Брет Гарт - Кларенс

• Название: Кларенс
• Автор: Брет Гарт
• Издательство: Лумина
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1986

«Степной найденыш», «Сюзи», «Кларенс», — составляют трилогию, в центре которой история жизни главного героя — Кларенса Бранта. Как и многие другие произведения Б. Гарта, повести рассказывают о жизни золотоискателей, развращающей власти золота, о мужестве людей, отвергнутых буржуазным обществом.

---

И все-таки, пока он стоял у стены старого сада, ожидая наступления ночи, на него снова нахлынули грустные воспоминания, и в них потонуло его нервное возбуждение. Вот отверстие в стене, где была старая решетка и где стояла миссис Пейтон в то утро, когда он собирался навсегда покинуть ранчо; здесь он впервые обнял ее и остался. Легкий поворот головы, мгновенная нерешительность, один взгляд ее томных глаз — вот к чему они привели. И вот он опять стоит у той же разрушенной решетки, а его дом, его земли, даже его имя используется обезумевшей коварной фанатичкой, и сам он крадется, как шпион, выслеживающий собственное бесчестье! С горькой улыбкой он снова взглянул на сад. Несколько темно-красных кастильских роз с мокрыми листьями сгибались и качались на ветру. Вот здесь в первое утро своего приезда он поцеловал Сюзи; внезапно в памяти всплыло благоухание ее розовых щек; он потянул к себе цветок и долго-долго вдыхал его аромат, пока не почувствовал слабость и не прислонился к стене. Потом опять улыбнулся, на этот раз со злорадством, — в том, что казалось ему цинизмом, уже зарождался смутный план мести!

Наконец стемнело, и можно было отважиться перейти через аллею, ведущую к входу, и пробраться к задней стене дома. Его первым естественным побуждением было открыто войти в парадную дверь, но его сменило острое искушение подслушать и незаметно выследить заговорщиков — обманутым всегда так соблазнительно стать свидетелями своего позора. Он знал, что одно объясняющее слово или жест, извинение, просьба или даже испуг жены способны смирить его гнев и разрушить его замысел. Прекрасно зная расположение дома и пользуясь тем, что гости чувствуют себя в полной безопасности, он имел возможность, находясь на темной лестничной площадке или на галерее, присутствовать на тайном совещании в патио — единственном месте, подходящем для такого многолюдного сборища. Отсутствие света в наружных окнах подтверждало, что собрание происходит именно там. И в уме Кларенса быстро возник план, как проникнуть в дом.

Пробравшись к задней стене касы, он стал осторожно огибать поросшую терновником стену, пока не дошел до широкого, похожего на печное отверстие окна, наполовину скрытого огромной плетью страстоцвета. Это было окно бывшего будуара миссис Пейтон. Через это окно он когда-то проник в дом, захваченный скваттерами; отсюда Сюзи подавала знак своему возлюбленному-испанцу, здесь сломал себе шею предполагаемый убийца судьи Пейтона. Но все эти воспоминания не остановили его, настало время действовать. Он знал, что со времени той трагедии будуар заброшен и пуст; слуги верили, что сюда приходит дух убийцы. Пробраться в комнату, цепляясь за страстоцвет, было нетрудно; внутренняя рама была открыта; шорох сухих листьев на голом полу, шум крыльев потревоженной птицы над самым ухом — все это были признаки запустения, источник странных звуков, которые слышались здесь. Дверь в коридор была заперта легким засовом лишь для того, чтобы не хлопала на ветру. Отодвинув задвижку перочинным ножом, Кларенс заглянул в темный проход. Свет, пробивавшийся из-под двери слева, и шум голосов доказывали, что его предположение правильно и что собрание происходит на широких балконах, окружавших патио. Он знал, что эти балконы видны с узкой галереи, защищенной от солнца с помощью жалюзи. Он добрался туда незамеченный; к счастью, жалюзи были все еще спущены. Сквозь них он мог, оставаясь невидимым, наблюдать и слышать все происходящее.

Но даже в тот решительный момент первое, что его поразило, — это нелепый контраст между внешним видом собрания и важностью его цели. Может быть, он находился еще под влиянием детского представления о таинственных и мрачных заговорах, но на мгновение его даже смутил легкомысленный и праздничный вид сборища заговорщиков. Перед ними на столиках стояли графины и бокалы, почти все пили и курили. Всего здесь было человек пятнадцать-двадцать, некоторых он знал в лицо — это были ревностные сторонники Юга. Но, к его удивлению, там было и несколько известных северных демократов. В центре сидел пресловутый полковник Старботтл из Виргинии. Бодрый и моложавый, с безбородым, похожим на маску лицом, с внушительной и достойной осанкой человека средних лет, он один сохранял приличествующую случаю солидность, не лишенную, впрочем, некоторой аффектации.

Быстро оглядев заговорщиков, Кларенс сначала не заметил свою жену и на минуту почувствовал облегчение; но когда полковник Старботтл встал и изысканно-джентльменским и любезным движением повернулся направо, Кларенс увидел, что она сидит на другом конце балкона и что рядом с ней стоит мужчина, в котором он сразу узнал капитана Пинкни. Кровь прихлынула к его сердцу, но он сохранил хладнокровие и наблюдательность.

— Очень редко случается, — начал полковник Старботтл, приложив толстые пальцы к жабо своей сорочки, — чтобы политическое движение, подобное нашему, облагораживалось присутствием возвышенного, вдохновляющего и в то же время нежного существа — истинной Боадицеи 6, я мог бы смело сказать — Жанны д'Арк, в лице нашей очаровательной хозяйки миссис Брант. Она не только оказывает нам честь своим гостеприимством, но и активно, с энтузиазмом участвует в нашем славном деле. Благодаря ее письмам и настойчивым просьбам мы сегодня сможем воспользоваться помощью и советами одного из самых выдающихся и влиятельных людей Южной Калифорнии — судьи Бисуингера из Лос-Анжелоса. Я не имею чести быть лично знакомым с этим джентльменом; думаю, что не ошибусь, сказав, что незнакомы с ним, к сожалению, и другие присутствующие здесь джентльмены. Но одно его имя вселяет силу и надежду. Я мог бы добавить, что сама миссис Брант не знает судью Бисуингера, но благодаря пылу, поэтичности, обаянию и уму, который она проявила в своих письмах к нему, мы будем иметь честь увидеть его сегодня. Получено сообщение о его выезде; его можно ожидать с минуты на минуту.

— А кто поручится, что это действительно судья Бисуингер? — протянул ленивый голос с южным акцентом, когда полковник Старботтл завершил свой витиеватый монолог. — Никто из нас не знает его в лицо: разве не рискованно допускать на наше собрание человека, когда мы не знаем наверное, кто он такой?

— Думаю, что посторонний сюда не сунется, — ответил другой, — разве какой-нибудь идиот или грязный доносчик-янки, а с такими мы знаем, как поступить.

Внимание Кларенса было приковано к жене, и он пропустил мимо ушей и этот многозначительный диалог и цветистую речь полковника. Она была очень хороша, щеки у нее слегка раскраснелись, в глазах сияла такая гордость, какой он никогда у нее не видел. Увлеченная спором, она, видимо, не обращала внимания на капитана Пинкни. Вдруг она встала.

— Судью Бисуингера, — сказала она ясным, повелительным голосом, который Кларенс хорошо знал, — будет сопровождать мистер Макнил, хозяин гостиницы «Фэр-Плейнс», он представит его и поручится за него. Судья собирался приехать в карете из Мартинеса, сейчас он должен быть здесь.

— Неужто не найдется настоящего джентльмена, чтобы представить судью? Неужто мы примем его с рекомендацией простого торговца, какого-то кабатчика, прости господи? — насмешливо продолжал первый голос.

— Можете положиться на слово дамы, мистер Брукс, — вмешался капитан Пинкни, указывая на миссис Брант, — она отвечает за обоих.

Услыхав голос жены и поняв смысл ее слов, Кларенс вздрогнул. Значит, его попутчик, шептавшийся с Макнилом, и есть человек, которого здесь ждут? А если они узнали его, Кларенса, не предупредят ли они заговорщиков, что он поблизости? Он затаил дыхание, услышав звук голосов у ворот. Миссис Брант встала, но в ту же минуту ворота распахнулись, и вошел мужчина. Да, это был миссуриец.

Со старомодной учтивостью он обратился к единственной женщине, стоявшей на балконе:

— Моя прелестная корреспондентка? Я судья Бисуингер. Наш посредник Макнил провел меня через охрану у ворот, но я счел неуместным привести его с собой на это собрание джентльменов, не имея на то вашего согласия. Надеюсь, я поступил правильно?

Спокойное достоинство и самообладание, изысканная старомодная точность речи и мягкое виргинское произношение, а главное, своеобразная индивидуальность вошедшего произвели глубокое впечатление и словно придали внезапно собранию ту значительность, которой ему недоставало. На мгновение Кларенс забыл о своих обидах, возмущенный тем, что лагерь противника получил такое сильное подкрепление. Он заметил, как блеснули глаза его жены, гордившейся своей находкой, заметил и растерянный взгляд Пинкни, устремленный на вновь прибывшего.

А тот поднялся на балкон и с глубокой почтительностью пожал руку миссис Брант.

— Представьте меня моим коллегам, каждому в отдельности. В такой момент человеку подобает знать, кому он доверяет свою жизнь и честь, а также жизнь и честь общего дела.