Николай Буянов - Бал для убийцы

• Название: Бал для убийцы
• Автор: Николай Буянов
• Издательство: «Крылов»
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-94371-436-7

Три убийства, разделенные почти столетием, - звенья одной цепи. Что связывает трагические события в дореволюционном Санкт-Петербурге и страшное преступление в провинциальном городке наших дней?

Главная героиня, став жертвой обстоятельств, раскрывает эту тайну и к своему ужасу находит настоящего убийцу.

Безумная любовь и ненасытная жажда мести - лабиринт сплетающихся времен и зеркальных судеб не отпустит вас до последних страниц романа.

---

— По-моему, тоже. Только ни до чего не дотрагивайся. И надо подмести пол, от нас остались следы.

— От вас, сударь! Это вы целый день скакали по песку, хотя бабушка запретила…

— Замолчи, — сердито оборвал он ее. — Лучше помогай…

— Прошу прощения, мадам Немчинова, что мне приходится подвергать вас такому испытанию, — полицейский комиссар Леруа был сама предупредительность. Вообще он был довольно симпатичен, даже красив — смугл, точно итальянец, с орлиным носом и аккуратным, волосок к волоску, седеющим пробором. Для того чтобы так уложить волосы, надобно ложиться в постель с сеточкой на голове и каждое утро мучиться перед зеркалом. Впрочем, результат того стоил.

Он осторожно, под локоток, подвел пожилую дама («бабульку» — так он окрестил ее про себя, узнав, что двое ребятишек с ней, девочка в нарядном синем платьице и мальчик в матросском костюмчике, — ее внуки) к металлическому столу и снял с мертвеца простыню. Он подивился ее самообладанию — она не вскрикнула, не отшатнулась и даже, кажется, не побледнела.

— Вам знаком этот человек?

— Я только знаю, что он жил в нашем пансионате, — ровным голосом сказала она, в последний раз посмотрев в мертвое лицо Николеньки Клянца. — Мы даже не здоровались.

Комиссар Леруа приподнял шляпу.

— Еще раз простите. Позвольте полюбопытствовать, вы полька? У вас славянская фамилия…

— Нет, я из России.

— Нашли пистолет? — спросил он позже у своего помощника.

— Никак нет, господин комиссар. Смею предположить, что преступник выбросил его в залив. Скорее всего, оружие было с глушителем: никто в пансионате не слышал выстрела.

— Та русская дамочка… Ты проверил ее алиби?

— Алиби стопроцентное: она в компании других дам находилась на пляже и никак не могла уйти оттуда незамеченной. И потом…

— Что? — в раздражении спросил Леруа.

— Ее возраст… Хоть убейте, но я не могу представить ее с пистолетом в руке. Она показалась мне такой интеллигентной…

— Нет уж, убивать не стану, — хмыкнул комиссар. — Один труп у нас есть в наличии. Думаю, этого достаточно…

В узкую щель меж тюлевых занавесок просачивалась ночь — будто подглядывала одним глазком на сцену из-за кулис. Сцена была обставлена слегка убого — видимо, режиссер-постановщик давно страдал творческой и финансовой импотенцией. Безликие обшарпанные столы и безликие корешки классных журналов — чьи-то «пятерки» и «неуды», сотни маленьких трагедий и побед, втиснутые в расчерченные клетки… Выдвинутый пустой ящик — еще одна трагедия, случившаяся бог знает когда, чужой скелет в шкафу, незнамо зачем вытащенный на свет, под такую же безликую казенную лампу.

— Как же вы вошли? — спросила Майя, снова имея в виду тот единственный вечер. — Не через вестибюль — вас наверняка бы заметили.

— Через заднюю дверь, — охотно пояснила Вера Алексеевна. — Увидела перед собой лестницу, поднялась…

— Где вы переоделись?

— Что? Ах, ты о костюме… Я уже была в нем, только сняла пальто и надела маску, чтобы не выделяться. Все-таки карнавал.

— Откуда вы знали, где расположен музей?

— Спросила Лику. Она ответила: на третьем этаже, дверь в конце коридора. Шприц с бензином у меня был наготове, я впрыснула его через замочную скважину и протолкнула спичку. Я не подозревала, что в музее кто-то был, — я никому не желала зла.

— Вы только хотели уничтожить улику, — пробормотала Майя. — Господи, до чего же бессмысленно… Вы сумасшедшая, вы натуральная буйная шизофреничка! Ради чего… Черт возьми, даже если бы кто-нибудь когда-нибудь докопался — что с того?! — Она едва не взвыла. — Три смерти!!! Трое ни в чем не повинных людей — за что?

Ее обуяла непреодолимая жажда разрушения. Захотелось выбить окно, смести со стола кипу никчемных тетрадей, нашпигованных красными росчерками, повалить на пол стеллажи с классными журналами — пусть разлетятся по всей учительской, по всей школе, по всему ночному городу, захотелось заорать что-нибудь бессмысленное, забиться в припадке — лишь бы не видеть перед собой этой кроткой улыбки и не спятить окончательно.

— За что? — закричала она шепотом.

Старушка вздохнула.

— Ты спрашиваешь то, о чем знаешь сама.

— Сева, — выдохнула Майя, выстроив наконец, всю логическую цепочку. — Я сидела у вас дома, на моем любимом диване, и с умным видом рассуждала о том, что преступник застрелил Гоца из злости. Даже составляла психологический портрет убийцы… А дело оказалось проще: вы решили, что ваш зять Сева Бродников обязательно должен победить на выборах. Любой ценой. А школьный директор был его основным соперником. Сначала вы надеялись, что его обвинят в убийстве. А когда не получилось…

— Я всегда говорила Риточке: Сева слишком мягкотел, он не способен драться за свое — когтями и зубами, не на жизнь, а на смерть. В нашем роду все мужчины почему-то были таковы, поэтому и не задерживались надолго. Вот и Саша тоже: в нужное время не подписал какую-то бумагу (конечно, из благородства) — и пошел по этапу… — Она осуждающе покачала головой. — Зато Лика… Лика уедет в свое Кейп-Генри, и у нее будет совсем другая жизнь, достойная. У нее все будет хорошо.

— И как вы себе это представляете? — спросила Майя. — После того, что произошло?

— А что произошло? — искренне удивилась Вера Алексеевна.

— Три убийства. Первое, в Ницце, я в расчет не беру — ни один суд не примет к рассмотрению. Но остальное… Нет, вы точно сумасшедшая. Вы знали, что это мышеловка, вы могли просто не прийти сюда, и — как знать… Ни улик, ни свидетелей, одни мои догадки и домыслы. А теперь? Вы же понимаете: я должна все рассказать следователю.

Старуха вдруг мечтательно улыбнулась, и в глазах, подсвеченных настольной лампой, желтым неверным кругом, мелькнуло нечто…

— Ты права, Майечка. Именно так все и обстоит: ни улик, ни свидетелей. И ты ничего никому не расскажешь.

«…Нечто потустороннее, почти безумное. Я ошиблась в одном, — подумала Майя. — Она пришла сюда не за проявленными пленками Романа (она ни секунды в них не верила). Она пришла за мной. За тем самым единственным свидетелем и бестолковым самонадеянным сыщиком».

Старуха вдруг замахнулась — трость в ее руке описала полукруг, метя Майе в голову. От неожиданности Майя сделала шаг назад и потеряла равновесие, зацепившись за что-то. Тени заметались, лампа упала со стола, желтый круг света бешено завертелся, живо напоминая молодежную дискотеку в третьеразрядном баре… Майя взглянула на убийцу снизу вверх: лицо старухи, такое знакомое, почти родное, вдруг исказилось, будто поплыл расплавленный воск, и сквозь уродливые дыры проступила жутковатая маска ведьмы: крючковатый нос, бескровная линия рта, безумные глаза навыкате…

«Она пришла за мной».

А потом случилось и вовсе невероятное. Только что в руках ведьмы была палка — и вдруг палка исчезла, вместо неё возник откуда-то длинный узкий нож… Майя увидела металлический отблеск, желтовато-голубое на черном фоне, услышала визг, полоснувший по ушам словно опасной бритвой…

Дальнейшее она не помнила, тело сделало все само, без ее участия: развернулось на носке, пропуская атаку, подхватило вооруженную руку, будто приглашая на тур вальса (спасибо тебе, Артур, ты в очередной раз спасаешь свою бестолковую ученицу), чуть-чуть нажало на кисть, развернув клинок на сто восемьдесят градусов…

Она не видела этого. Очнулась только тогда, когда некто, растерянный и запыхавшийся, возник в дверях и дико закричал:

— Бабушка!!!

— Келли, — слабо сказала Майя.

Вера Алексеевна неподвижно стояла к ним спиной, будто вдруг задумавшись о чем-то своем, важном, потаенном… Прошла секунда — она повернулась и медленно опустилась на колени. Рукоять ножа нелепо торчала точно посередине груди, в ложбинке, и совсем не было видно крови, словно лезвие вошло не в живую плоть, а в давно и безнадежно высохшую мумию.

— Бабушка, — прошептала Келли.

Так же медленно, нехотя, Вера Алексеевна завалилась набок и осталась лежать, согнувшись, вмиг посерев и постарев лицом. Тонкие губы ее шевельнулись в последний раз, Майя наклонилась над убийцей и скорее поняла, чем расслышала:

— Молчи…

— Она умерла? — с пугающим спокойствием спросила Лика.

— Да, — сказала Майя.

Келли сделала шаг вперед и упала без сознания.

Она всерьез боялась, что эта ночь никогда не кончится: Земля тихо съехала с орбиты, как алкоголик с катушек во время очередного ударного запоя, и умчалась гулять по окрестному Космосу, взорвались разом все ядерные ракеты обеих сверхдержав, и наступила предсказанная учеными и писателями-фантастами ядерная зима…

И сама она, стоит лишь открыть глаза, снова окажется не в постели у себя дома, а в ненавистной школе, рядом с очередным трупом (где ты — там и смерть, пора бы привыкнуть, Джейн), оперативной группой, относящейся к ней как к слегка поднадоевшей полуграмотной родственнице из провинции, и хронически усталым следователем.