Геннадий Левицкий - Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы

• Название: Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы
• Автор: Геннадий Левицкий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-93196-945-9, 978-5-222-17115-8

Автор книги, специалист по древнегреческой и древнеримской истории, изучив и проанализировав труды древних историков, открывает перед современными читателями сокровищницу античной исторической литературы, но критически пересматривает устоявшееся мнение о полководческом гении и замечательном характере Александра. Личность Александра Македонского продолжает вызывать живой интерес и бурные споры. К нему на тысячелетия прикрепилось определение Великий, он давно и прочно занял свою нишу среди самых выдающихся представителей человечества, его имя до сих пор традиционно считается синонимом гениальности. Однако справедливо ли это?

---

Право на воплощение грандиозных замыслов Филиппа Александру пришлось завоевывать не только красноречием, которым он похвастаться, кстати, не мог. Вместо желанной Азии Александр отправился во Фракию усмирять иллирийцев и трибалов. Сын Филиппа впервые предстает перед нами в образе царя-полководца.

Война была нелегкой, потому что велась в горах, прекрасно знакомых восставшим, умело использовавшим рельеф родной местности. Мятежники заняли горную вершину, затащили на нее телеги и приготовились сбросить их на фалангу Александра, когда та появится в ущелье.

Александр с огорчением убедился, что иного пути для его войска нет.

Он отдал гоплитам следующий приказ: когда телеги станут валиться на них, то пусть солдаты в тех местах, где дорога широка и можно разбить строй, разбегаются так, чтобы телеги падали в промежутки между людьми; если же раздвинуться нельзя, то пусть они падают на землю, прижавшись друг к другу и тесно сомкнув свои щиты: тогда телеги, несущиеся на них, вследствие быстрого движения, скорее всего, перепрыгнут через них и не причинят им вреда.

Так описывает Арриан бой с горными племенами. Весьма сомнительно, что щиты могли служить хорошей защитой от тяжелых телег и огромных валунов, сбрасываемых с гор, но Арриан утверждает, что телеги «прокатившись по щитам, ни одного человека не убили». Победа досталась Александру.

Затем он переправился через Истр и достиг земель независимых кельтов. От них прибыли послы с мирными предложениями. Гордыня молодого македонского царя уже тогда шла впереди его. Арриан сообщает:

Кельтов он еще спросил — чего в мире они больше всего боятся? Он надеялся, те скажут, что больше всего боятся они именно его. Ответ кельтов не соответствовал его надеждам. Жили они далеко от Александра, в местах непроходимых, видели, что ему не до них, и ответили, что боятся, как бы не упало на них небо. К Александру они отправили послов потому, что восхищаются им, но не из боязни или ради выгоды. Александр назвал их друзьями, заключил с ними союз и отослал обратно, заметив только, что кельты хвастуны.

Тем временем у Александра появились большие неприятности в Греции. Восстал влиятельнейший город Эллады — Фивы. Смелости мятежникам придали слухи, что молодой царь умер в Иллирии. Многие греческие города также собирались примкнуть к Фивам, если их смелое предприятие увенчается успехом.

Война с собственными подданными была чрезвычайно трудной и стоила Александру огромных жертв. Его полководец Пердикка во время штурма города «упал, пораженный стрелой. Его унесли в тяжелом состоянии в лагерь: поправился он с трудом». Фиванцы отбили штурм, при этом погиб начальник лучников, критянин Эврибот; и лишь когда Александр бросил на врагов плотную стену фаланги, ситуация изменилась в пользу македонян. При взятии города погибло более 500 македонян — гораздо больше, чем Александр будет терять в битвах с персами, которые принесут ему всемирную славу.

Диодор Сицилийский описывает последние часы Фив:

Фиванцы, храня в душе любовь к свободе, настолько не дорожили жизнью, что при встрече с врагом схватывались с ним врукопашную, подставляя себя под удары. По взятии города ни один фиванец не попросил македонцев пощадить ему жизнь и не припал трусливо к коленям победителей.

Эта доблесть не вызывала, однако, никакого сострадания у врагов, и дня оказалось мало для их свирепой мести. По всему городу тащили детей и девушек, жалостно взывавших к матерям. Дома были ограблены, и все население города обращено в рабство.

Из уцелевших фиванцев одни, израненные и почти терявшие сознание, схватывались с врагами и умирали вместе с ними; другие, опираясь на обломок копья, встречали бежавших на них и в этом последнем бою предпочитали свободу спасению.

Множество людей было перебито, всюду по городу было полно трупов, и, однако, не нашлось никого, кто бы сжалился над судьбой обездоленных. Феспийцы, платеяне, орхоменцы и прочие из эллинов, враждебно настроенные к фиванцам, пошли в поход вместе с царем и, ворвавшись в город, выместили свою вражду на несчастных. Много жестокого страдания было в городе. Эллины безжалостно истребляли эллинов; родных убивали люди, близкие им по крови; одинаковость языка не меняла чувств.

Наконец всех застигла ночь, дома были разграблены; дети, женщины и старики, укрывшиеся в святилищах, жестоко выгнаны оттуда.

Взятие города, «первого тогда в Элладе по силе и воинской славе», Арриан объясняет «гневом божества за измену эллинам в Персидскую войну». Версия эта пришлась по душе Александру, и он сделал все, чтобы гнев божества был как можно более эффектным и запоминающимся. К несчастью для Фив, у них было много завистников и врагов. Фивы срыли до основания, всю землю, кроме священной, разделили между союзниками; детей, женщин и оставшихся в живых фиванцев продали в рабство.

Таким образом Александр удовлетворил низменные чувства некоторых греческих полисов и попутно решил еще одну проблему. Ужасная судьба Фив избавила Александра от многих противников в Греции, о чем мы узнаем, в частности, от Арриана.

Когда остальные эллины узнали о беде фиванцев, то аркадяне, которые выступили уже, чтобы помочь фиванцам, постановили казнить тех, кто поднял их на эту помощь. Элейцы вернули обратно своих изгнанников, так как они были друзьями Александру.

Этолийские племена отправили — каждое особо — посольства с мольбой о прощении: они, сообразуясь с известиями от фиванцев, тоже подняли восстание. Афиняне справляли великие мистерии, когда к ним прямо после сражения прибыли люди из Фив. В ужасе они бросили мистерии и стали свозить свой скарб из хуторов в город.

Народное собрание, по предложению Демада, отправило к Александру посольство из 10 человек, которых выбрали из всех афинян, зная, что они особенно близки к Александру.

Они должны были передать ему следующее: народ афинский поздравляет его с благополучным возвращением от иллирийцев и трибалов (поздравление несколько запоздало) и радуется, что наказал фиванцев за их восстание.

Кто-то назовет первой жестокостью Александра во время восточного похода уничтожение финикийского города Тира — древнейшего центра мировой торговли. Но как назвать стертый с лица земли крупнейший греческий город Фивы, причем задолго до Тира? Надо сказать, Александр довольно часто будет проводить подобные устрашающие акции во время бесконечно долгой борьбы за власть над миром.

Кто-то скажет, что во время осады Тира проявились новые черты Александра, что он начал вести себя более деспотично. Увы! Деспотом Александр стал еще до того как получил царскую корону, а жестокость была непременной спутницей Александра, только со временем она казалась все более бессмысленной. Удачливый завоеватель становился все более безжалостным и своенравным, все чаще руководствовался он своей подозрительностью, но не разумной достаточностью; все менее он будет снисходителен к тем, кто посмеет ему возразить, либо усомнится в божественном его происхождении.

Наставником Александра был величайший философ Аристотель, но царь гораздо лучше усвоил уроки другого учителя — Олимпиады. Юстин говорит с заметным осуждением:

Прежде чем отправиться на войну с персами, Александр умертвил всех родственников своей мачехи, которых Филипп (в свое время) поставил во главе управления, выдвинув на самые высокие и почетные должности. Не пощадил он и собственных своих родных, которые казались ему способными царствовать, чтобы в Македонии, когда он будет далеко от нее, не было почвы для мятежей. Он увел с собой в качестве соратников всех наиболее одаренных царей-данников, оставив для охраны государства менее предприимчивых.

Александр в Азии

Он вел войско навстречу неприятельским копьям и стрелам на обрывистые скалы, усеянные пехотой и конницей врага, через реку, которая течением сносила коней и накрывала всадников с головой, и казалось, что им руководит не разум, а безрассудство, и что он действует, как безумец.

Плутарх. Александр

Численность войска, которое Александр смог выставить на восточную кампанию, катастрофически уменьшилась, если сравнивать с армией, что планировал переправить в Азию Филипп. По сведениям того же Юстина, в войске его было 32 тысячи пехотинцев, 4500 всадников, 182 корабля.

Трудно сказать, что более удивительно: то ли, что он покорил мир со столь небольшим отрядом, или то, что он (имея так мало войск) отважился начать войну. Когда он набирал войско для столь опасной войны, он взял в него не сильных юношей, не людей цветущего возраста, а ветеранов, в большинстве своем уже отслуживших свой срок, сражавшихся еще под командой отца его и дядей, так что можно было подумать, что это не солдаты, а отборные учителя военного дела. Командные должности занимали исключительно люди не моложе шестидесяти лет, так что, если бы ты посмотрел на начальников лагерей, ты бы сказал, что перед тобой сенат какой-то древней республики. Поэтому в сражении никто не думал о бегстве, а всякий — о победе, каждый надеялся не на быстроту ног, а на силу рук.