Филлис Уитни - Атмор Холл [Женщина в зеленом]

• Название: Атмор Холл [Женщина в зеленом]
• Автор: Филлис Уитни
• Издательство: ТОО «Издательство Библиополис».
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7435-0095-9

В тот самый день, когда молодая американка Ева Норт после двухлетней разлуки вернулась к мужу, молодому английскому лорду, в родовом поместье произошло убийство, инсценированное под несчастный случай. Едва справляясь с волнением, Ева бесцельно фотографировала некогда родные места и случайно сфотографировала преступника. Снимок вышел настолько нечетким, что человека невозможно было узнать, однако неизвестный прекрасно понял, что молодая женщина — нежеланный свидетель, и начал охоту. Ева не сомневается, что убийца — один из родственников или знакомых Джастина. Самое страшное — наша героиня остается одна перед лицом опасности, поскольку не может с уверенностью сказать, на чьей стороне ее муж и можно ли доверять этому некогда самому близкому и до сих пор любимому человеку.

---

— Вы не должны утруждать себя, я завтра утром уезжаю, — сказала я резко.

У нее хватило совести покраснеть.

— Пожалуйста, ужинайте. А я, действительно, прошу извинения за то, что не узнала вас этим утром. Хотя, как мы могли знать…

Наконец она ушла, а я положила ложку и уставилась на еду на подносе. Все, что я хотела, это кусочек хлеба с маслом, и хорошо бы к нему чашечку крепкого американского кофе. Но я сидела, положив руки на колени, а вся моя энергия окончательно испарилась. Откуда мне взять силы, чтобы преодолеть долгий путь наверх в противоположное крыло, я не знала. На меня снова накатывалась онемелость, и, возможно, лучше быть застывшей, чем чувствовать, чем осознавать тот факт, что Джастин потерян для меня навсегда и это неизбежно. Его предстоящая женитьба на Алисии была делом решенным, и только Мэгги, подогреваемая Найджелом, который не знал всех обстоятельств, питала слабые надежды в связи с моим появлением здесь. Мэгги была прирожденным оптимистом, она верила, что может избежать неизбежного, даже если все шло самым наихудшим образом. В конце концов, ей не было необходимости оставаться в Атморе и делить его с Алисией, когда Джастин женится на ней. Найджел Бэрроу увезет ее в свой дом, который станет и ее домом. Она это вполне заслужила.

— Мне необходимо встать, — сказала я себе. — Мне необходимо доесть то, что я смогу, и вернуться в свою дальнюю комнату. — Но я сидела без движения, как вдруг что-то холодное и мокрое просунулось под мою руку и улеглось на колене. Длинная лохматая морда лежала у меня под рукой. Круглые карие глаза смотрели на меня вопросительно.

— Дейдри! — вскрикнула я, и собака завиляла хвостом и прижалась ко мне своим лохматым пятнистым телом. Ее длинный хвост, закруглявшийся на конце, неистово бил по ковру, пока она меня обнюхивала, а ее маленькие ушки встали при звуке моего голоса.

— Ты всего лишь голодна, — сказала я. — Ты не помнишь меня.

Я обняла ее за шею и позволила нюхать меня и лизать мои щеки. Все было так же, как тогда, когда я прощалась с ней. Ходят легенды о том, что у ирландских волкодавов есть какое-то внутреннее чувство, а Дейдри, безусловно, была очень чутка, даже щенком. Когда я прощалась с ней, она скулила, выла, а ее хвост печально повис. Но теперь она была веселой. Когда я поощрила ее, она поставила лапы мне на колени и взгромоздилась выше меня в кресле. В конце концов, ее интересовала не только еда. Действительно ли она узнала меня или нет, я не могла понять, но определенно она узнала во мне кого-то из ее дома, и, конечно, она реагировала на мое ответное чувство.

Когда, наконец, мы основательно поприветствовали друг друга, я убедила ее сесть у моих ног и разделила с ней свою ветчину. В конце концов, у меня все же был друг в Атморе. Милая Мэгги знала о моих чувствах и прислала ее ко мне.

Внезапно я почувствовала голод и прилив сил. Я отбросила все грустные мысли о будущем и доела до крошки весь свой ужин. Дейдри при этом с любовью смотрела на меня, а ее хвост время от времени выбивал одобрительную дробь на ковре. Во мне откуда-то появилась храбрость. Все карты были против меня, но моя карта еще не была бита.

III

Библиотека была пуста, как и прежде. Дейдри и я никого не встретили на лестнице и в верхнем коридоре в северном крыле. Из комнаты Дейсии Кин больше не слышалась музыка, и я не вспоминала о ней, идя по длинному пустынному коридору. За исключением пристенного столика и случайного стула, одной или двух картин на стене, в коридоре больше ничего не было. На всем протяжении его горело только три лампочки. Это зрелище напоминало мне, каким гнетущим мог казаться Атмор зимними темными вечерами.

Нелли постелила мне постель, и я знала, что обещанная бутылка с горячей водой ждала меня. Она оставила окно закрытым, но, тем не менее, в комнате было так же прохладно, как и в коридоре, и я была рада быстрее лечь в кровать.

Дейдри вошла со мной, но как только она оказалась в комнате, ее поведение резко изменилось. Она неуверенно остановилась посреди поношенного голубого ковра, нюхая воздух и оглядываясь, как будто в комнате было что-то неприятное ей.

— Что с тобой? — спросила я. Она странно взглянула на меня и заворчала где-то в глубине своего горла. — Я всегда полагала, что привидения водятся только в Зеленой комнате, — сказала я и положила руку на собачий загривок, чтобы успокоить ее. Она же, принюхиваясь, пересекла комнату и забралась за огромный викторианский платяной шкаф и оттуда слегка завыла, как бы подзывая меня. За шкафом была угловая дверь, о которой я забыла, хотя и знала, куда

она ведет. Я открыла дверь, и передо мной появились крутые каменные ступени винтовой лестницы, которая вела вверх в башню — одна из фантазий миссис Лэнгли при строительстве этого дома. Я взглянула вверх, туда, куда вели крутые ступени, — на сторожевое окно, сквозь которое было видно небо. Не удивительно, что в моей комнате было холодно. В башне стоял сырой, душный, холодный воздух. Дейдри снова принюхалась, и шерсть на ее загривке угрожающе поднялась под моей рукой.

— Эй! — крикнула я. — Есть здесь кто-нибудь?

В ответ я не услышала ни звука. Я знала, что дверь башни была открыта на крышу, соединявшую все четыре башни и что на нее можно было попасть со всех башен. Из любого угла дома можно было подняться на эту крышу и незаметно уйти. Это быстро промелькнуло у меня в голове. Это вот моя комната, и впереди по северному коридору была комната, занятая девушкой Марка. В противоположном крыле, в комнате для гостей, тоже был выход на крышу, правда, я не знала, жил ли кто-нибудь в ней сейчас. Эта комната имела выход на заднюю башню и была известна как зеленая комната, комната, которую у меня были причины узнать слишком хорошо. Однако то, что я вспомнила расположение комнат, не дало мне ничего, не дало мне это также и ответа на подозрительное поведение Дейдри.

Я отошла от выхода на башню и закрыла дверь.

— Ничего там нет, — сказала я ей. — Никто не бегает по крыше по ночам.

Тем не менее, я оглядела дверь в поисках задвижки, но не нашла ее, также не было и замка или какого-либо запора. Дейдри не останется со мной в Голубой комнате. Как бы мне ни хотелось, мне придется ее выпустить. Волкодавы всех пород известны своей храбростью. Когда-то они были бойцовыми собаками, их презрение к смерти вошло в поговорку. Если бы на крыше был враг, Дейдри была бы там в одно мгновение. Но, как бы то ни было, она была просто обеспокоена и очень хотела уйти отсюда.

Ее беспокойство встревожило меня, и я почувствовала себя одинокой без ее успокаивающего присутствия. Моя комната была удалена от всего дома, и все, что я могла сделать, это придвинуть огромное бюро к двери, ведущей в башню, и лечь в постель.

Я надела свой голубой бабушкин халат, который я привезла специально для холодных весенних ночей в Англии, открыла окно и облокотилась на подоконник. В гараже и возле конюшни горел свет, и я могла разглядеть, как среди деревьев медленно взад-вперед ходит человек. Сторож, подумала я, вспомнив, как Джастин сказал, что он поставит кого-нибудь охранять дом.

Что же случилось здесь в Атморе, что разрушило его былой мир и уединение? Мэгги была обеспокоена, Марк холоден и немного загадочен — все они, казалось, двигались по направлению к Алисе. Но чувствовалась и какая-то угроза, присутствие какого-то врага в доме. Чья-то злонамеренная рука вмешивалась и разрушала эксперименты Джастина. Даже старина Даниэль, когда я встретила его в лесу, был полон какого-то непонятного страха, возможно, был запуган? Моя встреча с Мэгги заставила меня забыть о старике. Теперь я жалела, что не упомянула об этой встрече в руинах и не рассказала ей о странном предупреждении, какое он мне сделал относительно игры ладьи. Завтра я должна разыскать старика и попросить его сказать прямо, что он имеет в виду.

Я почти улыбалась при мысли об этом. Несмотря на мое твердое намерение уехать, я уже строила планы на завтра!

Холодный ветер влетел в окно, и я пошла в кровать, чтобы согреть ноги о завернутую в полотенце бутылку с горячей водой. Раньше, когда я жила в Атморе, мне редко было так холодно, как сейчас. В те дни Джастин спал возле меня, такой близкий и теплый и всегда готовый принять и согреть в своих объятиях мерзлячку американочку.

Теперь же я лежала на спине в огромной постели, глядя вверх, в глубину синего балдахина, нисколько не желая спать, несмотря на то, что совсем недавно я была совершенно сонная.

Как же это все случилось? Как случилось, что рассказы бабушки возбудили мое любопытство, а в результате привели к такому горькому исходу? Если бы только она никогда не упоминала преданий об Атморе! Если бы только она не возбуждала романтические видения перед моим мысленным взором, а отослала бы меня в деревню, где она родилась! Но… но ее нельзя винить. Каждый шаг на моем пути был результатом выбора, который я должна была сделать. И мне некого было благодарить за те шаги, что я сделала, кроме самой себя. Бабушка давно умерла к тому времени, когда я студенткой приехала в Англию незадолго до начала моего третьего года обучения в колледже. Папа оплатил это путешествие, которое я так хотела совершить. Это произошло всего за несколько месяцев до его смерти. Я больше его так и не увидела. Он не дожил, чтобы узнать о моем фиаско в семейной жизни, и с тех пор я избегала своей мачехи, мне не хотелось выслушивать то, что она могла бы сказать по этому поводу.