Татьяна Соломатина - Психоз

• Название: Психоз
• Автор: Татьяна Соломатина
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9955-0163-3

ОТ АВТОРА

(написано под давлением издателя и потому доказательством против автора это «от» являться не может)

Читатель хочет знать: «О чём эта книга?»

О самом разном: от плюшевых медведей, удаления зубов мудрости и несчастных случаев до божественных откровений, реинкарнаций и самых обыкновенных галлюцинаций. Об охлаждённом коньяке и жареном лимоне. О беседах с покойниками. И о самых разных живых людях. И почти все они – наши современники, отлично знающие расшифровку аббревиатуры НЛП, прекрасно разбирающиеся в IT-технологиях, джипах, итальянской мебели, ценах на недвижимость и психологии отношений. Но разучившиеся не только любить, но и верить. Верить самим себе. Потому что давно уже забыли, кто они на самом деле. Воины или владельцы ресторанов? Ангелы или дочери фараонов? Крупные бесы среднего возраста или вечные маленькие девочки? Ведьмы или просто хорошие люди? Бизнесмены или отцы? Заблудшие души? Нашедшиеся тела?..

Ещё о чём?

О дружбе. О том, что частенько лучше говорить глупости, чем молчать. И держать нос по ветру, а не зажмуриваться при встрече с очевидным. О чужих детях, своих животных и ничейных сущностях. И о том, что времени нет. Есть пространство. Главное – найти в нём своё место. И тогда каждый цыплёнок станет птицей Феникс…

---

Сашке снилось, как они с Василием Пименовичем прогуливаются по летнему лугу под руку. Ему – сильно за пятьдесят. Ей – восемнадцать. Он заботлив, она – счастлива. Они обсуждают цены на клевер, последний парижский фасон, выписанный Александрой Александровной, и предстоящую поездку «на воды». И он ей точно не папа. Хотя и бог, и мир, и даже плюшевый медведь. И, конечно же, совсем не тот Василий Пименович, похороненный на кладбище, что напротив обшарпанной девятиэтажки с универсамом. Да и Сашка совсем другая – беззаботная, любимая, обласканная, бездумная. Ну, то есть такая, какая она на самом деле – созданная исключительно и только для радости и красоты. И в радость и красоту – после создания – помещённая. Безошибочно доставленная.

– Мало ли кому и что снится! Есть сны. И есть – сновидения. Ты что, Фрейда с Юнгом в школе не читала?

– Читала. Мне вот только интересно, откуда знали правду Фрейд и Юнг? Мало ли что я могу написать. И наговорить. И толпы будут в это верить.

– И где правда?

– О снах?

– Сны – это небывалые комбинации бывалых впечатлений. Это уже великий физиолог Павлов написал. И это, скорее всего, правда. Во всяком случае, такая правда меня устраивает. А то, что Юнг нанёс в мир о сновидениях, извини, меня не устраивает.

– Тогда как ты объяснишь свой повторяющийся сон?

– Я никак не хочу его объяснять. Я просто знаю, что когда он мне снится – мне страшно. Нет. Мне не страшно – меня охватывает первобытный ужас, и это всего лишь метафора. Меня охватывает НИЧТО и ВСЁ. Может, ты объяснишь? Как психолог психологу? Я тебя давно об этом прошу. Единственное более-менее разумное объяснение – филогенетическая память. Но ты же знаешь, я не очень-то верю в то, что её можно извлечь. Если что-то зашифровано – оно не зря зашифровано. И зашифровано, судя по всему, надёжно. Иначе бы процент умалишённых давным-давно превысил бы существующий.

– Нет уж. Ничего я тебе объяснять не буду. Сама, дорогая, сама.

– Может, гипноз?

– Я тебе уже не раз говорила, что ни гипнотизировать тебя, ни гадать тебе, ни что-либо объяснять тебе я не буду. К тому же ты не веришь в гипноз.

– Но ты же сильнее меня. И умнее меня. И почему же не верю? Верю. Как в ещё один способ промывки мозгов. Он ничего не объясняет. Но он работает.

– Сильнее? Вряд ли. Умнее, способнее – да. Сашка, всё, что я могу для тебя сделать – это сварить кофе. Налить рюмку. Прикурить сигаретку. Одолжить денег. Всё остальное – только твоё. Я тебя боюсь.

– Подожди, кто тут у нас потомственная ведьма?

– Я. Поэтому и боюсь. Ты – иное существо.

– Ага. Вампир? Чужой? Тёмный маг Скипидар? Крыса-трансформер? Пятый элемент? Дух сливного бачка?

– Трепло ты несусветное. Иное.

– Дурное существо. Ирка, ну погадай! Что было, что будет, чем сердце успокоится.

– Нет! Прекрати паясничать. Сейчас будем пить кофе и сплетничать. У меня тут недавно парочка была на сеансе семейной терапии. Три часа друг на друга орали. А мне что – оплата почасовая. Если мне платят за то, что я смотрю представление, – с нашим великим удовольствием!

– Ирка! Ну откуда этот сон с нескончаемым потоком страшной силы?

– Сила не бывает страшной. Сила – это всего лишь сила… Не знаю. Из тебя. Отстань. Или кофе – или выгоню. Как там твой «просто Вова»?..

Четвёртая глава

– Хорошо, просто Вова. Простите, просто Вова. Я знаю, что это выглядит так, как это выглядит. В лучшем случае – глупо. О худшем – даже думать не хочу, – Сашка набрала побольше воздуха в лёгкие, – но я вас вижу впервые. Хотя и подозреваю, судя по платью, обуви, плащу и ресторану, что мы знакомы не то чтобы слишком близко, но вполне достаточно для нового платья, обуви, плаща и японской кухни. Я не сумасшедшая… Была. Наверное. Теперь уж и не могу сказать наверняка. Потому что события последних дней напрочь, как выяснилось, вывалились у меня из головы. Вот.

Просто Вова, спокойно улыбаясь, присел за столик. К нему тут же подошёл Антон.

– Как обычно, – и, обращаясь к Сашке, – это многое объясняет. Мне действительно казалось, что вы немного не в себе. Но это не делало вас менее очаровательной. Напротив.

– Может быть, вы мне расскажете, что произошло? Мне ужасно интересно. А от ужаса я быстро трезвею. Что в данной ситуации было бы весьма некстати.

– С чего начнём?

– Со стружки.

– Ага, значит, с начала, – он нисколько не удивился.

– Да. И желательно поподробнее.

– Санечка, ты не возражаешь, если мы прежде выпьем?

– Я в ваших руках, просто Вова! – пафосно произнесла Сашка. – Простите, – быстро добавила она, увидав его выражение лица, – простите, пожалуйста, Владимир Викторович, я не хотела вас обидеть, честное слово. Вы мне нравитесь и, судя по всему, очень. Видимо, как и я вам. Иначе бы я не сидела тут вся такая распрекрасная и хмельная, с иголочки разодетая. Но…

– Перестань, Сашенька. Я всё понимаю. За твоё здоровье, детка.

«Детка? Ого! Нет, ну а чего ты ждала? Ты наверняка с ним уже переспала, чудес-то не бывает…»

Они выпили.

– Я возвращался вечером в город. Увидел на обочине шоссе девушку. На первый взгляд, слишком хорошо одетую, чтобы топать в одиночестве. Даже не так. Слишком правильно одетую. Да и не в одежде дело. Почему-то сразу было понятно – что-то случилось. Бредёт эдакий несчастный оленёнок…

«Дальше – лучше. «Детка». «Оленёнок». Хотя, кажется, ты именно этого всегда и хотела, разве не так? Или так сильно хотела, что уже хотелка поломалась?.. Нормально говорит. Со вкусом. Даже, кажется, приятно его слушать. Заткни свою бесконечную внутреннюю секрецию яда!»

– …и он явно не в себе. Темно. «Чудный» весенний московский то ли дождик, то ли снег. Я притормозил. Не то чтобы добрый самаритянин, но если кто-то прямо у тебя на глазах ищет приключения на свой зад… Симпатичный, к слову… Прости. Моя очередь просить прощения, да?

Сашка махнула рукой, мол, ерунда, продолжай.

– Если кто-то прямо у тебя на глазах нарывается на погоду, природу и прочие непутёвости, я не могу проехать мимо, как и любой другой более или менее вменяемый человек.

– Я спокойно проезжала, – бесцветно прокомментировала Сашка.

– Ты – женщина. Это другое дело.

– Не человек?

– Человек. Но не мужчина. Хорошо… Ты упрямая, как маленький ослик, и жуткая спорщица, это я уже успел понять, – он улыбнулся. – Как и любой другой более-менее вменяемый мужчина. Так лучше?

Сашка согласно кивнула.

– Пока я размышлял, как бы поаккуратнее около тебя остановиться, чтобы не напугать, и подбросить до города, вдруг, ещё даже не разглядев толком, понял, что безумно тебя хочу.

– Вот это оригинально.

– Не бабу вообще, а именно тебя.

– И тем не менее…

– И тем не менее – это правда. От тебя исходил какой-то совершенно безумный флюид. Пока я воображал себя эдаким благородным рыцарем, ты упала прямо лицом в грязь. Без паузы. Шла-шла и упала. Я выскочил, поднял… Даже мысли не было чего-то такого. Мол, пьяная, наркоманка. Ничего такого. Было только – схватить и не отпускать. Смешно?

– Обхохочешься. По обочине бредёт чёрт знает кто. Естественно, первое, что приходит нормальному мужчине в голову при виде такого раритетного зрелища, – это схватить подмокшее сокровище и не отпускать. Так это был снег? Я думала, что весь мир засыпало стружкой.

– Ты очень ироничная девочка. Это иногда злит. Но большей частью забавно, – как он ни старался, а скрыть властные нотки не получалось. Как будто Сашка уже была его собственностью. – Да, ты что-то шептала про стружку. Я усадил тебя в машину. Ощупал, прости, – руки-ноги целы, видимых повреждений нет. Пульс хорошего наполнения и напряжения, частота дыхательных сокращений в норме. Зрачки на свет реагируют.

– Откуда такая уверенность в нормальности дыхания и всём остальном? Ты врач? Нет, ты же ресторатор. Врачи рестораторами не становятся.

– Не врач. Потом… В общем, ничего такого неотложного. Решил, что от слабости. От усталости. От расстройства. Мало ли от чего девушки сознание теряют.

– Девушки лишаются чувств, – перебила Сашка.

– Ну да. Так красивее. Девушки лишаются чувств.

– Нет, ты не понимаешь. Я действительно лишилась чувств. И только потом потеряла сознание.

– Ладно. В общем, растёр мочки ушей, влил немного коньяка, у меня всегда в бардачке валяется. Пришла в себя. И говоришь… Нет, правда. Ни охов, ни ахов, ни испуга. «Здравствуйте, меня зовут Александра Александровна Ларионова. Можно я тут у вас посижу? Там стружка, я туда не хочу».

– Как же ты меня сразу в психиатрическую подстанцию не свёз?

– Ты была, с одной стороны, такая беззащитная. А с другой, знаешь, какое-то давление, напор. Как не от мира сего, буквально. И я потерял голову.

– Это нехорошо, – сказала Сашка.

– Да. Это нехорошо. Но я её потерял. Факт. Спросил, куда подвезти, а сам только и думаю: «Пусть скажет, что ей некуда ехать! Пусть скажет, что ей некуда ехать!»