Игорь Козлов - Искатель. 1982. Выпуск №6

• Название: Искатель. 1982. Выпуск №6
• Автор: Игорь Козлов
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия"
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

На I, IV стр. обложки и на стр. 12 рисунки В. Смирнова.

На II стр. обложки и на стр. 2 рисунки В. Лукьянца.

На стр. 42 рисунок М. Салтыкова.

На III стр. обложки и на стр. 93 рисунки Ю. Макарова.

---

— Разлюбили?

— Н-нет, — ее голос стал глухим. — Не знаю.

— Бывает…

— У вас мальчик? — спросил Лукьянов.

— Да. Сережа. — Миляева повернулась к следователю, ее лицо оживилось. — Знаете, смышленый такой.

— Муж навещает?

— Да. Конфеты приносит. В позапрошлую неделю торт купил. Ленинградский.

— А вы не думаете опять сойтись? — спросила Гридунова.

— Сойтись? — Ларисины глаза радостно блеснули, потом вдруг потухли, она склонилась над столом, сказала едва слышно: — Если простит.

— Ну ладно, Лариса. Не будем вас больше мучить. А с мужем сойдитесь. Раз к сыну ходит, значит, и вас любит.

XVI

Парфенов был дома, когда в дверь позвонили.

— Мам, — кликнул он. — Пойди посмотри, кого там принесло.

Шаркая подошвами стареньких, сбитых тапок, мать вышла в прихожую, спросила:

— Кого надо?

— Водопроводчик это. — Жэковский слесарь, приглашенный оперативниками на случай взламывания двери, от волнения забыл, что говорить дальше. — Эта… на этаже воды утечка, ходим вот, проверяем.

— Ходим… То вас не дозовешься, то «ходим»… — недовольно пробурчала мать Николая и загремела дверным засовом.

Парфенов вдруг увидел, как в тесную прихожую быстро вошли какие-то неизвестные.

Парфенов, обычно туго соображавший, на этот раз сориентировался мгновенно: подскочил к двери, захлопнул ее, подпер стулом. Со стороны прихожки на дверь тут же навалились, кто-то сказал властным, спокойным голосом:

— Откройте, Парфенов.

Слышно было, как тихо заплакала мать.

Николай рванулся к серванту, сдвинул его; схватил запыленный бумажный пакет, метнулся от серванта к балкону. В это время дверь с треском распахнулась, наперерез ему бросился кто-то, схватил за ворот рубашки. Оскалившись, Парфенов замахнулся на оперативника и вдруг охнул, хватая ртом воздух.

— Вот так-то, парень. Спокойней будешь, — сквозь какую-то пелену тумана услышал он. К горлу подкатила тошнота, и Николай почувствовал, как у него из рук кто-то берет плотный бумажный пакет.

Очнувшись, Николай разглядел участкового, который о чем-то расспрашивал плачущую мать, мнущегося у двери жэковского слесаря. Трое людей в штатском были ему неизвестны.

— Зачем же ты так? — спросил его высокий, складный капитан милиции.

— Чего? — не понял Николай.

— Неучтиво с гостями себя ведешь. Руками машешь. Меня вот хотел ударить.

Парфенов насупился, опустил голову.

— Фамилия, имя, отчество?

— Парфенов Николай Петрович, — ответил он глухо.

— Василий! — Капитан повернулся к молодому белобрысому парню. — Приглашай понятых, объясни им все и начинай заполнять протокол.

Белобрысый Василий согласно кивнул, пригласил к столу слесаря и неизвестно откуда появившегося техника-смотрителя.

— Что в этом пакете? — кивнув на бумажный кулек, спросил капитан.

— Деньги.

— Сколько?

Николай еще ниже опустил голову, исподлобья зыркнул на мать, которая, раскрыв рот, смотрела на объемистый сверток.

— Хорошо, можете не отвечать. — Нестеренко неожиданно перешел на «вы», и от этого Николаю стало еще тоскливей. — Понятые, пересчитайте, пожалуйста, деньги.

Слесарь осторожно подошел к столу, тщательно вытерев руки о куртку, развернул сверток. Рассыпавшись, деньги завалили полстола.

— Надо же!.. — горячо выдохнула техник-смотритель.

Мать, увидев такое богатство, с укором посмотрела на сына, прошептала едва слышно:

— Доигрался Колюшка…

Денег оказалось шесть тысяч сто двадцать пять рублей. Разложенные по купюрам, они напоминали игрушечную крепость, которая могла рассыпаться от одного движения руки.

Капитан спрашивал о чем-то Николая, тот отвечал автоматически, ничего не помня. Когда понятые ушли, капитан спросил, в упор разглядывая Парфенова:

— За что вы убили Часовщикова? Ради этих денег?

Николай ошалело посмотрел на него, перевел бессмысленный взгляд на деньги и тут вдруг перед ним со всей наготой открылся весь ужас его положения. Ведь это на его машине было совершено убийство! Значит, они вышли на него через машину. Вероятно, кто-то видел, как они въезжали той ночью в карьер. А Монгол?.. Если бы они взяли Монгола, то наверняка уже сказали бы про него. Значит, не взяли. А убийство совершено на его машине. Значит… значит, убийца, выходит, он?!

От этой мысли Парфенову стало жарко, и он, торопясь, как бы кто не опередил его, заговорил:

— Нет. Нет! Я не убивал. Я даже не знал об этом. Это Монгол. Это он, он убил старика! Я испугался. Очень. И мы отвезли его в карьер.

— Какой монгол? — не понял в первую секунду Нестеренко, совершенно забыв с этим убийством про ориентировку, полученную несколько дней назад.

— Ну как же? — торопливо глотая слова, пытался объяснить свою непричастность к убийству Парфенов. — Монгол. Он из колонии рванул недавно.

— Постой, постой, — остановил его капитан. — Ты имеешь в виду Валентина Приходько?

— Ну да! — обрадованно закивал головой Николай. — Это он. Он старика убил. И все деньги его забрал, и золото, которое продал ему.

— Та-ак. — Нестеренко внимательно посмотрел на Парфенова. — А где сейчас находится Монгол?

— Ну я его отвез к Ирининой тетке, а вообще-то он у нее на даче скрывался.

— У кого «у нее»?

— Ну у Лисицкой. Ирины. Сама-то она сейчас в рейсе.

Нина Степановна вкратце изложила Ермилову суть предварительного допроса Парфенова, ожидающе посмотрела на полковника. Изучив за двадцать лет совместной работы характер и привычки Гридуновой, Артем Осипович не спешил навязывать собственные выводы и поэтому спросил хмуро:

— Так что же будем делать?

— Здравый смысл подсказывает немедленно арестовать Лисицкую и произвести обыск на ее квартире.

— Значит, надо заготовить постановление, утром взять санкцию у прокурора и сделать у нее обыск. И если показания Сербиной, Рыбника и Парфенова подтвердятся — немедленно арестовать.

Нина Степановна исподлобья посмотрела на Ермилова.

— А если не подтвердятся? Если у нее на квартире окажутся только вещи, разрешенные таможенными правилами, тогда что? Ничем не подтвержденные показания Сербиной и Парфенова? Да она просто скажет, что это наговор, и все. Монгола-то мы не взяли: на даче Лисицкой его не оказалось.

— Группа захвата выехала в Слободку, по адресу ее тетки, — внутренне соглашаясь с доводами Гридуновой, буркнул Ермилов. — Скоро должны дать о себе знать.

— Не думаю, что они застанут его там, — задумчиво сказала Нина Степановна. — Поселок маленький, все у всех на виду. Участковый с пеленок каждого жителя в лицо знает. Не скрываться же он туда поехал.

— А зачем?

— Не знаю. Судя по рассказу Парфенова, Монгол и Лисицкая — давнишние компаньоны. Может быть, там, у тетки, припрятано что-то?

— Почему же она сама не съездила к своей тетке, а направила Приходько?

— Парфенов говорит, что этот разговор был накануне ее ухода в рейс.

— Согласен, — кивнул полковник. — Но рейс-то короткий, а отсюда непонятна эта спешка с риском быть опознанным, — словно вбивая гвозди, отчеканил Ермилов. — Вот над чем надо подумать. И не кажется ли вам странным стечение обстоятельств: контрабанда на «Крыме», вездесущая Лисицкая, работающая на этом судне, убийство Часовщикова, которого Парфенов привез к Монголу по указанию все той же Лисицкой! Что это: звенья одной и той же цепи?

Нина Степановна задумчиво покачала головой:

— По нашим данным Акула — это блондинка тридцати-тридцати пяти лет. Лисицкая же сорокалетняя брюнетка.

Ермилов помолчал, подумал немного и сказал:

— Достаньте в отделе кадров пароходства образец ее почерка и отдайте на почерковедческую экспертизу те два клочка бумаги с расписанным валютным курсом, что изъяты у Рыбника.

Около четырех утра оперативная группа, выехавшая в Слободку, сообщила, что Приходько там нет и, по словам Елизаветы Яновны, родной тетки Ирины Михайловны Лисицкой, никого посторонних у нее за последний месяц не было. Однако она же сообщила, что «намедни» приезжала мать Ирины — Софья Яновна, «побыла трошки и укатила».

Прикорнувшая было у себя в кабинете на диванчике Гридунова как должное восприняла эту новость, ополоснула лицо теплой водой из-под крана и прошла в кабинет начальника уголовного розыска, где уже собрались Ермилов, Пашко, Нестеренко и вызванный среди ночи следователь.

Собравшиеся высказывались один за другим, а Нина Степановна, взяв со стола чистый лист бумаги, рисовала на нем кружочки, треугольники, проставляла в них надписи: «Крым», Акула, «Советская Прибалтика», Монгол, Парфенов, Рыбник, Лисицкая — и все это соединяла стрелками. Начальник уголовного розыска, сидевший рядом с Гридуновой и искоса наблюдавший за тем, как росла вся эта громоздкая схема, наконец не выдержал, спросил: