нобору вручили документ, который он внимательно изучил и убедился, что Тёдзи правильно и во всех подробностях изложил Такаде его содержание.

—  Я не хочу вмешиваться в ваши дела, но, раз вы при­гласили меня как свидетеля, предупреждаю: если с Такадой что-нибудь случится...

—  Уверяю вас, — перебил его Какудзо. — Мы ничего не сделаем такого, что доставило бы вам неприятности. Когда все решится, мы обязательно вас известим.

Нобору простился и пошел в больницу. На пятый день, во время очередного визита Нобору, Какудзо сообщил: «Все закончилось благополучно».

—  Вчера вечером мы его вытащили из колодца, — ска­зала О-Танэ. — Мы будем жить в этих бараках на прежних условиях.

—  А вы не боитесь, что он отомстит?

—  Не думаю. Пребывание в колодце, должно быть, пошло ему на пользу, так что он добровольно поставил на том самом документе свою подпись и приложил личную печатку.

—  Похоже, несладко ему пришлось, — пробормотал Нобору.

—  А мы все же решили отныне платить за жилье... Ой, больно! Нельзя ли поосторожней, доктор! — застонал Какудзо, когда Нобору снимал с раны пластырь.

Ростки подо льдом

1

В  середине декабря из аптеки «Окакудо» сообщили о поступлении очередной партии лекарств, и в больнице Коисикава все врачи, включая Ниидэ, занялись составлением заказов. Ниидэ даже отме­нил по этому случаю очередной обход больных. Нобору в тот день собирался посетить своих родителей в Кодзимати, причем Ниидэ трижды напоминал ему об этом. Но он решил отложить свой визит, чтобы помочь Мори.

В два часа они отправились в столовую выпить чаю. Мори сообщил ему, что сумасшедшая О-Юми в крайне тяжелом состоянии и протянет дней десять, не больше. Периоды улучшения состояния наступают все реже, аппе­тит то резко ухудшается, то непомерно возрастает. Дли­тельная бессонница и приступы буйного помешательства совершенно истощили ее организм. Последние дни О-Юми отказывается принимать пищу, не узнает окружающих.

—  Вчера приходил ее отец, — продолжал Мори. — Худощавый мужчина лет пятидесяти. О себе он говорил мало, даже не сообщил, где живет. Красная Борода ничего о нем тебе не рассказывал?

Нобору отрицательно покачал головой.

— Я с ним встречался. У меня сложилось впечатление, что он крупный торговец, но собирается отойти от дел. Когда заходил разговор о дочери, он не мог сдержать слез.

Мори налил себе еще одну чашку чаю. Затем они снова занялись лекарствами.

— А отец О-Юми ничего не говорил о доме, который для  нее построил? — спросил Нобору.

—  Он сказал, что сдержит обещание и передаст его в дар больнице... Кстати, ко мне приходил на переговоры Ино.

— На какие еще переговоры?

— Похоже, его беспокоит будущее О-Суги: если сумас­шедшая умрет, ей придется уехать к родителям, а он этого не хочет. Ворвался ко мне, когда я беседовал с отцом О-Юми, и заявил, что должен немедленно со мной перегово­рить — мол, от этого разговора зависит его будущее.

— Вот как!

—  Он прямо так и сказал. — Мори расхохотался. — Потом заявил, что намерен жениться на О-Суги, а если я пожелаю узнать о его прошлом, то все необходимые сведе­ния могу получить у плотника Токити, проживающего в Сакуме. Ино поклялся, что сделает все, чтобы О-Суги была счастлива до конца дней.

— А О-Суги дала согласие?

—  Сказала, что прежде должна спросить разрешения у родителей, которые живут в Эбарагори. Сама же она не против.

В этот момент из коридора донесся топот ног и крики.

— Не хочу! Не хочу! — послышалось оттуда. — Не тро­гайте меня, отпустите!

Нобору выскочил в коридор и чуть не столкнулся с бежавшей ему навстречу девушкой. Она остановилась и быстро юркнула ему за спину. Вслед за ней показался Ниидэ, за которым спешила женщина лет сорока.

—   Задержи ее, — предупредил Ниидэ, загораживая дорогу пытавшейся обойти его женщине.

—  Помогите, помогите! — кричала девушка, прижима­ясь к Нобору. — Не отдавайте меня, я не хочу, не хочу!

— Отведи ее в мою комнату, — приказал Ниидэ.

—  Успокойся, теперь все в порядке. Пойдем со мной, тебя здесь никто не посмеет обидеть. — Нобору взял ее за руку.

—  О-Эй! — закричала женщина. — Ничего плохого я тебе не сделаю. Я тебя заберу домой — так будет лучше.

— С тобой мы потом поговорим, а пока оставайся здесь и жди, — перебил ее Ниидэ.

— Но почему вы не разрешаете мне забрать ее?

— Я хочу поговорить с ней наедине. А ты побудь здесь, я, кажется, ясно сказал.

Тем временем Нобору отвел девушку в комнату Ниидэ. Комната была настолько завалена свертками и ящичками с лекарствами, что едва отыскалось свободное место, чтобы усадить ее. Девушке было лет восемнадцать, она была одета в короткое кимоно на вате, подпоясанное коричне­вым оби. Волосы украшал гребень. Кожа на руках огру­бела и была покрыта мелкими трещинами. Бледное, без малейшей косметики лицо напоминало маску. Усевшись на круглую циновку, девушка утерла слезы и громко рассме­ялась.

Похожа на слабоумную, подумал Нобору, разглядывая ее лицо.

2

Вошел Ниидэ, сел напротив девушки и стал ее расспрашивать. О-Эй недавно исполни­лось девятнадцать, женщина, которая уговаривала девушку вернуться домой, ее мать. Отец три года тому назад ушел из дому и с тех пор не появлялся. Кроме нее в семье старший брат и сестра, а также две младшие сестры и младший брат. С десяти лет О-Эй отдали в услужение торговцу свечами в лавку «Кинроку». Недавно она забеременела, и ее отпра­вили домой к матери. На этот короткий рассказ у О-Эй ушло немало времени, она часто запиналась, внезапно заду­мавшись, надолго умолкала, иногда трижды повторяла одно и то же. Ответ на каждый вопрос ей вроде бы стоил огром­ного труда — она то почесывала затылок, то ладонью ути­рала губы, словно на них выступила слюна.

Явные признаки слабоумия, пришел к окончательному выводу Нобору.

В лавке «Кинроку» О-Эй была прислугой. Когда ее спра­шивали, от кого она забеременела, твердила, что не знает. Само собой, ее сочли ненормальной, вернули в родной дом, где и так было полно голодных ртов, и мать потребовала, чтобы О-Эй избавилась от ребенка — затем и привела ее в больницу.

Ниидэ, бывало, соглашался прервать беременность, когда к тому вынуждали обстоятельства. Это не считалось страшным грехом. Вот в некоторых феодальных кланах, говорил он, издавались даже указы, разрешающие «убить новорожденного». В отдельных районах Японии, когда в многодетных семьях бедняков не хватало еды, существовало негласное право «на убийство новорожденных». Однако он, Ниидэ, считает, что убить появившееся на свет живое суще­ство — слишком жестоко и противоречит человеческой морали. Поэтому в случае необходимости надо совершать подобный акт, пока ребенок находится еще в утробе мате­ри, другими словами, пока он еще не стал «человеком». Исходя из этой теории, Ниидэ готов был избавить О-Эй от ребенка. Но когда он сообщил ей о своем решении, она переменилась в лице, стала кричать «не хочу, не хочу», вы­рвалась из рук врачей, выскочила из операционной и рину­лась по коридору к выходу из больницы. Ее поймали, но она, громко рыдая, твердила:

—  Я хочу родить! Ребенок, который вот здесь, вну­три, — это мой ребенок. Что бы со мной ни сделали, я рожу его и воспитаю. Сама его выращу — и ничьей помощи мне не надо!

— Ничего не имел бы против, если бы ты была способна справиться со своими материнскими обязанностями. Но ведь это не так. Ты сама говоришь, что с головой у тебя не все в порядке. Тебе предстоит еще долгая жизнь — и кто знает, сумеешь ли ты сама себя обслужить. А ведь хочешь взвалить на себя еще и воспитание ребенка, — убеждал ее Ниидэ.

О-Эй громко рассмеялась и, склонившись к уху Ниидэ, шепнула:

— Господин доктор, пусть это останется между нами: на самом деле я вполне здорова — только прикидываюсь дурочкой.

— Помолчи, от таких больных я это слышал не раз.

— Я не вру, доктор! Честное слово, не вру! В двенадцать лет — я уже служила тогда в лавке — меня послали в амбар помочь грузчикам. Я оступилась, упала с лестницы и ушибла голову и спину. Вот тогда-то, воспользовавшись этим случаем, я надумала прикинуться, будто повредила себе мозги... На самом же деле я здорова и вполне справ­люсь с воспитанием ребенка.