Сергей Агафонов - Кодограмма сна

• Название: Кодограмма сна
• Автор: Сергей Агафонов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Завхоз начал свою личную программу экспериментов над марсианами. То пальцы в банки совал, то чернила выливал, однажды случайно бумажный рубль уронил. Опять гуманоиды вонь подняли. Не понравился уродам русский рубль. Им, наверное, американский квотер был нужен или тугрик из стронция.

Стал Понюшко регулярно сорить рублевичами в банки с марсианами. Вонь в пакетики собирать. Для этого и вступил в преступный сговор с лаборантом лаборатории астробиологии Хоросом, которому непосредственно были поручены заботы об уродах. А потом злокозненный завхоз вонь в пакетиках впаривал за табак и сахар разложенцам-академикам экспедиции типа того же Бравермана. Академик нюхнет после ночи ученых занятий канцелярского клея, рассола из-под квашенной капусты или той же марсианской вони и порядок – может целый день заседать в товарищеском суде, комитете защиты авторских прав или в комиссии по улучшению быта пролетариев умственного труда. С этим Браверманом Авдейка держал связь через Пузеева. Но Пузеев сам хотел вонью дышать, ибо любил смотреть мультфильмы какие угодно и так долго как хочется, поэтому чернильная душа утаивал от своего биг босса часть вони и со временем утаивал все больше и больше, а ту вонь, что все таки отдавал, умудрялся, поганец, разбавлять сероводородом из собственного кишечника. Академик терпел – терпел, как ему думалось, махинации своего драгдилера, а потом раздражился и замыслил терракт. Нет, чтобы на Пузеева – связника внимание обратить и просто репу ему начистить. Браверманке это даже в головенку не пришло. Как же, блин, Пузеев свой – научный, а Понюшко из этих – суконнорылых, почти слуга в лаптях в прихожей на сундуке спит и из барских тарелок подъедает.

В общем, всю эту интересную историю должен был поведать нашим уважаемым читателям я, а получилось – Рашид Узюмов. Я только пересказываю его материал, за который мой удачливый коллега в качестве премии получил талон на ежедневное посещение бани и именные часы с кукушкой, а я за своих библиотекарей только отрез на костюм из шифера. А ведь раньше Узюмов занимался только проблемой извращения исторических фактов в эпосах тюркских народов, а как поднялся на чужом горе, однако. Я хотел отомстить ему. Но как не старался и чем только не пробовал, но ни в какую не вырисовывалось у меня ни на стенах, ни на писсуарах общественного туалета простое и понятное "РАШИДКА – ДУРАК", а только какая-то невнятная загогулина, будто кто свое отчаянье от отсутствия бумаги выразил таким радикальным образом.

8

Рашид с премии два раза в ресторан Дома Журналистов ходил. За талон в баню ему халдеи на двоих с дамой котлет по-киевски дали, салат оливье, суп из макаронных изделий и литр настоящего портвейна, а за часы с кукушкой – манной каши, шашлык из конины и ведро киселя. Мне же за отрез на толкучке всего три стакана семечек цыгане проклятые насыпали и портмоне вытащили, когда я пластинкой Шенберга заслушался. В портмоне льготный проездной билет лежал, выданный мне редакционной комиссией социального призрения как инвалиду умственного труда. Я из-за этого целый месяц, как дурак, пешком ходил. А у меня калош нету. Погоды сырые стояли, так я всю дорогу сопливился. Женщины сопливых не любят. Моя тогдашняя, – та самая "взлетная" после леденцов Параша Куницына, – девочка в сущности недалекая, хотя и смазливенькая, тут же к успешному Узюму перебежала. Это ее он в ресторане кормил на премию за мой материал. Со мной Куницына в кино только на "ПОДВИГ РАЗВЕДЧИКА" раз сходила, а с пресловутым Рашидкой только на "ИНДИЙСКУЮ ГРОБНИЦУ" шесть раз и говорят, они заявление в ЗАГС подали. А мне рубашку постирать некому, питаюсь в сухомятку – горячего полгода не видал и постельное белье никто мне не сменит. Про половую жизнь просто молчу. Мне доктор регулярную прописал, а тут никакой не получается. Пришлось с гулящей сойтись. Два месяца деньги от жалованья и гонораров откладывал, чай без сахара пил, без мыла умывался, радио не слушал, в сумерках электричества не зажигал, даже новые теплые портянки продал, чтобы с ветерком на такси к парадному входу на Ярославский вокзал подъехать. Там падшие женщины в любое время дня и ночи, в любую погоду под барабаны и флейты с развернутыми знаменами с исполнением маршевых песен демонстрируют строевые приемы с оружием и без. Все одеты в форменную одежду и обувь: черно-белое домино, такая же треуголка и туфли с каблуком а-ля "коровье копыто". Я из такси высунулся и махнул густыми червонцами. Тут же одна ко мне вспорхнула на коленки, хрипло рассмеялась и стала обсасывать мой нос. Сообразительный таксист – гигантский кузнечик в кожаной куртке – тут же отъехал.

Еще в такси она назвалась Зосей. Я ради конспирации представился Элвисом. Завез я ее в Измайловский парк. Такси отпустил и на чай одуванчик дал! Кузнечик от радости себе крыло сломал.

Приготовленной гирькой приложил я Зосю по темечку, взял за ногу и поволок в ближайшие кусты жимолости. Там всю ночь соловей нам насвистывал о прелестях кнута. Я долго искал на теле Зоси половые органы, пока не нашел их на колене. Заранее приготовленной отмычкой, сделанной мною по рисунку в журнале "НАУКА И ЖИЗНЬ" из канцелярской скрепки, я вскрыл половые органы и осветил их фонариком. Внутри шло представление кукольного театра. Что-то из жизни привидений в мотелях Новой Англии. Я достал свой половой орган – это был тщедушный котенок черной масти. Потер им о ближайшее дерево и услышав его пронзительные вопли, я швырнул котенка в зрительный зал кукольного театра моей партнерши. Стал ждать что будет. Какое-то время из половых органов до меня доносился только топор дровосека и церковное пение, потом показались востренькие мордочки белых крыс, одетых в матросские костюмы. Они предложили мне сплясать джигу, но я стал бить их мухобойкой и набил изрядно. Все это время Зося читала юмористический журнал "КРОКОДИЛ" и курила кальян. Расплата за эмоциональную тупость пришла к ней через восемь лет в виде пирожка с толченым горохом. Горох не стал перевариваться у нее желудке, а читал ей целый семестр курс лекций по сопромату.

Короче говоря, удовольствия от общения с проституткой я не получил никакого. Только руку натрудил, которой крыс дубасил и ноготь на большом пальце ноги сломал, когда Зосе прощальный пинок отвешивал. Надо ли упоминать о том, что заранее припасенные для увековечения моих впечатлений от общения с падшей женщиной перочинный ножик и школьные мелки мне ни на что не сгодились. Первый оставил на скамейках и стволах деревьев, а вторые – на асфальте не обычные для таких случаев сентенции: "все бабы дуры, жизнь – бардак, болейте только за "Спартак" или "и крестьянки любить умеют", а фигуры, похожие на те, которыми "новые верующие" пытаются привлечь к своим проблемам инопланетян.

9

Итак, продажная любовь, мне избавленья от напасти не дала. Пришлось тогда по старому русскому обычаю переться, головою свесясь, кривопоколенным переулком в знакомый кабак. Это была знаменитая полпивная на Ленинградском проспекте – настоящее архитектурное чудо из стекла и бетона под названием "КРУПОРУШКА". Мой дом был как раз напротив – розовый многоэтажный между аптекой "ЯДУ" и кондитерской фабрикой "СЛАДКИЙ КОШМАР". Поэтому в полпивную дорогу я выучил более чем хорошо.

Вначале прямо из кровати впрыгиваешь в растянутые на особых распорках костюм и сапоги. Отчипляешься и, подпрыгивая на одной ножке, вон из комнаты в коридор. Там задаешь плясуновского с визгом, гиканьем, ронянием соседских тазов и велосипедов и нырь из квартиры на лестницу к лифту. С лифтом надо поздороваться. Так наказала великая русская литература. Он спускает меня на первый этаж. Кубарем, скандируя голословные обвинения в адрес существующего порядка вещей, вылетаю на улицу и дальше на свой необычный манер начинаю пересекать проспект, на котором, как на Садовой, большое движение и крутиться огромное количество мошенников, поэтому я никогда не беру с собой ни велосипед, ни роликовые коньки, ни ласты с маской и трубкой. Неровен час, пристанет какой-нибудь кудрявый гражданин в сандалиях на босу ногу и тесноватом – коротковатом костюмчике. Начнет рассказывать про больную тетю на улице Песчаной и о невозможности с нею повидаться посредством общественного транспорта по причине врожденной клаустрофобии. Один такой попросил меня его выручить. Я отдал ему свои ласты, маску и трубку. Кудрявый клаустрофоб прыгнул в канализационный люк и больше я его никогда не видел. Теперь я умный. Иду себе просто в полпивную, а потоки машин меня обвивают, приятно холодят члены, а я еще в луже полежу, за фонарный столб подержусь, куст облаю, у дерева ногу подниму. Так и в этот раз, дошел до полпивной, немного запачкавшись.

Взял, помниться, скромно – 700 грамм водки, пива две кружки, краба на майонезе и солененьких баранок связочку. Присел осторожненько в уголке. Рыбьи головы и пустую посуду рукавом на пол смахнул и помаленьку отдыхаю – досугу радуюсь.