Анатолий Гончар - ХМАРА

• Название: ХМАРА
• Автор: Анатолий Гончар
• Жанр: Альтернативная история

---

 -Вот ведь бедолага! - тихо произнесла Яга, как-то слишком пристально осматривая убитую птицу. - И куда же ты спешил, бедняга? - Бабка Матрена приподняла крыло и изумленно ахнула. - Батюшки- светы, гляди-кась, голубок-то не простой, почтовый голубок-то! - я взглянул туда, куда показывала Яга и увидел под крылом голубя маленький, почти незаметный глазу мешочек.

 -Действительно, почтарь! Только как мы узнаем, кому письмецо-то предназначено?!

 -А вот сейчас прочтём и узнаем, - Яга деловито принялась развязывать крепившие послание тесемки.

 -Да разве можно? - запротестовал было я, но встретив строгий взгляд Яги, осекся.

 -Сейчас всё можно. Война, чай. А вдруг тут что важное прописано! Пока хозяина искать будем - многое что случиться может, - я не стал перечить, а вынужденно согласившись с её доводами развернул свернутое в трубочку и поданное мне Бабой-Ягой послание.

 А она и впрямь оказалась права, письмецо-то нам предназначено оказалось. Семёныч - младший Семёнычу - старшему весточку слал, а вести были безрадостные. ВРИО Изенкранц город Лохмоград врагу сдал. Ночью ворота тайно раскрыл и впустил в город супостатов. Как ему это удалось в бумаге прописано не было, но дружину застали спящей в казармах и повязали. Теперь Изенкранц в союз с завоевателями объединился и из предателей дружину себе сколачивает, а честных дружинников кого на другой день порезали, кого в подвалы заточили. Ещё Семеныч писал, что долго не представлялось оказии, что бы голубя отправить. А это значит, что враг захватил Лохмоград не сегодня и не вчера. Сейчас, стало быть, только одному богу было известно, сколько дней осталось до подхода второй части вражеского войска.

 -Что ж, если это так, а не верить Семёнычу причин нет, то дело совсем дрянь! - тихо произнес я, глядя на пригорюнившуюся бабку Матрену. - А может, письмо подмётное?

 Яга отрицательно покачала головой, отметая последнюю надежду.

 -Эт я, касатик, первым делом проверила. Письмо его рукой писано, его росчерком. Правда в нем писана. Так что делать-то будем? - Яга обессилено села на валяющийся под ногами большой булыжник и, аккуратно положив мертвую птицу в глубокую расселину, засыпала её щебнем.

 -А что делать?! Делать нечего, будем держаться, да как говорит отец Клементий, на бога надеяться! За реку нам с детьми да раненными все одно не уйти, а коль и уйти - нагонят. Так что лучше здесь сколь сил хватит отбиваться, а там - как сладится.

 -Как сладится, говоришь? И то верно! Отдохнуть бы мне часик, совсем из сил старая выбилась. Я уж, прости меня господи, у Веленя малость сил стибрила, но и она кончилась! - бабка усмехнулась. - А он неказист, но жилист оказался. Сам уже изнемог, а все: - Бери и бери,- кричит. Умаялся, спит в уголочке. - Последние слова она произнесла почти ласково и, тряхнув головой, словно стряхивая окутавшее оцепенение, поднялась на ноги.

 -Думай - не думай, гадай - не гадай, а штурм отбивать надо! - сказал я, глядя на приближающиеся шеренги противника и нарочито медленно вытягивая меч из ножен.

 Но в тот день отбивать атаки нам больше не пришлось. Во вражеском лагере загудели трубы, отзывая чёрные полчища на исходные позиции, и противник, гремя доспехами, поспешно отступил к своему становищу. Видимо, и врагу уже стало известно, что Лохмоград пал, и теперь к ним движется многотысячная подмога. Похоже, мудрый вражеский полководец решил не искушать судьбу, а сначала дождаться помощи и лишь потом, объединившись, ударить. А в городе, не ведающем о происходившем за его стенами, звучало нестройное "ура", звенели песни. Люди, забыв про потери и слезы, верили, что последний натиск был самым сильным и действительно последним. В людских сердцах появилась надежда, что вражеский штурм удастся отбить, и враг бесславно повернет восвояси. Но еще ночью на горизонте засветились огни. Тысячи тысяч факелов возвестили о приближении еще одного вражеского войска. Силы противника объединились. Рев торжества, раздавшийся во вражеском стане, гремел, не переставая, до самого рассвета.

 А с рассветом снова начался штурм.

 

 -Берегись! - крик, на третьем часу боя вырвавшийся из Андрюхиной глотки, перекрыл грохот падающей стены. Кое-как удержавшись на её обломках, я принял на острие копья неосторожно наскочившего гоблина и развернулся в сторону изрыгающего рёв тролля. Из его рассеченного мечом бока фонтаном хлестала кровь, но это его не остановило. Держа в одной лапе деревянный щит, а во второй увесистую дубину, образина яростно атаковала отступающего по обломкам стены Георга. Сунувшийся к нему на помощь Дубов, ввязался в драку с тройкой "витязей", а большинство королевских гвардейцев остались на пока еще уцелевших частях стены. Так что я оказался к рыцарю ближе всех.

 -Иду! - я прыгнул на ближайший валун и почувствовал, как в мою спину ударил тяжелый арбалетный болт. Закусив от боли губы, я сделал шаг вперед и... поскользнулся. Мать моя женщина, до чего ж не везет...

 Хряк! Мощный удар сбил с ног прижатого к стене Георга. Победно взревевший Тролль, отбросил в сторону щит и, схватив дубину обеими лапами, широко размахнулся для последнего удара.

 -Сволочь! Не успеваю, - в отчаянии выругался я и поспешно вскочил на ноги. Словно в замедленной киносъёмке суковатая дубина, описав круг, стала медленно опускаться.

 -Чёрт! - я рванул с места в карьер и больше не раздумывая, изо всей силы, метнул копье, целясь в широкую спину гиганта. От удара тролль вздрогнул, его широко расставленные ноги согнулись и, завалившись вперёд, рухнул на подставленное остриё рыцарского меча. Что там было дальше, я уже не видел. Вражеский пес-рыцарь, непонятно как, взобравшись на своем закованном в железо коне на развалины стены, злорадно хихикая, вознес надо мной свой остро отточенный клинок. Я мысленно представил его скалящееся лицо, так же мысленно послал его к чёрту, крутанулся волчком, уворачивась от его меча, затем пригнулся, поднырнул под его тяжеловоза и, одним движением кинжала, перерезав крепко затянутые постромки, отпрыгнул в сторону. Самодовольный хохот внезапно стих, сменившись отчаянным криком, и барон в попытке удержаться, руками хватаясь за воздух, повалился на землю. Прыжок на плечи. И его меч, перекочевав в мои руки, тут же окрасился багровой кровью. Не до жалости и не до сантиментов. Тяжело дыша, я поднялся на ноги и, не имея даже секунды на то, чтобы перевести дух, снова завертелся среди наступающих стеной гоблинов. Всё, кажется, еще минута - и мои легкие лопнут от перенапряжения. Нет, я сейчас ей- богу сдохну, уф...

 -Держись, батюшка-воевода! - раздалось над моим ухом как раз в тот момент, когда я, присев, благополучно избежал встречи моего лба и вражеского кистеня, но уже не имел сил, чтобы подняться. Рядом со мной, оттесняя совсем уж обнаглевших уродцев, оказались двое гвардейцев, а из-за их спин, пуская стрелу за стрелой и обрывая об тетиву пальцы, стояла бледная как полотно принцесса.

 -Черт бы Вас побрал, Ваше Высочество! Вы-то что тут делаете? - я попытался рявкнуть, но вместо этого из моего горла вырвалось хриплое, едва слышное шипение.

 Августина лишь хмуро пожала плечами, и очередная стрела, с окрашенным в красно-розовое оперением, со свистом распоров воздух, устремилась к противнику.

 -Возвращайтесь на стены! - мой крик потонул в скрежете и звоне битвы. Стоявший рядом со мной гвардеец, заливая камни своей кровью, рухнул на колени и, зажимая руками страшную, широкую рану, появившуюся в его боку, повалился на землю. Я, стремительно вскочив на ноги, развернулся и, уже не видел как принцесса, отрицательно покачав головой, выпустила последнюю стрелу, а затем, вытащив из ножен свой отливающий серебром меч, шагнула навстречу противнику. Я скорее ощутил, чем увидел её присутствие. Вновь, в который раз выругался, и врубился в ряды наступающей нечисти.

 -Отходи, воевода, отходи! - выплевывая кровавую пену, прохрипел рубившийся рядом гвардеёц и, из последних сил, рубанул мечом по башке неосторожно выскочившего, поперёд других, гоблина. Вытащить меч из рассечённой черепушки ему уже не удалось...

 -Принцессу уводи, принцессу! - Кто это кричит? Я сам? Кому? Сознание заволокло багровым туманом усталости. Руки не слушаются. Окровавленный меч едва движется. Сорвавшаяся с его кончика алая капля зависла в воздухе. Всё как в замедленной киносъёмке. Но вокруг не кинобоевик, а реальная, кровавая, жестокая схватка .

 -Иди к чёрту! - протестующе - хриплый возглас принцессы выводит меня из тягучего состояния полубытия. Дубов, отшатнувшись от Августины, выпустил из руки её локоть и, в недоумении застыл, не зная, что ему делать.

 -Принцесса, уходите!

 -Иди к чёрту! - это уже мне. Вот дура!

 - Здесь Вам не место...

 -Да? Может мне подождать, когда они, - она выразительно кивает в сторону надвигающегося на нас воинства, - ворвутся в город? Перины взбить?

 Вот ведь несносная девчонка, а ведь права же! Лучше умереть здесь и сейчас. Умереть? Что-то я слишком рано сдался... Или не рано? А чёрт... едва успел отшатнуться от брошенного по мою душу дротика. Нас трое. Я слева, Августина в центре, Дубов справа. Нет, уже четверо, к моему левому плечу примкнул слегка пошатывающийся Георг. Медленно отступаем к пролому. Мой взгляд с жадностью выхватывает эпизоды битвы. Безысходность, отчаяние расплавленным металлом окутывает моё сердце. Вражеское воинство повсюду теснит малочисленные ряды защитников. Кажется, кранты! Фенита ля комедия! Блин, ну откуда такой пессимизм? А, чёрт, отбиваю чужой удар, бью сам, и мой меч вновь окрашивается чужой кровью. Рук не чувствую, голова как котел. Если бы не принцесса, давно бы упал и будь что будет! Сил нет, усталость неимоверная, а опустить руки нельзя. Умрем мы, умрёт и Августина. Надо жить! Вот и пролом в стене. Отступать дальше некуда, за спиной осыпь полутораметровой высоты. Нужно подняться на стену. Лестница... Ну кто-нибудь, дайте лестницу! Спасти принцессу, мы прикроем... Сил крикнуть нет, а мыслей моих никто не слышит, наверху на стене кипит бой.