Брет Гарт - Габриель Конрой

• Название: Габриель Конрой
• Автор: Брет Гарт
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06256-4

Полная испытаний и жестокости жизнь золотоискателей американского Запада, суровые и мужественные герои, проявления человеческой доброты и верности — вот главные темы произведений Брет Гарта. Он был дерзким журналистом, лирическим поэтом, своеобразным прозаиком. Его писательский дар признали сразу и, как ни удивительно, раньше всего в России. Но не только авантюрные сюжеты и колоритные образы героев произведений Брет Гарта влекут к его книгам все новых читателей, а возможно, торжество справедливости, которое присутствует и в единственном романе «Габриэль Конрой», и в повестях и рассказах.

---

— Свободны как птица.

— А она? — живо спросил Гэбриель.

— Кого вы имеете в виду? — откликнулся Артур, невольно посмотрев на Грейс, которая в ответ лишь презрительно опустила ресницы.

— Жену мою, Жюли. Ее тоже оправдали?

— В пределах предъявленного обвинения — да, — ответил Артур, гораздо равнодушнее, чего Гэбриель не мог не заметить.

— Тогда я еду, — сказал Гэбриель, вставая.

Он уже сделал несколько шагов по направлению к двери, но потом остановился, как бы задумавшись о чем-то, и повернулся к Грейс. В лице его мелькнула прежняя робость и смущение.

— Простите меня, мисс, — сказал он, виновато глядя на свою вновь обретенную сестру, — простите, что я так нелюбезен с вами и не могу сейчас сдать вам с рук на руки ваш дом на холме Конроя. Дом в полном порядке; это вам и юрист Максуэлл подтвердит. Я давно отдал распоряжение, чтобы вас пустили, как только вы приедете; можете о том спросить молодую женщину, что смотрит за домом. Я непременно отвел бы вас туда сам, но только мне нужно ехать повидать Жюли. Повидать мою жену, миссис Конрой; а то ведь она там ждет не дождется. Не меня, конечно, я вовсе не то хотел сказать. Она ждет ребенка, моего ребенка. Должно быть, я и доехать не успею, а там уже появится дитя, крохотное, беспомощное создание такого вот росточка, — Гэбриель поднял указательный палец, желая показать рост своего будущего ребенка, — а значит, как отцу семейства мне нужно быть с ними.

К сожалению, вынужден отметить, что присутствующие дамы, прослушав эту речь Гэбриеля, лишь пренебрежительно переглянулись между собой; зато юрист Максуэлл и мистер Пуанзет наградили оратора дружелюбным и сочувственным взглядом. Чтобы рассеять общую неловкость, а также преследуя некоторые свои личные планы, Артур сказал:

— Разумеется, Гэбриель, мы отлично понимаем ваши чувства. Не теряйте времени.

— Я еду с тобой, Гэйб, — всхлипнула Олли, поворачиваясь к Гэбриелю и зло посмотрев на сестру. Гэбриель, протянув свои огромные лапищи, схватил Олли в охапку.

— Милая ты моя девочка, — сказал он и тотчас же пропал вместе с нею.

С их уходом в комнате осталось четверо: миссис Маркл, Грейс Конрой и двое мужчин — Пуанзет и Максуэлл. Наступившее молчание прервала миссис Маркл; она решительно взяла под руку юриста Максуэлла и увела его с собой. Артур и Грейс остались одни.

Первый раз в жизни Артур растерялся и решительно не знал, что ему сказать. Глядя на стоявшую перед ним Грейс, он смущенно думал о том, что ему не поможет сейчас ни светскость, ни апелляция к былой любви.

— Я жду свою горничную, — сухо сказала Грейс. — Буду вам очень обязана, если вы пошлете ее ко мне, когда вернетесь в зал суда.

Артур поклонился в некотором недоумении.

— Вашу горничную?

— Ну да. — Подняв брови, она выразила холодное удивление. — Надеюсь, вы еще помните ее, мистер Пуанзет? Мою Мануэлу!

Кровь отхлынула от щек Артура, потом прилила вновь. Мало того что он вел себя все время как дурак, вдобавок он был еще смешон.

— Моя просьба, видимо, затрудняет вас. Я пойду сама, — пренебрежительно сказала Грейс.

— Обождите минуту, мисс Конрой, — сказал Артур, делая невольно шаг вперед, словно для того, чтобы помешать ей уйти, — одну минуту! — Он помолчал и потом, изменяя привычке, выработанной за последние шесть лет, сказал горячо и не особенно раздумывая над каждым словом. — Быть может, вы снисходительнее отнесетесь к своему брату, если я вам скажу, что и я сам, имевший счастье повстречать вас после вашего исчезновения… не захваченный иною страстью… и я оказался столь же глуп и слеп, что и он. Примите же мое признание, мисс Конрой, примите его и как похвалу вашему необыкновенному искусству перевоплощения… успеху вашего замысла скрыться от света… примите и как просьбу великодушно извинить промахи вашего брата — не смею говорить о своих! Да! Я не узнал вас!

Грейс Конрой помолчала, потом подняла на Артура свои темные глаза.

— Вы говорите, что мой брат захвачен иною страстью… любовью к женщине. Да, для нее он готов на все… готов пожертвовать сестрой… отдать собственную жизнь. Как женщина, я понимаю его. А вы, дон Артуро, или вы позабыли, я не виню вас, да и кто я, чтобы винить вас, вы позабыли о донне Марии Сепульвида?

Она ушла, прошуршав шелками и кружевом. Почувствовав внезапное волнение, он хотел бежать за ней, но в дверях, выставив вперед напыженную грудь, уже стоял полковник Старботтл.

— Позвольте мне, сэр, как джентльмену и… гм… человеку чести… поздравить вас, сэр! Не думал я, когда мы расставались в Сан-Франциско, что мне предстоит удовольствие, — столь редко выпадающее на долю полковника Старботтла, как в частной жизни, так и на общественной арене, — принести публично свои извинения, сэр! Сто чертей, сэр, я это сделал! Сто чертей, сэр, когда я только что объявил суду, что отказываюсь от дальнейшей защиты исковых требований, я сказал себе, — будь я трижды неладен, если лгу! — я сказал себе: ты приносишь публично свои извинения, Стар! Но это твой долг, Стар, твой долг чести!

— Весьма обязан, — рассеянно сказал Артур, силясь не потерять из виду удаляющуюся Грейс Конрой и испытывая внезапную зависть к своему собеседнику. — Благодарю вас, полковник, от себя лично и от имени своего подзащитного.

— Сто чертей, сэр, — сказал полковник Старботтл, преграждая путь Артуру и переходя на более доверительный тон. — Сто чертей, сэр, это еще не все. Как вы помните, наше последнее свидание в Сан-Франциско было посвящено обсуждению одного щекотливого дельца. Свидетельские показания на только что закончившемся процессе, — рад вам сообщить об этом, сэр, — наилучшим и, я бы сказал, законнейшим образом исчерпывают его. С момента появления Грейс Конрой и… гм… юридического признания ее личности, иск моего клиента лишается основания, сэр. Передайте своему клиенту, мистер Пуанзет, что я на свою… гм… ответственность прекращаю это дело.

Артур Пуанзет вышел из задумчивости и пристально поглядел на полковника. Сколь ни были далеки в этот момент его мысли, он оставался юристом.

— Вы хотите сказать, что отказываетесь от иска миссис Дамфи к мистеру Дамфи? — спросил он.

Доблестный воин не ответил на этот вопрос, Зато он расслабил мышцы на левой стороне лица таким образом, что левый глаз его почти закрылся.

— И еще, сэр… Остается небольшой вопрос о нескольких… гм… тысячах долларов… за которые я несу… гм… личную ответственность.

— Давайте забудем об этом, полковник, — сказал, улыбаясь, Артур. — Уверен, что таково будет и мнение мистера Дамфи. Да вот и он сам!

8. СНОВА СЛЕДЫ

Мистеру Джеку Гемлину было очень худо. Срочно вызванный из Сакраменто доктор Дюшен сразу принял с больным самый снисходительный тон; с Питом Он был строг и придирчив; оставаясь же один, впадал в необыкновенную мрачность. Все, знавшие знаменитого врача, понимали по этим признакам, что он не надеется вылечить Джека. С Олли, ставшей за эти дни удивительно ловкой и внимательной сиделкой, он сперва избегал всяких разговоров о здоровье Джека, а потом, оставшись однажды с девочкой наедине, спросил ее более грустным тоном, нежели хотел, не известно ли ей из бесед с мистером Гемлином хоть чего-нибудь о его родных или друзьях.

Олли, наделенная незаурядным женским чутьем, уже не раз сама подумывала об этом; ей приходило в голову известить о болезни Джека «Лазореньку». Теперь, после обращения доктора, настроившего ее на самый печальный лад, она стала вспоминать все, что ей успел рассказать Джек о красавице испанке во время их ночного путешествия вдвоем. Как-то вечером, когда жар у Джека чуточку спал и он лежал — увы! — покорный и безгласный, она принялась за дело, которое только что оставил врач, — стала зондировать полузажившую рану больного.

— Наверно, вам было бы много приятнее, если бы эта история приключилась с вами в Сан-Франциско, — сказала Олли.

Джек озадаченно поглядел на маленькую мучительницу.

— Тогда вместо меня с Питом здесь сидела бы эта мексиканка, ваша милая, — уточнила свою мысль хитроумная Олимпия.

Джек чуть не выпрыгнул из кровати.

— Что ж, я, как бездомный калека, как попавший в переделку бродяга, расположился бы у нее в доме?! Послушай, Олли, — сказал наставительно мистер Гемлин, облокачиваясь на подушку, — если ты вообразила, что та девушка хоть чуть похожа на лазаретных дамочек, которые шмыгают вокруг каждого больного с флаконом камфарного масла в одной руке и с душеспасительной брошюрой в другой, выбрось эту ерунду из головы. Девяткой не бьют козырного туза! И никогда больше не называй ее моей милой — это звучит просто… просто кощунственно. До такого грубого блефа я еще в жизни не опускался!

Хотя день процесса был совсем близок, мистер Гемлин не проявлял к нему ни малейшего интереса; было ясно, что он не одобряет слабость, проявленную Гэбриелем, и воздерживается от резких суждений, лишь щадя чувства Олли. Однажды он снисходительно разъяснил ей свое видимое безразличие к исходу дела: