Екатерина Неволина - Три цвета ночи

• Название: Три цвета ночи
• Автор: Екатерина Неволина
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39780-8

Ночь. Сначала она была белой, еще не забывшей о том, что такое день, затем окрасилась в алый – цвет тревоги, цвет крови, – и вот, наконец, тьма сгустилась. Теперь весь мир вокруг меня – черный. Смерть идет по моим следам, и никто не подскажет дорогу сквозь беспросветный мрак. Только мое собственное сердце, только моя любовь. Но выдержат ли они это испытание?..

---

Красная густая лужица медленно растекалась у его ног, и он отодвинулся, чтобы на кроссовках не осталось обличающих пятен.

Сейчас он легко мог позволить этой влаге течь. Он никогда не брал больше, чем нужно. К тому же чувство пресыщения влияло на реакцию и снижало нюх. А позволить этого он никак не мог. Он – Королевский Ловчий – всегда должен быть в форме. Без пищи – нельзя. Но и ее надо принимать в самую меру, не забывая о том, что он – на охоте. Даже братья уважают и боятся его. Даже среди них – сильных и ловких, прошедших суровый естественный отбор и испытание временем – он был первым. Сама королева отличала его, и он вполне мог стать вожаком, однако это никогда не входило в круг его интересов.

Его интересом оставалось лишь одно – охота. Подходящее занятие для прирожденного ловчего, не правда ли? Эти случайные жертвы по большому счету и не были жертвами – они просто пища. Небольшая дань его сильному и красивому телу, способному становиться не знающей поражения смертоносной машиной.

Наибольшее удовольствие ему доставляла игра. Ничто не может сравниться с наслаждением настоящей охотой, когда кружишь вокруг жертвы, медленно сжимая круги, улавливая тревожное биение ее живого сердца, чувствуя соленый привкус ее страха, видя обострившимся зрением весь спектр цветов. Только охота делала ощущения такими невозможно яркими. Только охота возвращала забытые пьянящие эмоции. Охота – вот она, настоящая жизнь.

Он раздул ноздри, вдыхая запах ночного города. Тот покорно лежал у его ног. Город терся о его мягкие кроссовки, точно ласкающийся волк. Ловчий знал, что, как и волк, город смиряется перед ним, покуда он сильный, но стоит только проявить слабость – и тот, и другой с удовольствием покажут свои зубы и вцепятся в горло. Это не хорошо и не плохо. Это просто есть. Таков закон.

Обойдя дом, Ловчий оказался на освещенной улице. Это была одна из главных артерий города. Здесь безостановочно, как кровь по сосудам, день и ночь мчались машины, сновали группки людей, словно сердце, пульсировала неоновая реклама.

Он с удовольствием взглянул на собственное отражение в большой стеклянной витрине. Густые черные волосы для удобства стянуты резинкой в хвостик, черная трикотажная майка обрисовывает гибкое сильное тело, узкие черные джинсы, брючины которых от долгой носки износились снизу в лапшу, мягкие кожаные кроссовки… Все-таки современная одежда во многом удобнее, практичнее прежней. Довершала наряд косуха с продранным рукавом. Он с наслаждением вспомнил ту маленькую заварушку, во время которой пострадала дубленая жесткая кожанка. А еще на шее, на засаленном кожаном шнурке, талисман – небольшой серебряный крестик.

Ловчий улыбнулся своему отражению, обнажив белые ровные зубы – хорошо, когда попадаются правильные зеркала, – и медленно пошел по улице. Одинокий среди множества людей. Новая жертва уже была выбрана.

* * *

– Мама, ну почему? – только и спросила она и растерянно взглянула на подругу.

Наташа уже все поняла и безнадежно развела руками: «что попишешь – предки».

– Потому что я тебе сказала: нельзя – и все, – последовал не менее категоричный ответ. – Сейчас же марш домой.

План провалился. Они специально досидели допоздна в надежде, что в этом случае мама согласится, чтобы Аня осталась ночевать у Наташи.

Завтра суббота, занятий нет. И вот тебе пожалуйста, все равно запретили.

– Хорошо, иду, – понуро сообщила девочка в трубку, и мать, не прощаясь, отсоединилась.

– Ну, Анька, она у тебя и суровая, – прокомментировала Наташа, развернулась на одной ножке на скользком полу – тонкая, как балерина, и предложила: – Ладно, давай еще по немногу «Бейлиса».

– А твои ничего, не заметят?

– Да ладно, у меня предки мировые. Все будет в порядке. Жаль, что ты не сможешь остаться. Киношку бы посмотрели, а потом, ближе к полуночи, в чате классная компания собирается. Можно было бы с соседних компьютеров выйти и устроить там полный отрыв.

Девочка только вздохнула: понятно, что было бы здорово. Но в том-то и дело – в этом «бы».

Они выпили еще по рюмочке «Бейлиса». Сливочно-сладкий ликер мягко разливался по горлу, в то же время обжигая и будоража.

– Ну, я пошла, уже почти одиннадцать, – Аня тяжело вздохнула.

Она натянула на себя короткий голубой плащик, влезла в немного тесные туфельки, поправила перед зеркалом выбившуюся прядь черных волос и вышла из квартиры.

Наташа, стоя у двери, ждала, пока подруга сядет в лифт.

– Давай, не пропадай, звони! – крикнула она ей вслед и хлопнула дверью так, что звук гулким эхом прокатился по подъезду.

Аня вышла из дома. На губах еще сохранился сладкий сливочный вкус, и она тихонько облизывала их, надеясь растянуть удовольствие.

Было уже довольно поздно. Над головой, словно черная дыра, темнело безнадежно беззвездное небо.

«Ну вот, завтра опять будет плохая погода», – расстроенно подумала она.

Несмотря на то, что было лишь начало сентября, осень чувствовалась во всем. Так и моросила дождем, проглядывала в кронах деревьев золотыми листьями, свинцовыми тучами закрывала небосклон, словно торопилась, без конца повторяя: «И не надейтесь, лету настал конец».

Аня поежилась и быстро зашагала по улице. Ей хотелось поскорее оказаться дома. А то еще не хватает нарваться на какую-нибудь пьяную компанию.

– Девушка, вас проводить? – окликнул ее молодой красивый голос.

Она оглянулась и увидела симпатичного парня в кожаной куртке. Не слишком высокого, но статного.

Незнакомец ей понравился. Все девушки, конечно, говорят, что не знакомятся на улице. И не знакомятся, пока объект оказывается недостойным их внимания. А это был явно не тот случай. Тем более компания всяко не помешает – мало ли кого можно встретить по дороге.

– Не откажусь. Я как раз у подруги допоздна задержалась, – ответила она.

Молодой человек легко нагнал ее и пошел рядом. У него была очень упругая походка.

– А ты далеко живешь? – спросил он.

– Нет, не очень. Вон в тех домах, – ответила девочка, указывая на возвышавшиеся вдали многоэтажки.

Парень замолчал, а Аня незаметно разглядывала его точеный профиль. Так они прошли примерно полпути и добрались до небольшой детской площадки.

– Слушай, – вдруг предложил он, – а давай поиграем в кошки-мышки?

– Это как? – За последние лет десять ей, кажется, еще не предлагали играть в кошки-мышки. Тем более – симпатичные незнакомцы.

– Ну как, обыкновенно. Для начала ты будешь кошкой. Досчитаешь до десяти, я в это время спрячусь. Найдешь меня – игра окончена. Не найдешь – кошкой буду я. Идет?

По правде сказать, на мышку он похож не был. Скорее на кошку – хищную и… голодную, что ли… Аня ясно почувствовала исходящую от него силу. Что ни говори, незнакомец явно был необычным человеком.

«Может, маньяк?» – промелькнуло в голове.

Она внимательно посмотрела на него. Нет, не может быть. У маньяков бегающие глазки и потные руки. А этот… спокойный, уверенный в себе. И совсем даже не похож на сумасшедшего.

– А почему кошки-мышки? Эта игра ведь называется прятками? – спросила Аня, несколько успокоившись.

– Потому что мне так больше нравится. Ну что, играешь?

Она совсем растерялась:

– Ну, хорошо, давай.

Наверное, ему просто хочется, чтобы она за ним побегала. Игра в кошки-мышки в сумерках явно носила в себя иной подтекст. Все, разумеется, должно закончиться поцелуями. А почему бы и нет? Она еще никогда не целовалась с незнакомцем. И ее – возможно, в этом был виноват «Бейлис» – так и потянуло на приключения.

Девочка отвернулась к дереву и принялась громко считать до десяти.

Надо отдать должное незнакомцу, двигался он совершенно бесшумно, и, когда она повернулась, его уже не было видно.

– Я уже иду! – весело крикнула Аня в темноту и принялась его искать.

Да, парень умел прятаться. Его не оказалось ни за ближайшими деревьями, ни за скамейкой, ни даже под детской горкой, куда она заглянула просто на всякий случай. Он будто растворился в сумерках. Так даже неинтересно, и, поискав минуты две, Аня решила прервать это бесполезное занятие.

– Эй, ты здесь? Я сдаюсь, – окликнула она его.

– Сдаешься? – Незнакомец шагнул откуда-то из темноты прямо ей навстречу. Аня и не думала, что он так близко.

Как же он все-таки тихо двигается! Хоть бы ветка хрустнула под ногой.

Он был совсем рядом, и она ощутила странное волнение. И все-таки что-то в нем не так… Взгляд остановился на распахнутой на груди куртке, под которой виднелась темная майка и небольшой крестик из белого металла. И как ему не холодно!

– Ты рано сдаешься. Это неинтересно, – холодно сказал он. – Ладно, будем считать, что я этого не слышал. У тебя есть фора. Считаю до пятидесяти. Удачи, мышка. Отсчет начат. На старт, внимание, марш.

Глаза! Ну конечно, у него совершенно безумные глаза!

Вот же повезло!

И она побежала. Со всех ног. Так, как не бегала еще никогда. Так, что сердце прыгало в груди, норовя выскочить, вылететь прочь.