Миккель Биркегор - Тайна «Libri di Luca»

• Название: Тайна «Libri di Luca»
• Автор: Миккель Биркегор
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-386-02225-9

Владелец букинистической лавки «LIBRI DI LUCA», расположенной в центре Копенгагена, найден мертвым. По закону дело наследует единственный сын Луки Кампелли — преуспевающий адвокат Йон. В подвале лавки он узнает тайну своего отца: Лука Кампелли являлся главой могущественного «Общества книголюбов», члены которого (так называемые «чтецы») с помощью книг могут оказывать на слушателей психологическое влияние, манипулируя сознанием читателя и трансформируя возникающие там образы в фантастические видения и ощущения.

Йон понимает, что смерть его отца не случайна. Он начинает собственное расследование…

Блистательный триллер датского автора Миккеля Биркегора стал национальным бестселлером у себя на родине, получил высшие оценки прессы и читателей. Права на издание романа проданы в 18 стран мира, готовится экранизация.

---

Это был «Дон Кихот».

Снились ему и другие сны, однако они были бессвязными и какими-то размытыми. Несколько раз он видел самого себя, лежащего на больничной койке, в окружении разных людей. Иногда среди них он видел Катерину, иногда — Иверсена и Ремера, или же возле его кровати стояли совсем незнакомые ему люди. В одном из снов он нырял под воду без специального снаряжения. По мере погружения вода все сильнее стискивала его голову, и ему казалось, что еще немного, и череп его треснет. В конце концов он потерял сознание и камнем пошел ко дну.

Очнувшись, Йон обнаружил, что действительно лежит на больничной кровати. Он чувствовал нестерпимую жажду, язык был шероховатым и казался гораздо крупнее, чем обычно. Повернув голову, Йон увидел небольшой стол, на котором стоял стакан с водой. Йон хотел было протянуть к нему руку, но не смог: оказалось, что он крепко связан. Оба запястья были туго притянуты ремнями к металлической раме кровати.

Йон в отчаянии посмотрел на свои путы, как будто надеялся усилием воли освободиться от них, но ремни были надежно застегнуты, и, сколько бы он ни дергался, ослабить их он не смог. Взгляд его скользнул вверх по правой руке и остановился на локтевой впадине. В ней отчетливо видны были пять следов от инъекций. Посмотрев на левую руку, Йон насчитал еще семь таких следов.

Сколько же времени он был без сознания?

Он ощущал себя одновременно отдохнувшим и разбитым; опустив подбородок и коснувшись им груди, он почувствовал, что чисто выбрит.

Помещение, в котором он находился, не наводило ни на какие мысли, поскольку в нем ничего не было, кроме кровати и столика. В комнате могли бы поместиться по крайней мере еще три кровати, однако вокруг себя Йон видел лишь белые стены, которые в сочетании с красноватым мраморным полом лишь подчеркивали ощущение пустоты. Дальнее от кровати окно прикрывала белая занавеска, сквозь которую пробивались лучи яркого солнца. Несмотря на то что окно было распахнуто настежь, а Йона прикрывала лишь тонкая белая простыня, ему было на удивление тепло, даже жарко.

В помещении была одна дверь, кровать стояла перпендикулярно ей. Дверной глазок строго взирал на Йона; ручка с внутренней стороны отсутствовала, а сама дверь, судя по заклепкам, была металлической.

В какой-то момент Йону показалось, что он помещен в психиатрическую клинику, и все события последних недель — не более чем галлюцинации. Это было бы, по крайней мере, правдоподобнее того, что ему пришлось испытать наяву. Однако все эти мысли сразу исчезли, как только дверь открылась и в комнату вошел Ремер.

— Кампелли! — с улыбкой сказал он. — Рад, что ты наконец-то пришел в себя!

Во рту у Йона так пересохло, что он не смог произнести ни звука. Видя это, Ремер подошел к кровати, взял со столика стакан и дал Йону напиться. Хотя вода оказалась тепловатой, Йон с жадностью осушил стакан. После этого он снова опустил голову на подушку и принялся разглядывать Ремера. Кое-что в его облике изменилось. Ранки на лице пропали, а кожа имела совсем не такой оттенок, как при их предыдущей встрече. На нем был светлый легкий костюм — по всей видимости, летний.

— Сколько дней я был без сознания? — спросил наконец Йон.

Ремер пожал плечами.

— Дня три-четыре, — ответил он.

Йон покрутил головой. Почему-то ему казалось, что это не так. Солнце, тепло, костюм, который был на Ремере. Двенадцать отметин на внутренней поверхности рук лишь запутывали ситуацию. Он не знал, чем его напичкали, и не имел ни малейшего представления о времени действия каждого укола.

Видя его замешательство, Ремер усмехнулся, подошел к открытой двери и крикнул что-то в проем на незнакомом Йону языке — не то по-турецки, не то по-арабски.

— Как ты себя чувствуешь? — осведомился Ремер, вернувшись к кровати. — Ничего не беспокоит? Голова не болит?

Йон сделал отрицательный жест. У него затекла спина, и он по-прежнему ощущал некоторую сонливость, однако после нескольких дней, проведенных в постели, ничего странного в этом не было. Демонстрировать свою слабость перед Ремером ему не хотелось.

— Неужели было необходимо так меня накачивать? — спросил он, кивая на свою левую руку.

— К сожалению, да, — ответил Ремер. — Мы посчитали, что так будет надежней во время перевозки…

Он умолк при появлении смуглой женщины в белом халате, которая тихо вошла в дверь со стаканом воды в руках. Даже не взглянув на Йона, она поставила стакан на столик, повернулась и вышла. Когда женщина проходила мимо Ремера, тот что-то сказал ей; Йон вновь не сумел разобрать ни слова.

— Итак, как я уже говорил, — продолжил Ремер, — лучше было, чтобы во время путешествия ты был без сознания. Нам совсем не хотелось, чтобы ты устроил какую-нибудь сцену по дороге. — Он усмехнулся. — Взгляни на это с другой стороны: тебе ведь удалось избежать всех этих очередей, ожидания, проблем с багажом.

Йон внимательно посмотрел на него. Несмотря на то что Ремер явно куражился, видно было, что он говорит правду.

— И где же я теперь? — спросил Йон.

31

Катерина сама толком не понимала, как ей удалось выбраться из здания школы. Она двигалась в полной темноте, глаза застилали слезы, и тем не менее по какому-то наитию она все же сумела найти верный путь из подвала и вскоре уже с наслаждением вдыхала прохладный ночной воздух. Девушка на мгновение остановилась на пороге, пытаясь сориентироваться, однако, услышав звук торопливых шагов за спиной в коридоре, побежала вокруг здания, пересекла школьный двор и выскочила за ворота. Ключей от машины у нее не было, так что ей оставалось надеяться только на свои силы. Не замедляя шаг, она помчалась по улице и свернула в первый попавшийся переулок. Лишь там Катерина позволила себе остановиться; укрывшись в тени большого куста, она, жадно хватая ртом воздух, напряженно вслушивалась.

Вскоре до Катерины донесся скрежет открывшейся калитки, и вслед за этим девушка услышала крики и шаги. Насколько она могла судить по голосам, преследователей было, как минимум, трое. Услыхав, что они приближаются, Катерина снова побежала. Сзади ей что-то крикнули, но она лишь ускорила бег. Скупое освещение в квартале, а также то, что она поминутно сворачивала все в новые и новые переулки, позволяло ей оставаться вне поля зрения преследовавших ее людей. После нескольких минут такой гонки Катерина немного снизила темп и впервые позволила себе оглянуться. Выбрав темное место посередине между двумя фонарями, она остановилась. Внезапно в конце улочки возник силуэт; остановившись, человек начал оглядываться по сторонам.

Внезапно прямо за спиной Катерины раздался лай, и она вскрикнула от испуга. Черная собака, злобно рыча, бросалась на разделявшую ее и девушку изгородь с такой неистовой яростью, как будто что-то угрожало ее собственной жизни. Человек на перекрестке немедленно обернулся на шум, и Катерина вновь сорвалась с места и побежала. Сердце ее отчаянно колотилось, едва не выскакивая из груди, и она напрягала все силы, чтобы не снижать темп. Тем не менее шаги преследователя звучали все ближе и ближе, девушка уже явственно различала у себя за спиной тяжелое дыхание. Добежав до угла, она в очередной раз повернула, преодолела еще двадцать метров и увидела перед собой стоянку для велосипедов, устроенную прямо посредине переулка. Лавируя в узких проходах между велосипедными штативами, Катерина услышала за спиной громкую ругань. Преследовавший ее мужчина, по-видимому, упал, однако она не стала тратить время и оборачиваться.

После велосипедной стоянки улица расширялась; особняки здесь сменили многоэтажные дома. Катерина почувствовала, что больше не может бежать, ноги ее заплетались, она то и дело спотыкалась и с трудом удерживалась на ногах.

Внезапно из дверей ближайшего дома вышел мужчина и, широко расставив руки, встал у нее на пути. Не успев остановиться, девушка налетела на него, едва не сбила с ног и сама чуть не упала. Подхваченная мужчиной, Катерина почувствовала, что его одежда пахнет табачным дымом, пивом и потом.

— А ну-ка давай войдем внутрь, — произнес он, и сильные руки увлекли ее в дверь.

Катерина не сопротивлялась — не потому, что хотела войти, просто силы уже полностью ее оставили. Она услышала, как за спиной у них захлопнулась входная дверь.

— Какого черта, Оле?! — тут же раздался хриплый женский голос. — Разве я не сказала, чтобы ты убирался домой? Мы закрыты.

Державший Катерину мужчина увлек ее к стулу и усадил.

— Черт побери, Герли, ты что, не видишь, что ей нужна помощь? — сказал он таким голосом, что сразу стало понятно: пьет он уже далеко не первый день. — А кроме того… кроме того, эту юную даму я знаю.

Катерина так изнемогла, что даже не могла сосредоточиться, чтобы подтвердить это или опровергнуть. Не говоря ни слова, она тяжело навалилась на стол, уронив голову на руки.