Геннадий Левицкий - Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы

• Название: Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы
• Автор: Геннадий Левицкий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-93196-945-9, 978-5-222-17115-8

Автор книги, специалист по древнегреческой и древнеримской истории, изучив и проанализировав труды древних историков, открывает перед современными читателями сокровищницу античной исторической литературы, но критически пересматривает устоявшееся мнение о полководческом гении и замечательном характере Александра. Личность Александра Македонского продолжает вызывать живой интерес и бурные споры. К нему на тысячелетия прикрепилось определение Великий, он давно и прочно занял свою нишу среди самых выдающихся представителей человечества, его имя до сих пор традиционно считается синонимом гениальности. Однако справедливо ли это?

---

Арриан описывает Александра в битве:

В этой битве у Александра сломалось копье; он попросил другое у Ареты, царского стремянного, но и у того в жаркой схватке копье сломалось, и он лихо дрался оставшейся половинкой. Показав ее Александру, он попросил его обратиться к другому. Демарат, коринфянин, один из «друзей», отдал ему свое копье. Александр взял его; увидев, что Мифридат, Дариев зять, выехал далеко вперед, ведя за собой всадников, образовавших как бы клин, он сам вынесся вперед и, ударив Мифридата копьем в лицо, сбросил его на землю. В это мгновение на Александра кинулся Ресак и ударил его по голове кинжалом. Он разрубил шлем, но шлем задержал удар. Александр сбросил и его на землю, копьем поразив его в грудь и пробив панцирь. Спифридат уже замахнулся сзади на Александра кинжалом, но Клит, сын Дропида, опередил его и отсек ему от самого плеча руку вместе с кинжалом. Тем временем всадники, все время переправлявшиеся, как кому приходилось, через реку, стали прибывать к Александру.

Мужеству и бесстрашию покровительствуют боги: македоняне обратили персов в бегство. Погибло около тысячи персидских всадников. Продолжали оставаться на месте лишь наемники-чужеземцы, но «не по здравому размышлению, а скорее от ужаса перед неожиданностью». Македоняне довольно скоро перебили большинство их, за исключением разве что тех, «кто спрятался среди трупов»; в плен было взято около двух тысяч наемников.

Арсит, бывший инициатором немедленной битвы с Александром, бежал во Фригию и там «покончил с собой, потому что персы считали его виновником поражения».

Потери македонян были гораздо скромнее. Расхожее мнение, что наступающая сторона несет большие потери, нежели обороняющаяся, — не соответствует действительности. Побеждает в битве то войско, которому не изменило мужество, которое в совершенстве владеет тактикой боя и сохраняет строй в любой ситуации, при любом численном превосходстве противника. Столь же успешно Цезарь будет бить в Галлии армии воинственных кельтов, на порядок превосходившие по численности его непобедимые легионы. Как правило, из битв римляне выходили с ничтожными потерями. В нашем случае мужество Александра отбросило персов от реки и позволило детищу Филиппа — македонской фаланге — без особого труда опрокинуть противника.

Александр достойно позаботился о павших воинах, — не рассчитывая превзойти армии врагов числом, он сделал ставку на героизм и всяческим образом его поощрял. Арриан сообщает:

У македонцев пало 25 «друзей», погибших в первой схватке. Медные статуи их стояли в Дии; сделал их по приказу Александра Лисипп, который делал и его статуи: только его считали достойным этой работы. Остальных всадников пало больше 60, а пехотинцев около 30. Их Александр похоронил на следующий день с оружием и почестями; с родителей и детей снял поземельные, имущественные и прочие налоги и освободил от обязательных работ. О раненых он всячески позаботился, сам обошел всех, осмотрел раны; расспросил, как кто был ранен, и каждому дал возможность и рассказать о том, что он сделал, и похвастаться. И персидских военачальников он похоронил; похоронил и эллинов-наемников, которые пали, сражаясь заодно с его врагами. Тех же, кого взял в плен, он заковал в кандалы и отправил в Македонию на работу, ибо они, эллины, пошли наперекор общему решению эллинов и сражались за варваров против Эллады.

Гордиев узел

Все же лучше умереть от преступления другого (человека), чем от собственного страха.

Руф Квинт Курций. История Александра Македонского

После битвы при Гранике Александр с легкостью овладел многими азиатскими городами. Среди прочих власть македонского царя признал Эфес. Царь лично прибыл в этот город и позаботился о его государственном устройстве. Здесь Александр предстает перед нами как справедливый реформатор, принесший в Азию свободу — он вернул в город тех, кого изгнали за расположение к нему, уничтожил олигархию и восстановил демократию. Народ Эфеса, избавившись от страха перед олигархами, бросился убивать прежних властителей. Несколько человек вытащили из святилища и побили камнями. Что касается остальных, то, по свидетельству Арриана, Александр запретил их разыскивать и наказывать — ведь народ, если ему позволить, убьет не только виновных, но и невинных: по злобе или грабежа ради. А потому, удовлетворенно замечает Арриан, доброй славы заслуживает Александр за свое поведение в Эфесе.

Однако великий поход продолжался, и в Александре происходили перемены. Это обычное явление: как заметил китайский философ Конфуций, все люди меняются в процессе жизни — только самый великий мудрец и последний глупец никогда не меняются. Но изменения не всегда носят положительный характер. Очень скоро Александр будет походить на человека, против которого яростно боролся сам, кого мечтал победить, то есть на восточного деспота Дария.

Александр еще мог после Граника реально оценивать свои силы и возможности, несмотря на то, что имел своей целью захватить весь мир. Парменион предлагал ему вступить в битву с персидским флотом и даже сам выразил желание взойти на корабль и принять участие в сражении.

Хотя знамения предрекали морскую победу македонянам, Александр не принял совет Пармениона. По Арриану, Александр решил, что было бы глупо, если бы его маленький флот вступил в сражение с большим флотом, и его неопытные моряки пытались бы одолеть искусных в морском деле киприотов и финикийцев.

Решение вроде бы разумное, если учесть, что Александр обладал непобедимой на суше македонской фалангой. Впрочем, скоро будет вызывать удивление, почему Александр мог вступить в битву и отказался от нее. Пройдет немного времени, и он перестанет рассуждать о целесообразности той или иной битвы, штурма какого-то города, случайно оказавшегося на пути…

Пока еще Александр не утратил способности мыслить разумно и даже «решил распустить свой флот: у него на ту пору не хватало денег, и он видел, что его флоту не сладить с персидским, а рисковать хотя бы одной частью своего войска он не хотел». Между тем, когда прочтешь дальнейшую историю похода Александра, напрашивается другое объяснение: Александр не мог одновременно побеждать на суше и на море, а он хотел быть первым везде; морская победа Пармениона не была бы победой Александра. И очень удивительно, что состарившийся в битвах Парменион, считавшийся лучшим полководцем Филиппа, мог предложить морскую битву, если бы она была бессмысленной и заведомо проигрышной.

Александр пытается быть великодушным в отношении побежденных врагов. Так, македоняне взяли штурмом город Милет, отказавшийся им подчиниться. Часть защитников города бросилась в море и на перевернутых щитах доплыла до небольшого островка.

Александр, завладев городом, сам пошел к острову, где сидели беглецы; он распорядился поставить на носу каждой триеры лестницы, чтобы взобраться с кораблей, как на стену, на отвесные берега острова. Когда он увидел на острове людей, готовых стоять насмерть, его охватила жалость к этим людям, обнаружившим такое благородство и верность. Он предложил им мир на условии, что они пойдут к нему на службу. Были это наемники-эллины, числом до 300. Милетян же, которые уцелели, он отпустил и даровал им свободу.

Доброта Александра закончилась довольно скоро: следующий крупный город — Галикарнас — оказал ему серьезное сопротивление, и немало македонских воинов нашло смерть под его стенами. Александр приказал сравнять город с землей.

Пользуясь тем, что Дарий был занят сборами войска для борьбы с ним, Александр, словно путешественник, бродил по его владениям. Казалось, Александр совершает непростительную глупость, что не преследует врага, ошеломленного и повергнутого в уныние битвой при Гранике. Однако Плутарх заметил: даже в детстве «он любил не всякую славу и искал ее не где попало». Александру нужны грандиозные небывалые победы, и ресурсы Персидского царства еще способны выставить силы, разбив которые, он обретет невиданную славу.

Надо только подождать… А пока… Он достиг Фригии и вступил в город Гордий. Здесь он держал в бой с древним суеверием и вышел победителем весьма простым способом.

В храме Юпитера стояла ничем не примечательная по своему убранству колесница, которая являлась одной из самых почитаемых реликвий в тех краях. По преданию, на ней ездил Гордий — отец царя Мидаса, прекратившего кровопролитную междоусобицу во Фригии. Но даже не тем была знаменита колесница; «примечательным было ярмо, стянутое многочисленными узлами, спутанными между собой и скрывающими связи». Узел, согласно Арриану, был завязан из лыка дикой вишни, и в нем не видно было ни конца, ни начала.

Вот что рассказывает Курций Руф: