Мэйдлин Брент - Превратности судьбы

• Название: Превратности судьбы
• Автор: Мэйдлин Брент
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7838-0325-1

Доведенная нищетой до крайности юная Люси решается на кражу и оказывается в тюрьме. Проведя в ней только одну ночь, она выходит оттуда обвенчанной и с небольшим состоянием. Судьба неожиданно свела ее там с Николасом Сэбином и так же неожиданно разлучила. Прошло немало времени, произошла цепь невероятных приключений, прежде чем молодые люди, пережив предательство и потери, встретились вновь…

Захватывающий и очень динамичный роман Мэйдлин Брент «Превратности судьбы», безусловно, порадует любителей романтического жанра.

---

Внезапно накатила тошнота, лицо покрылось холодным потом. Отдышавшись, я медленно встала на колени и огляделась. Мне стало страшно, и я судорожно вскрикнула. Ничего не видно: ни мерцания звезд, ни пламени костров в долине, ни ракет в небе. Вокруг было черно. Я ослепла.

В панике я поползла. Я судорожно водила руками — искала траву, пучками росшую на склонах. Но вместо травы кругом были камни, и никакого склона не было, я находилась на плоской каменистой площадке. Я упала не здесь. Может быть, я еще какое-то время брела, ничего не соображая, пока окончательно не потеряла сознание?

Воздух вокруг был странным: никакого движения, ни малейшего звука. Я плотнее закуталась в пальто и услышала слабый шум. Спички… коробок спичек, неполный. Я вспомнила, что положила его в карман, когда выходила из дому, на всякий случай, если мне разрешат поджечь фейерверк. Руки так замерзли и дрожали, что я долго не могла вынуть спичку. Пламя от нее так меня приободрило, что я чуть не разрыдалась.

Я не ослепла.

Я подняла спичку. Я сидела у неровной каменной стены, довольно длинной, потому что конца мне не было видно. Напротив меня, футах в двадцати, — другая стена из грубого камня. Надо мной — каменный потолок, с которого капает вода. Огонь обжег пальцы, и спичка погасла, стало еще темнее. Я знала, где находилась. Ужас охватил меня.

Я была в Чизлхестских пещерах, громадном подземном лабиринте. Одни говорили, что пещеры были вырыты еще в доисторические времена, другие — что здесь добывали мел несколько столетий назад. Никто точно не знал, как они здесь появились и зачем. Исследовано было примерно двадцать миль этого обширного лабиринта, но никто не знал его истинной протяженности.

Я отчаянно чиркала спичкой, затем приказала себе остановиться, и меня снова затрясло. Спички сейчас бесценны, нельзя просто так их расходовать. Очень осторожно я положила спички в карман и прислонилась к стене, обхватив голову руками: мне надо подумать.

Попала я сюда сама или кто-то меня принес, как мне показалось, ответа на этот вопрос я сейчас найти не могла. Единственный известный мне вход в пещеры был рядом со станцией в Чизлхесте. По прямой это больше мили от имения, и гораздо дальше, если идти по дороге. В Чизлхесте вход в пещеры был открыт для посещений. Экскурсоводы водили небольшие группы желающих на несколько сотен ярдов в глубь лабиринта и показывали несколько пещер. Дальше никто не ходил, деревянные преграды огораживали этот участок от остального лабиринта для того, чтобы самые беспечные не могли самостоятельно уйти дальше и заблудиться.

Я слышала, что есть и другие входы и выходы. У мистера Грешема в библиотеке была маленькая книжечка, в которой говорилось, что во времена Кромвеля от одного или двух больших поместий были прорыты тайные ходы к пещерам, там скрывались роялисты. Но оказалось, что даже старожилы не помнят, где эти ходы.

Становилось все холоднее и холоднее. Я понимала, что если не найду выхода отсюда, то погибну от холода уже через несколько часов. Однако выбраться из этого лабиринта практически невозможно. Я старалась гнать от себя эту мысль. Мне нужно побороть растущую панику и постараться с максимальной пользой использовать свою единственную удачу — спички.

Я стала думать, что еще может пригодиться. Сумочка пропала, я понятия не имела, когда и где я ее потеряла. В кармане был носовой платок и небольшой сверток с двумя бутербродами, которые приготовила миссис Троубридж. Было решено, что мы съедим бутерброды вместе с колбасками у костра. На мне все еще была фетровая шляпа с длинной булавкой, которая и удержала шляпу, когда я упала, и потом, когда я каким-то образом попала сюда. Жаль, что это не летняя соломенная шляпа: солома хорошо горит.

Я наклонилась и начала рвать нижнюю юбку. Из клочков я сплела косичку, оставив на конце кисточку, и положила косичку в карман. Зубы у меня стучали, когда я начала смазывать самодельный факел маслом с бутербродов, благословляя миссис Троубридж за то, что она не пожалела масла.

Я вынула из шляпы шпильку, воткнула ее в непромасленный конец косички, и получилась ручка факела, теперь я не обожгусь. Только после этого я встала и чиркнула спичкой. Я вышла на середину туннеля и замерла. Никакого движения воздуха, пламя ровно горело. Я пристально всматривалась в огонь, и мне показалось, что пламя движется вправо. Я поднесла спичку к своему примитивному факелу и с радостью увидела, что ткань медленно загорелась.

Не мешкая ни секунды, я пошла вдоль туннеля туда, куда указывало пламя на спичке. Я понимала, что могу ошибаться и что едва заметное движение воздуха еще не означает, что выход находится там, где мне показалось. Я могу запросто уходить все дальше от входа, в глубь лабиринта. Но мне нужно принять какое-то решение. Уж лучше действовать по плану, чем блуждать в потемках.

Я прошла всего тридцать шагов и оказалась у начала другого туннеля, который шел под прямым углом к первому. Я быстро затоптала огонь, чтобы не жечь зря факел, и зажгла спичку. Мне панически не хотелось этого делать, потому что с каждой сгоревшей спичкой надежда моя таяла, но, решив идти по направлению пламени, я не хотела гадать, а пламя факела, висевшего на булавке, было слишком большим и неровным, и определить по нему направление движения воздуха было невозможно.

Понять, откуда тянет, было трудно, но я решила, что иду правильно, и, проигнорировав боковой проход, пошла дальше, успев снова зажечь факел, пока спичка не погасла. Я считала шаги и, пройдя еще сорок семь шагов, оказалась у развилки. Пламя третьей спички тянулось определенно влево, и я пошла по левому проходу. Следующие сто двадцать три шага я прошла быстро, потому что, хоть этот туннель и петлял, от него не шло никаких других проходов. Факел сгорел, и я присела, чтобы намазать маслом очередную косичку.

За следующие несколько минут я прошла всего четыреста шагов, сожгла три факела и восемь спичек: теперь проходы пересекались, появлялись новые то справа, то слева. Глаза начали слезиться от напряжения, особенно когда я пыталась разглядеть направление пламени у каждой развилки. Иногда пламя совсем не двигалось. Я начинала отчаиваться и кусала губы, чтобы подавить панику.

Масла осталось совсем не много, на один факел. Ткань не хотела гореть, а когда я расслабила косичку, она вспыхнула и быстро сгорела. Я стояла в темноте. У меня осталось всего восемь спичек. Может быть, сделать длинные полоски и зажигать их одну от другой?

Крохотная искра на сгоревшем факеле вдруг вспыхнула ярким пламенем и погасла. Сердце подпрыгнуло. Значит, откуда-то идет поток воздуха? Я зажгла спичку и всмотрелась. Пламя тянулось в мою сторону. Но это абсурд. Я стояла спиной к стене. Я повернулась, но ничего не увидела, кроме длинной темной тени на стене.

Тень? Что может отбрасывать тень, кроме моего собственного тела? А спичку я сейчас держала перед собой. Я подалась вперед, и спичка погасла. Я не стала зажигать еще одну, а медленно двинулась вперед.

Мои руки нашли его — длинный неровный проход от земли и выше, не больше ярда шириной. Проходя через проем, я почувствовала, что воздух стал теплее. Сердце так забилось, что мне снова стало дурно, и я прислонилась к стене, пока тошнота не прошла.

Я втерла замасленный хлеб в остатки факела, покрепче свернула ткань и зажгла спичку. Пламя так затрепетало, что чуть не погасло. Я повернулась, чтобы заслонить его своим телом, и снова зажгла факел. Проход передо мной стал шире, а затем сузился. Земля под ногами уходила вверх. Я двинулась дальше и издала звук, похожий на судорожное всхлипывание. Звук этот испугал меня, и я снова закусила губу. Проход, по которому я поднималась, огибал камень и с каждым шагом становился круче. Я боялась, что он сузится до щели, через которую мне не пролезть. И вдруг вокруг меня не осталось стен, а под ногами зашелестели опавшие листья.

Я была в зарослях ежевики. Через них проходила узкая тропинка. Я оглянулась и подняла факел. Проход, из которого я только что вышла, был хорошо виден, но только с того места, где я стояла. Он находился в глубокой расщелине, и, казалось, что это небольшая впадина: края расщелины закрывали вход в пещеры.

Огонь погас, но теперь я могла разглядеть кусты вокруг себя. Я подняла голову и увидела сосновые ветви, а над ними — звезды. Я встала на колени и заплакала. Никогда я еще так не радовалась звездам на небе. Я вытерла слезы подолом нижней юбки и пошла по тропинке. Через минуту я оказалась на открытом месте. За мной были заросли ежевики, между ними росли деревья. Я поняла, где нахожусь. Я и раньше видела эти деревья, когда ходила в секретное убежище Метью. Они стояли на краю долины, всего в нескольких шагах от пешеходной дорожки, с одной стороны которой стояли эти деревья, а с другой была земля мистера Грешема.

Я видела зарево костра Грешемов выше и слева от себя. Вдалеке желто-красным пламенем полыхали другие костры. Я перешла дорожку и поднялась на холм, стараясь держаться от костра подальше. Я не хотела никого видеть, я до смерти устала. Я прошла в дом через пустую кухню. Очевидно, миссис Троубридж и горничная, которых оставили присматривать за домом, поднялись наверх, чтобы посмотреть на фейерверк из окна. Стрелки часов в кухне показывали двадцать пять минут восьмого, и я подумала, что часы остановились. Но нет, они тикали. Я не могла поверить своим глазам, которые устали и болели.