Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе

• Название: Эпоха викингов в Северной Европе
• Автор: Глеб Лебедев
• Издательство: Издательство Ленинградского университета
• Жанр: История
• Год: 1985

Монография посвящена малоисследованной в советской исторической литературе теме — заключительному этапу перехода народов Европы от первобытнообщинного строя к классовому обществу. В ней рассматриваются основные этапы деятельности викингов в Западной Европе, показана несостоятельность норманистстских построений буржуазной историографии. Впервые на конкретных данных истории, археологии, нумизматики и языка раскрывается значение Древней Руси для внутреннего развития скандинавских стран, показано ведущее место Древнерусского государства в международных связях народов Балтийского региона, роль варягов в истории Киевской Руси IX–XI вв.

---

Резко возрастает экономический потенциал хуторских хозяйств. Социальной основой их остается объединение родственников, принимающее облик «домовой общины» [47, с. 15–18]. Родовые отношения внутри основного производственного коллектива естественным продолжением имели родовые отношения вне его: народное собрание, тинг у скандинавов выступает прежде всего как коллективный орган родовых союзов. Отношения родовой иерархии пронизывали все сферы жизни скандинавов: экономической (право выкупа земли сородичами), социальной (кровная месть, вооруженная полицейская поддержка) идеологической (общие культы). Союзы родичей решали исходы тинга еще в Исландии XI в. [Сага о Ньяле, 134–146].

Вплоть до эпохи викингов народное собрание не имело иных внеродовых форм социальной организации, прежде всего — организации военной. Периодически, по мере надобности созывавшееся ополчение было механическим соединением сил родовых союзов, пронизывалось отношениями родовой иерархии, и его использование для целей, не совпадающих с целями родовых предводителей — невозможно. Мы не знаем в вендельский период военачальников-"херсиров" эпохи викингов, опирающихся на обособленную от родовых союзов дружину. Имущественная дифференциация, естественная в условиях экономического подъема, неизбежно принимала форму дифференциации родовой, выделения знатных, богатых и могущественных родов. Их главенствующее положение определялось прежде всего отношениями родовой иерархии и, в свою очередь, давало им несомненное преимущество в укреплении своей экономической и политической мощи. Во главе этой иерархии в конце VI — начале VII в. оказались, видимо, сменившие вождей крупных племенных союзов, легендарных Инглингов, «малые конунги» — småkonungr [Óláfs saga ins helga, 78–80].

Новые тенденции экономического и социального развития в VII–VIII вв. наиболее отчетливо проявились в центральной области Средней Швеции — Упланде. Здесь, на оз. Мелар появляется первое поселение устойчивого неаграрного характера, с отчетливо выраженными ремесленно-торговыми функциями. Оно возникло на о. Хельгё («Святом острове»), заселенном с III в. по X — начало XI в. Неаграрный характер Хельгё приобретает в середине I тыс. Судя по составу импортов, поселение уже в VII в. было включено в систему связей, охватывавшую практически весь европейский континент и выходившую за его пределы; в то же время стабильными и интенсивными были отношения с соседними внутрискандинавскими областями: из Норрланда и Смоланда ввозилось железо, из Скоие и Норрланда — шлифовальные камни; Хельгё опиралось на густо заселенную и хорошо организованную округу [330; 331, с. 23–24].

В этой округе начиная с рубежа VI–II вв. распространяется новый вид погребальных памятников: могильники с ингумациями в ладье. Этот обряд бытовал до середины XI в. Всего в Швеции известно около полусотни таких погребении, в основном они сосредоточены в Упланде [404; 349; 276; 268406; 399, с. 610–618].

Уже в первых по времени упландских комплексах новый ритуал представлен в сложившемся виде и остается неизменным на протяжении всего вендельского периода. К VII–III вв. в Упланде относится 12 датированных могил, из них 10 — полностью опубликованы. За пределами Упланда достоверно датируются вендельским периодом лишь могилы в Аугерум [Блекинге] и Набберор [Эланд].

В Упланде ингумации в ладье составляли в VII–III вв. небольшие замкнутые кладбища. В могилах вендельского времени на полностью раскопанных кладбищах Вендель и Вальсъерде похоронены только мужчины. Погребения женщин в ладье появились в Средней Швеции только в эпоху викингов [403; 404; 285; 277; 362, с. 104].

В каждом могильнике этого круга на одно поколение приходилось по одному мужскому захоронению в ладье. От рядовых могил эти погребения отличались пышным и сложным ритуалом. Покойника укладывали (или усаживали) в кормовой части ладьи, рядом с ним в определенном порядке складывали парадное оружие, в средней части ладьи, в ларцах или на скамьях — остальные вещи. Вдоль бортов и у форштевня ладьи хоронили жертвенных животных (от 3 до 17 голов скота, а иногда и соколов).

В каждом погребении найдены обязательные наборы вещей: роскошное парадное оружие, пиршественная посуда, орудия труда, парадная конская сбруя. Графическая корреляция археологических признаков погребального обряда позволяет выделить «вендельский тип» погребений (Vt): мужские ингумации в ладье, в грунтовых могилах, с парадным вооружением, пиршественными и кузнечными наборами, верховыми лошадьми и большим количеством жертвенных животных [106, с. 155–180],

Этот тип обряда надежно зафиксирован не ранее 570–600 гг… [276, с. 70–72; 287, с. 64; 273, с. 30]. Он резко отличен от традиционного для Средней Швеции обряда кремации, с захоронением под курганной насыпью. Погребения вендельского типа занимают совершенно особое место во всей совокупности погребальных обрядов Скандинавии VII–VIII вв.

К этому времени обычай ингумации мертвых широко распространился в южной части Скандинавии (Ютландия, Зеландия, Вендсиссель, Борнхольм Эланд, Готланд, Сконе), нигде однако не вытеснив полностью обычая кремации (в Средней Швеции остававшегося господствовавшим) [298, с. 82–216; 300, с. 282–312; 406, 38–47; 398, с. 30–91; 399, с. 602–610; 390, с. 109–168]. Чрезвычайно однороден инвентарь погребений (в мужских могилах — детали одежды, иногда — фибулы, бытовые вещи, привешенные к поясу — ножи, оселки, отдельные предметы вооружения; в женских — наборы украшений; две фибулы на плечах, третья — на груди, ожерелья, подвески, булавки, и привешенные к поясу игольники, ключи, ножи). Эти вещи найдены в погребениях с различными способами захоронения (кремация — ингумация), и разнообразными погребальными конструкциями (курганы, каменные оградки-от прямоугольных до ладьевидных, намогильные стелы — поминальные камни, bautastenar); они представляют собой развитие местных, племенных традиций, как правило, зафиксированных на каждой из территорий еще в раннем железном веке. Картина осложняется, правда, общескандинавским процессом постепенного распространения с юга па север обычая ингумации мертвых, а также различными взаимными влияниями, естественными в условиях соседства. Однако для каждой области можно выделить особый, только ей присущий, или ведущий, тип могил (в Средней Швеции — урновые сожжения под невысоким курганом, в Сконе — «могилы с очагами» и т. д.). В то же время другие встречающиеся здесь варианты обряда имеют точные соответствия в соседних областях (так, в Сконе из Норвегии проникает традиция каменных оградок, из Средней Швеции — обычай возводить курганы, и пр.). Пестрота обряда объясняется, во-первых, различием древних племенных традиций, во-вторых, их взаимодействием. Социальная структура, стоящая за всеми этими вариантами — сравнительно однородна. Различия в оснащении могил (от мужских погребений с отдельными предметами вооружения, и женских — с ключами, до безынвентарных) не выходят за пределы различий внутри большесемейных домовых общин. Общество, зафиксированное «ансамблем некрополя» Скандинавии VII–VIII вв., состояло из таких, в общем, равноценных больших семей, объединенных в родовые союзы [110, с. 24–30]. Нет никаких признаков выделения более или менее широких общественных групп, не вписывающихся в эту структуру.

Упландские ингумации в ладье вендельского типа на этом фоне выступают как погребальный обряд немногочисленной, но господствующей социальной группы. Замкнутые, состоящие только из погребений вендельского типа кладбища — это династические могильники местных вождей. Социальные функции вендельских династов, новым по характеру обрядом противопоставленных основной массе общинников, обрисовываются с достаточной полнотой. Наборы защитного и наступательного оружия, вероятнее всего, связаны с руководством военной организацией, ополчением. Вендельские мечи, копья, щиты, шлемы отделаны с исключительной пышностью и великолепием [283]. Особенно показательны шлемы. Их конструкция восходит к поздним восточноримским образцам [260, с. 158–166], а декор связан с сюжетами скандинавской мифологии или эпоса [288]; при этом изображенные на чеканных бронзовых позолоченных пластинах божества или герои вооружены, снаряжены и одеты точно так, как (если судить по инвентарю погребений) носители этих шлемов — вендельские династы. Торжественное, парадное вооружение и конская сбруя вряд ли предназначались для боя. Скорее, они служили для церемониальных выездов и ритуалов, связанных с регулярными сборами народного ополчения, которые совпадали как с религиозными праздниками, так и с собраниями тингов.

Стрелы (без луков, но связками до полутора десятков), как и остальное оружие, следует рассматривать как символы власти (посылая стрелу, скандинавские конунги собирали ополчение и тинг [215, с. 307]). Пиршественные наборы в погребениях также, видимо, маркируют некие административные функции: в варварском обществе пир, начальная форма норвежской «вейцлы» или шведского «ёрда», был важной формой социальной связи вождя с подвластными ему общинниками [47, с. 30–31; 234, с. 76].