Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

• Название: От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)
• Автор: Евгений Стригин
• Жанр: История

Во второй книге речь идет о событиях 1994–1995 годов, когда укрепился политический режим, установленный Конституцией 1993 года.

---

Семенов в свою очередь позвонил начальнику Управления военной контрразведки Карпову Г.В. и попросил помочь подобрать соответствующие кадры».[758]

Для победы нужна существенная помощь современной военной техникой. И, прежде всего, танками. По данным генерала Александра Михайлова на оказание такой помощи настаивали Савостьянов, Сергей Филатов, Сергей Шахрай, Эмиль Паин. Степашин занимал сдержанную позицию.{152} Ельцин поддерживал вариант силового решения проблемы Чечни.[759] А кто же спорит с президентом, если он настроен резко «за»?

При этом, Коржаков все сваливает на Савостьянова и Филатова, говоря Черномырдину: «Савостьянов с Филатовым наплели шефу, что Автурханов обладает влиянием, что почти все районы под его контролем. Просто обманули».[760]

Он же позже вспоминал: «Я помню, как Сергей Александрович Филатов, бывший глава Администрации президента, водил по кремлевским кабинетам Автурханова и доказывал всем, с кем надо дружить в Чечне, а с кем надо воевать

Теперь, кстати забыта и роль Евгения Савостьянова в чеченских событиях. В то время он был шефом московского ФСБ и курировал Чечню. Достаточно вспомнить липовый штурм Грозного, чтобы оценить профессионализм этого деятеля».[761]

Писали, что сам Коржаков и его первый заместитель Рогозин не были сторонниками в применении силы.[762] Да и сам Коржаков не раз говорил об этом.[763]

А чего они были сторонниками, ведь чеченскую проблему нужно было решать и решить уже давно? Стоять в стороне всегда удобнее, но не всегда правильнее.

Тем временем Дудаев понял куда дует ветер и заявил, что корень зла — Россия, которая поддерживает оппозицию. По сведения, якобы, полученным им от находящегося в руках правительства Чечни «офицера ФСК России», президент РФ выделили 150 млрд. рублей на «античеченскую компанию».[764] Страсти нагнетались со всех сторон.

В сентябре 1994 года Степашин вылетел в Моздок, где был создан пункт управления чеченской проблемой, накапливалась военная техника, силы и происходили контакты с чеченской оппозицией. Там ему стало ясно, «что в Надтеречном районе рассчитывают на действия Москвы. Москва до этого дня рассчитывала на их собственные силы».[765]

10.2.3. Помощь была оказана. Например, по словам Саламбека Хаджиева 15 человек прошли подготовку в Волгограде.[766] Однако, вкладывая средства в оппозицию, не было проведено надежного изучения реальности этих «капиталовложений».

Оппозиция пошла 26 ноября 1992 года в поход на Грозный. Впоследствии Александр Михайлов писал: «Танковая колонна, вкатившаяся в Грозный, оказалась без прикрытия. Джигиты, два месяца красовавшиеся в новенькой форме и с промасленными автоматами, разбежались после первых же выстрелов, оставив и без прикрытия, и без проводников в незнакомом городе российских танкистов. Только групп казаков, невесть как оказавшихся в числе десанта, пытались расчистить дорогу для тяжелых машин».[767] Так и хочется сказать, а кто мешал выяснить как будут вести себя эти джигиты? Времени было достаточно.

Обвинять чеченцев что они себя так ведут просто глупо. Они ведут так как положено для чеченцев, а если ума у некоторых московских начальников не хватает, чтобы понять чеченскую психологию, то это беда не чеченцев, а москвичей. Истина старая, но, к сожалению, часто повторяющаяся.

Степашин уже успел доложить президенту о взятии Грозного, основываясь на поступивших к нему сведениях. Дело тоже привычное, об успехах всегда хочется побыстрее доложить начальству на самый верх.

Однако, вернувшись из Кремля, Степашин был вынужден выслушать новый, в корне противоречивший первому доклад: «Ведется ожесточенный бой. Есть потери среди танкистов. Нужна помощь».[768] Получается, что даже достоверной информации не научились получать. И всякую непроверенную быстренько сунули президенту. Это уже, как говорится, тушите свет.

То, что происходило дальше, по словам Александра Михайлова, напоминает дурдом. Саламбек Хаджиев и Умар Автурханов официально обратились к президенту с просьбой оказать помощь федеральными войсками. Два дня танкисты отстреливались с остатками сил Автурханова. Степашин и Грачев стали настаивать, чтобы внутренние войска, находящиеся в Моздоке пришли на помощь оппозиции в Грозном. Ерин согласился и дал команду ввести войска. Но командующий внутренними войсками Куликов якобы сообщил, что все уже кончено, и вводить войска поздно. А в Грозном шел бой.[769]

Позже российские офицеры, участвовавшие в походе на Грозный, рассказывали о бестолковости его организации.[770] Нелепой атакой назвал это Рой Медведев.[771]

По словам Саламбека Хаджиева чеченская оппозиция потеряла более 200 человек, которые погибли в Грозном. При этом по заданию ФСК группа чеченцев проникла в здание бывшего КГБ и выкрала, а потом и передала те документы, которые интересовали ФСК. По его мнению, операция в Грозном могла быть успешной, если бы ФСК прислала 500 специалистов, как обещала и не сделала.[772] Некоторые писали: «Грозный стал российским аналогом знаменитого Залива Свиней».[773] Тогда поддержанные американцами антикастровские кубинцы высадились на своей Родине, но были разбиты, а президент США не рискнул поддержать их своими вооруженными силами.

Прав или не прав Хаджиев сказать сложно, но ясно одно: начав операцию, нужно было довести ее до победного конца, не особенно заботясь об «опасности показать руку Москвы». Тем более, что позже это все равно пришлось сделать, но в более худшем, а, следовательно, в гораздо более трагичном варианте.

Действия на своей территории (Чечня — часть РФ) формально юридически оправданы, а поддержка части чеченского населения делает их еще более оправданными. Вполне возможно, что в ноябре 1994 года был упущен последний реальный шанс быстро победить и не вызвать сильного противодействия со стороны многих чеченцев и международной общественности. В случае ноябрьской победы ее все равно рассматривали бы как победу, прежде всего, антидудаевской оппозиции, а не как «агрессию Москвы».

Победа в ноябре 1994 года могла сохранить больше жизней мирного населения и больше жизней российских солдат. Но ноябрь 1994 года кончился бездарно и стал прологом «первой чеченской войны».

Однако даже через несколько лет протеже Степашина генерал Александр Михайлов старательно доказывал, что его шеф был против участия российских военных в попытке захватить Грозный.[774] Видимо, желание оправдать неудачу, было столь сильно, что истинную причину поражения заменили даже не на ложную, а просто частным обстоятельством (участие некоторого количества российских военных). Как будьто в этом суть проблемы.{153}

У Москвы было время, много времени на подготовку. Если у соответствующих должностных лиц в Москве не хватило ума подготовить антидудаевскую оппозицию к успешным самостоятельным действиям, нужно было добавить больше российских войск.

Позже некоторые подчеркивали: «…Степашин провалил всю подготовительную часть операции против сепаратистов в Чечне».[775]

10.2.4. Однако сразу же после военной катастрофы началась информационная. Встал вопрос об участии российских военных в походе чеченской оппозиции на Грозный. Дудаевцы доказали это достаточно ярко. Пленные были показаны журналистам уже 27–28 декабря 1994 года. При этом, они признали, что действовали по контракту с ФСК. Чеченские власти разрешили российским журналистам встретиться с пленными офицерами, которые им рассказали о том, как сотрудники ФСК вербовали их для участия в боевой операции. Предлагали 5–6 миллионов рублей. Отлучку из части выдавали как отпуск по семейным обстоятельствам.[776]

По старой российской привычке со стороны власти началась неубедительная, а самое главное легко опровергаемая, ложь.

Отрицали участие российских военных практически все (разумеется, кроме президента, который вообще молчал, хоть он не вляпался в эту дурацкую ложь). Министр обороны Грачев назвал версию об участии российской армии в чеченском конфликте «бредом». «Я не очень интересуюсь, что там происходит, — сказал генерал. — Вооруженные силы там не участвуют. Идет, в принципе междоусобная борьба, борьба за власть. Хотя я смотрю телевидение и слышу, там вроде пленных захватили, еще что-то».[777] Для некоторых солгать, что сплюнуть. А плюют они, надо полагать, не редко.

Интересно, министр обороны уже знал о захваченных пленных, но продолжал (скажем, мягко) говорить неправду.

Федеральная служба погранвойск ссылался, что танки в Чечню могли завести из любого государства СНГ, ФСК и МВД говорили: наших людей там нет.[778] Интересно, получается, что по стране можно бесконтрольно перевозить даже танки.

Однако все это легко опровергалось не только дудаевцами, но и представителями других ветвей российской власти, журналистами. И тем не менее, первоначально Сергей Степашин «открестился от этих убитых по его вине военнослужащих».[779]