Найо Марш - Смерть в день рождения

• Название: Смерть в день рождения
• Автор: Найо Марш
• Издательство: Издательство «Артикул-принт»
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93776-065-4

Этот роман нередко называют лучшей книгой Найо Марш позднего периода. Это далеко не единодушное мнение критиков, но как бы то ни было, это одна из самых заметных ее книг, часто упоминаемых в критических статьях и заметках о ее творчестве.

«Смерть в день рождения» — один из выдающихся «театральных» романов мисс Марш, и не только потому, что многие персонажи из театрального мира. Подача сюжета вполне сценична (роман был впоследствии переделан в пьесу). В рецензиях снова появились упоминания пьесы Пиранделло «Шесть персонажей в поисках автора» и большого лондонского успеха мисс Марш, причем наиболее серьезные из них отмечали и заимствования, и находки автора при изображении взаимосвязи поведения персонажей и скрываемых ими обстоятельств. Роли, маски, ритуалистика, появление и уход действующих лиц, театральный лексикон — все это тщательно продумано и превосходно подано.

---

— Конечно. Так все и было, — сказал доктор Харкнесс.

— Вы сможете в этом поклясться?

— Конечно, — доктор посмотрел на Гантри и Уорэндера. — А вы?

Оба без энтузиазма подтвердили, что смогут.

— А вы, Флоренс? — спросил Аллейн.

— Я же уже говорила, что не заметила. Я была слишком взволнована.

— Но вы этого и не отрицаете?

— Нет, — нехотя подтвердила она.

— Очень хорошо. Теперь я думаю, все вы видите, что дело держится на этом факте. Баллон с пестицидом на полу, а пульверизатор и пустой флакон на столе.

— Ужасно, — проговорила вдруг Рози. — Я понимаю, что здесь все должно быть ясно даже ребенку, но я просто не могу себя заставить думать.

— Ты не можешь? — мрачно заметил Гантри. — А вот я могу.

— Я не был участником предыдущих обсуждений, — произнес Маршант, не обращаясь ни к кому конкретно. — Прошу меня простить за то, что наиболее любопытные моменты ускользнули от моего внимания.

— Я могу вас ввести в курс дела, — сказал Аллейн, — Яд был в пульверизаторе. Никто, полагаю, не считает, что она сама его туда налила, а потом обрызгалась пестицидом? Звук действующего распылителя слышали за минуту до смерти. Слышала Нинн — миссис Пламтри.

— Это она так говорит, — вставила Флоренс.

Аллейн, не обращая внимания, продолжал:

— Миссис Темплетон была в комнате одна. Обрызгавшись из пульверизатора смертельной жидкостью, она не могла бы поставить его на туалетный стол, а баллон положить рядом с собой.

— А я что вам говорила? — вмешалась Флоренс. — Клара Пламтри! После того, как я ушла. Говорит, будто слышала, как пользовались баллоном, а сама вошла и все сделала. Что я вам говорила!

— По вашему собственному свидетельству, а также по свидетельству мистера Темплетона вы стояли на площадке, когда он позвал вас. Вы почти сразу направились в спальню. Неужели вы думаете, что за эти несколько секунд миссис Пламтри, которая передвигается очень медленно, могла влететь в комнату, переставить пульверизатор и баллон, выбежать обратно и скрыться?

— Она могла спрятаться в соседней спальне. Как и было потом, когда она меня не впустила.

— Боюсь, что и это не подходит. Вышесказанное приводит меня к четвертому обстоятельству. Не вдаваясь в патологические подробности, скажу только, что есть неоспоримые свидетельства того, что брызгали два раза, сначала на расстоянии вытянутой руки и с обычной силой, а потом, поднеся распылитель очень близко и очень сильно нажимая. Убийца, увидев, что мисс Беллами еще жива, решил скорее покончить с этим. У миссис Пламтри, безусловно, не было для этого возможности. Есть только один человек, который мог все это сделать, как, впрочем, и те три другие действия. Только один.

— Флоренс? — воскликнул Гантри.

— Нет. Не Флоренс. Чарльз Темплетон.

4

Гостиная казалась теперь странно безлюдной. Рози Кавендиш, Монтегю Маршант, доктор Харкнесс, Берти Сарасен и Тимон Гантри разъехались по домам. Тело Чарльза Темплетона увезли. Старая Нинн улеглась в постель. Флоренс удалилась, чтобы успокоить, насколько возможно, свое возмущение и лелеять горе. Мистер Фокс был занят формальностями. В гостиной остались лишь Аллейн. Ричард, Анелида и Уорэндер.

— С той минуты, когда вы мне обо всем рассказали, — говорил Ричард, — я все время стараюсь понять почему. Почему он, так долго мирясь со многим, вдруг сделал такую чудовищную вещь? Это… это… Я всегда считал, что он был… — Ричард обхватил руками голову. — Морис! Ты ведь знал его. Лучше, чем мы.

— Что сказать? Он был человеком, который признавал только совершенство, — грустно пробормотал Уорэндер, не поднимая глаз.

— Ну что ты… Ладно. Хорошо. Согласен, он был таким.

— Не мог перенести ничего, что не отвечало его представлениям о совершенном. Помнишь китайские статуэтки. Девушка с флейтой и девушка с лютней. Чудесные вещицы. Ценил их больше всего, что было в доме. Но когда горничная или кто там отбили у одной кусочек лютни, она ему стала не нужна. Он сразу же отдал ее мне, — сказал Уорэндер.

— Это многое объясняет, да? — подхватил Аллейн.

— Но одно дело так чувствовать, а другое… Нет! — воскликнул Ричард. — Это кошмар! Я не могу свести все только к этому. Нельзя так упрощать! Чудовищно!

— Такое случается, — безжизненным голосом заметил Уорэндер.

— Мистер Аллейн, — попросила Анелида, — скажите нам, а что вы думаете? Может, вы найдете объяснение, лежащее в основе всех этих поступков? Это тебе поможет, Ричард?

— Возможно, дорогая. Если только этому вообще можно помочь.

— Ну что ж, я попробую. Объяснение прежде всего в ней самой. Ее припадки ярости, которые становились все чаще и неистовей. Уже можно было предположить серьезное психическое заболевание. Вы ведь все с этим согласны? Полковник Уорэндер?

— Думаю, что так. Да.

— А какой она была тридцать лет назад, когда они поженились?

Уорэндер посмотрел на Ричарда.

— Обворожительная. Своенравная. Веселая. Очаровательная, — он махнул рукой. — А, что теперь! Все уже. Не важно.

— Другая? Не такая, как в последнее время? — настаивал Аллейн.

— Господи! Конечно, нет!

— Видите, лютня музыкантши разбилась. В совершенстве обнаружились изъяны.

— Да, продолжайте.

— Давайте вспомним вчерашний день. Поправьте, если я заблуждаюсь, но вот как я себе это все представляю. Кстати, мои умозаключения основываются на сведениях, которые мы с Фоксом получили от вас или от слуг, осведомленных, как это и полагается, гораздо лучше, чем вы думаете. Все неприятности начались с утра, не так ли? Именно утром она первый раз узнала, что ее… — он на секунду заколебался.

— Все в порядке, — сказал Ричард. — Анелида знает. Все. Она говорит, ей все равно.

— А с какой стати должно быть иначе? — спросила всех Анелида. — Мы же живем не во времена короля Лира. Во всяком случае, мистер Аллейн хочет сказать о «Бережливости в раю» и обо мне. Как твоей маме не понравилось, что ты встречаешься со мной, а еще больше то, что я смогу сыграть эту роль.

— Которая, как она полагала, была написана для нее. Именно так, — сказал Аллейн. — Болезненно обостренные подозрения, что все против нее что-то замышляют, что она — жертва заговора. Это началось еще утром, когда она узнала, что мисс Кавендиш будет играть главную роль в другой комедии и что Гантри и Сарасен тоже участвовали в этой интриге. Она была стареющей актрисой, ревнивой и с манией собственницы.

— Не всегда же, — возразил Ричард. — Совсем не всегда.

— С годами стала больше, — пробормотал Уорэндер.

— Совершенно верно. Может, именно поэтому ее муж, человек, признающий только совершенство, переключил свои основные заботы с нее на молодого человека, который, как он думал, был его сыном и в которого его жена вцепилась мертвой хваткой.

— Но неужели он так думал? — воскликнул Ричард. — Морис, неужели?

— Она… не мешала ему так думать.

— Понимаю. А в те времена, как ты сказал, он верил всему, что она ему говорила. Теперь я понимаю, — обратился Ричард к Аллейну, — почему вы согласились ничего не сообщать ему обо мне. Он и так уже все знал.

— Да, знал, — сказал Аллейн и добавил: — После скандала в оранжерее она шепнула полковнику, что просветила мужа на этот счет.

— И что Чарльз? — спросил Ричард Уорэндера. — Он что-нибудь говорил тебе потом? Говорил?

— Да, когда нас поместили вдвоем в кабинете. Он еле выносил мое присутствие. Так получилось. Он… — Уорэндер, казалось, пытался найти нужные слова. — Я никогда не видел человека в такой ярости, — сказал он наконец. — Его просто распирало от гнева.

— О господи! — произнес Ричард.

— Вернемся к событиям дня. Перед приемом была ссора по поводу духов, — продолжил Аллейн. — Он попросил жену не пользоваться ими. Но она в присутствии мужа заставила вас, полковник, обрызгать ее. Вы ведь почувствовали тогда, что вот-вот разразится скандал?

— Мне не следовало этого делать. Но она всегда могла заставить меня плясать под свою дудку, — ответил Уорэндер. — Я это знал.

— Не думай об этом, — сказал Ричард и обратился к Аллейну. — Именно тогда она ему обо всем и рассказала?

— Я думаю, что это как раз был кульминационный момент всей сцены. Когда он выходил из комнаты, она кричала ему вслед: «Это говорит лишь о том, как можно заблуждаться. Убирайся куда угодно, дружочек, и чем скорее, тем лучше». Тот, кто слышал эти слова, подумал, что она выгоняет из дома кого-то из слуг. Но она выгоняла мужа.

— А через полчаса, — сказал Ричард Анелиде, — ему пришлось стоять рядом с ней, пожимая руки ее друзьям. Когда я звонил по телефону, я заметил, что он скверно выглядит. Я говорил тебе. Но он со мной не разговаривал.

— Потом, — Анелида посмотрела на Аллейна, — был скандал в оранжерее.