Джулия Тиммон - Поединок страстей

• Название: Поединок страстей
• Автор: Джулия Тиммон
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7024-2475-0

Шейла устраивает себе командировку в город, грозящий украсть у нее жениха. Подтверждаются самые жуткие ее предположения: у него другая женщина. Помочь Шейле в операции по возвращению Гарольда соглашается ее новый коллега, с которым, как до нее вдруг внезапно доходит, они познакомились несколько лет назад, на испанском курорте… Что победит в этой немыслимой игре? Стремление спасти стабильное обывательское лжесчастье или воспоминания о самой горячей в жизни страсти?..

---

– Катарина, будь добра, позови Джошуа!

Джошуа, мысленно повторяю я, понимая, что из-за него побег невозможен, и досадливо, но почти незаметно вздыхая. Пока его нет, Шульц задает мне элементарные вопросы о погоде и Берлине и я умудряюсь на них отвечать, хоть и сижу будто в некой капсуле из темного стекла и почти не вижу лиц и практически не слышу голосов.

Джошуа приходит несколько взвинченный и что-то торопливо объясняет начальнику на беглом немецком, наверное то, от сколь важных дел его отрывают. Шульц успокоительно поднимает руку, что-то снова кричит Катарине, указывает Джошуа на стул, и тот, облегченно вздыхая, садится. Впрочем, может, никакой он был не взвинченный – я ни во что не вникаю, ничего не желаю знать и едва взглядываю на этого Джошуа, когда нас друг другу представляют. Лет тридцати пяти, коротко острижен. Больше не замечаю ничего.

Джошуа великолепно говорит на английском. Не обратить на это внимание я не могу даже в своем безграничном горе. Благодаря ему и моим блестящим навыкам приобретать клиентов, заканчивается встреча пробным заказом и надеждой на продолжительное взаимовыгодное сотрудничество. Жму Шульцу и его помощникам руки, в последний раз улыбаюсь и наконец выхожу из кабинета, где, казалось, вот-вот задохнусь, хоть воздух был свежий.

Мечту уединиться в гостиничном номере сменяет желание заглянуть в полупустое кафе и, если получится, взбодриться крепким кофе. Одиночество может довести до крайности, а мне необходимо заставить голову работать, постараться не утонуть в своей беспомощности и ужасе и скорее придумать, как быть дальше.

Кофе приносят довольно быстро, но он – хоть при других обстоятельствах, готова поспорить, мне очень понравился бы – кажется слишком горьким и со странным привкусом. Ставлю чашку перед собой, сделав всего глоток, и смотрю в пустоту. Разум до сих пор будто залит желе, и дельных идей все нет и нет.

– Решили передохнуть? – звучит откуда-то сбоку знакомый голос на прекрасном английском – наверное, этот факт поражает меня больше всего. Поднимаю голову и вижу улыбающегося Джошуа. Я узнаю его по прическе, а всего остального и теперь словно не вижу. – Кого-нибудь ждете?

Невинный вопрос, а в моей душе все вскипает. Кого мне сегодня ждать? Любимый нагло отверг меня, предпочтя ломаке немке.

– Можно присесть? – не дождавшись ответа, спрашивает Джошуа.

– Да, конечно, – с обреченностью в голосе, которую теперь нет нужды скрывать под фальшивыми бизнес-улыбками, произношу я.

– Что-нибудь стряслось? – озабоченно хмуря брови, интересуется мой собеседник.

Медленно качаю головой, глядя мимо него, потом замираю, вспоминаю сегодняшнее утро и киваю.

– Вообще-то да, стряслось. Я потеряла себя.

– Что? – спрашивает Джошуа, как-то очень уж внимательно вглядываясь в мое лицо.

Усмехаюсь.

– Я потеряла себя. Не подскажете, что теперь делать? Может, обратиться в бюро находок? В Берлине такое имеется, вы случайно не в курсе?

Джошуа смеется.

– У вас редкое чувство юмора.

– Вы находите? – с серьезным видом спрашиваю я, снова ощущая острую потребность подурачиться. – А может, это не юмор, а что-нибудь вроде раздвоения личности?

– Когда у человека по-настоящему раздваивается личность, он об этом даже не догадывается, – тоже с каменным лицом, будто речь идет о чем-то торжественном и крайне важном, изрекает Джошуа, но я чувствую по его голосу, что ему тоже захотелось пошутить. В каком-то смысле он начинает мне нравиться и вроде бы кого-то напоминает, хоть я почти не знакома с ним и с удовольствием отделалась бы от него, если бы нашла предлог.

– А если со мной это происходит не впервые и мне известно от других, что я с такими вот странностями? – спрашиваю я. – Если я определила, что у меня очередной приступ, по каким-нибудь признакам?

Джошуа оглядывается по сторонам и с видом заговорщика наклоняет вперед голову.

– Тогда советую вам взять меня в сопровождающие, а то мало ли что из этого выйдет. Раздвоение личности, – произносит он таинственно, будто слова заклинания. – Ух, как интересно! Давно мечтал подружиться с такой девушкой.

Я чувствую: он всего лишь мне подыгрывает и прекрасно понимает, что я говорю не всерьез. Мои губы растягиваются в улыбке, и на душе делается чуточку легче.

– И стать вроде героя из «Черного обелиска», – договаривает Джошуа, откидываясь на спинку стула. – Случайно не читали?

– «Черный обелиск»? – выпаливаю я, впервые останавливая на собеседнике взгляд и на миг замирая. Его лицо кажется знакомым. До того знакомым, что от невозможности тотчас вспомнить, на кого он так необыкновенно похож, щекочет в носу. – Разумеется, читала… и не раз.

– Вот как? – На губах Джошуа появляется улыбка, и ощущение, будто я знаю эти черты, усиливается. – Весьма любопытно.

Пожимаю плечами.

– Что же здесь любопытного?

– Теперь в моде другие книги. Уэлш, Паланик…

– Для меня моды на книги не существует, – говорю я, все пытаясь разгадать новую загадку. Голова работает с трудом, перед глазами плывут и плывут образы людей. Чаще всего воображение рисует светловолосую блондинку немку, поэтому ни на чем другом сосредоточиться не получается.

Подходит официантка, и Джошуа заказывает бизнес-ланч, но смотрит не на девушку, а на меня, внимательно и с каким-то вопросом в глазах. Я, до смерти уставшая от воспоминаний о Гарольдовой подружке, берусь за голову и только теперь вспоминаю, что на мне парик. Вернувшись из «Шлоссотеля» в свою гостиницу, я и не подумала отдохнуть. Просидела битый час на стуле у окна, даже очки не снимала.

– Нет, никакая я не Изабелла, – горемычно произношу я. – А насчет раздвоения личности всего лишь шучу. – Внезапно меня осеняет первая здравая мысль. Снова смотрю на Джошуа. – Послушайте, может, вы мне поможете, а?

Он с растерянно заинтригованным видом усмехается.

– Я бы с удовольствием… Но в чем?

– Понимаете, у меня здесь никого-никого нет, но очень нужен человек, с которым можно было бы посоветоваться. И поужинать сегодня в одном месте. Видите ли… – Замечаю, что взгляд Джошуа делается настороженным, и сознаю, что должна все объяснить, иначе он просто даст мне обещание, а сам не приедет, решив, что я правда с приветом. Новый план настолько захватывает меня, что я уже не пытаюсь вспомнить, откуда знаю Джошуа, хоть в душе и поднимается все больше пока неясных воспоминаний. – Признаюсь честно: я приехала в Берлин не только по делам. – Кратко объясняю ему, в каком я оказалась положении, и прошу поужинать сегодня со мной в отеле-дворце, в Грюневальде. – Если у вас какие-то планы или семейные дела, тогда забудьте о моей просьбе.

– Нет, никаких особенных дел у меня сегодня нет, – протяжно произносит Джошуа, продолжая с прищуром меня изучать и будто тоже пытаясь что-то вспомнить. Приносят его заказ. – С удовольствием составлю вам компанию, – говорит он, приступая к салату.

Меня окатывает столь мощная волна облегчения, как если бы вдруг выяснилось, что в «Шлоссотеле» был вовсе не Гарольд, а его двойник. Шумно вздыхаю и снимаю с головы парик, от которого начинает зудеть кожа.

– Огромное вам спасибо. Значит, в восемь, нет, лучше в семь тридцать, в ресторане «Шлоссотеля».

У Джошуа вытягивается лицо. Его рука с вилкой застывает над тарелкой.

– Говорите, насчет раздвоения личности вы всего лишь пошутили?

– Что? – спрашиваю я, не совсем понимая, что он имеет в виду, и машинально поправляя примявшиеся волосы. – А, это! – Смеясь киваю на парик, который положила на стол. Представляю, что обо мне думают все, кто видел, как я его снимала. – Это для маскировки. Чтобы Гарольд меня не узнал.

Джошуа кивает. Смотрю на него, и в душе шевелится совершенно неуместное чувство, которому невозможно дать название. Некое радостное волнение, пробуждающееся от долгой спячки. Такое ощущение, что он напоминает мне не, скажем, одноклассника или случайного знакомого, а человека более близкого, близкого особой, не родственной и не дружеской близостью… Чушь!

В его взгляде понимание и одобрение. Нет и намека на стеснение, неловкость или желание скорее избавиться от сумасшедшей девицы. И все тот же вопрос.

– Ваша прическа намного лучше, – говорит он, рассматривая мои волосы.

Они у меня короткие, лежат полуколечками, и я крашу их в медно-рыжий цвет.

– Вы серьезно?

– Совершенно.

Улыбаюсь.

– Мне тоже нравятся стрижки. Что-то в них этакое… По-моему, не каждая женщина отважится остричь волосы, а лишь те, в которых есть хоть малая толика смелости, дерзости, решительности. Те, кто не боится жить современной свободной жизнью и не зависеть от вкусов мужчин.

Джошуа морщит лоб.

– От вкусов мужчин?

– Ну, большинству мужчин нравятся длинноволосые женщины, – поясняю я. До меня вдруг доходит, что я как будто восхваляю себя, и слегка краснеют щеки. Прижимаю к губам руку и лишь теперь вспоминаю про ужасную коричневую помаду и нарисованные карандашом контуры. – Только вы не подумайте, что я хвалюсь. Я давно так считала, глядя на других женщин, еще когда у меня были длинные волосы. Мне пришлось их остричь по иной причине – они вьются и, если их отращиваешь, становятся совершенно неуправляемыми. Так гораздо проще. – Снова чуть взъерошиваю волосы.