Василий Абрамов - На ратных дорогах

• Название: На ратных дорогах
• Автор: Василий Абрамов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1962

Без малого три тысячи дней провел Василий Леонтьевич Абрамов на фронтах. Он участвовал в трех войнах — империалистической, гражданской и Великой Отечественной. Его воспоминания — правдивый рассказ о виденном и пережитом. Значительная часть книги посвящена рассказам о малоизвестных событиях 1941–1943 годов. В начале Великой Отечественной войны командир 184-й дивизии В. Л. Абрамов принимал участие в боях за Крым, а потом по горным дорогам пробивался в Севастополь. С интересом читаются рассказы о встречах с фашистскими егерями на Кавказе, в частности о бое за Марухский перевал. Последние главы переносят читателя на Воронежский фронт. Там автор, командир корпуса, участвует в Курской битве. Свои воспоминания он доводит до дней выхода советских войск на правый берег Днепра.

Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера. militera.lib.ru

---

Офицеры штаба дивизии, высланные на фланги наблюдателями, докладывали, что с севера по дорогам движутся беспорядочные группы советских солдат, подводы и автомашины. Мы выслали заслоны, и они направляли эти разрозненные подразделения и автомашины с боеприпасами в наши полки. В сборе таких своеобразных «трофеев» особенно преуспел командир отдельного минометного дивизиона майор А. П. Изугенев. Он почти удвоил число своих минометов. Кроме того, у нас появились еще две артиллерийские батареи.

Ночь выдалась темная. Северная часть небосклона в зареве пожаров. Орудийная стрельба стихла. Изредка вспыхивали ракеты или шарили по небу белые лучи прожекторов. Меня беспокоило, что соседи справа и слева не появлялись.

Кальченко и политработники политотдела дивизии выехали в батальоны, помогли там провести партийные собрания. Как мне потом рассказывал комиссар, все собрания прошли организованно, с высокой активностью. Коммунисты клялись быть примером для беспартийных, стоять насмерть, без приказа не отступать ни на шаг.

Под утро поступила радиограмма командующего 51-й отдельной армией. Он сообщал, что дивизия переходит в подчинение Особой Приморской армии.

Потом явился офицер из штаба Особой и передал, что командующий генерал-майор И. Е. Петров приказал мне явиться к нему в Сарабуз-Болгарский.

До Сарабуза-Болгарского и обратно 120 километров. Это несколько часов пути. А до рассвета, когда, несомненно, начнется бой, всего полтора часа. Высказав офицеру связи свои соображения, спросил, нельзя ли послать начальника штаба.

— Приказано явиться лично вам, товарищ полковник. Дорога свободна и мы быстро проедем, — заверил он меня.

И вот мы выехали. Шоссе в действительности оказалось забитым подводами, автомашинами, пешеходами. Все спешили в сторону Феодосии. В Симферополе, несмотря на рань, улицы запружены народом. Кое-где горели после воздушного налета дома.

В штаб армии, который размещался в совхозе, мы попали только к одиннадцати часам. Генерал-майор Петров готовился куда-то ехать и уже садился в машину. Увидев нас, задержался. Я представился и доложил обстановку. Показав рукой на север и запад, откуда доносилась артиллерийская канонада, командующий сказал:

— Противник уже занял Евпаторию и продвигается к Симферополю и Севастополю. Войска армии отходят, управление и связь нарушены. Я доложил командующему войсками Крыма вице-адмиралу Левченко, что в сложившейся обстановке подчинение мне вашей дивизии — фикция. Между нами большой разрыв и управлять вами я не смогу. Возвращайтесь к себе и доложите генералу Батову, что остаетесь в его подчинении. До свидания. Желаю успеха.

С трудом добрался я в Карасубазар, где располагался штаб 51-й отдельной армии. Город недавно бомбили. Кругом пожары, дома в развалинах. Генерала Батова в штабе не застал.

Доложил обо всем начальнику оперативного отдела и условился с ним о поддержании связи. От него же узнал, что армия отходит на Феодосию и Керчь.

Когда вернулся на командный пункт дивизии, с фронта доносилась редкая стрельба. Майор Серебряков доложил, что в полдень два батальона противника пробовали атаковать 297-й полк, а один — 294-й.

В три часа ночи 1 ноября поступил приказ командарма. Дивизии отойти на новый рубеж: Карасубазар, Александровка, Розенталь, Мазанка. Указывалось, что дороги на Алушту прикрывают соединения 51-й отдельной армии, а на Алупку — Особой Приморской.

Полки стали отходить, соблюдая полную скрытность. Благодаря туманному утру и пасмурному, с низкой облачностью дню, наш маневр остался незамеченным. Минометному дивизиону, которому было поручено прикрыть переход через шоссе, не пришлось выпустить ни одной мины.

Зато тылы и штаб дивизии, направлявшиеся через перевал в Кизил-Кобу, были обстреляны. Одна машина оказалась подбитой. Выход противника глубоко в наш тыл окончательно убедил, что соседей у дивизии нет ни справа, ни слева.

Поздно вечером командир 262-го полка майор Рубцов доложил, что 2-й батальон старшего лейтенанта Дмитриева не успел закрепиться в селении Мазанка и его оттуда выбили. Потеря этого важного пункта создавала для дивизии серьезную угрозу. Я приказал направить на помощь Дмитриеву начальника штаба полка капитана Кочеткова с группой пограничников, сражавшихся под Одессой.

Инструктируя солдат двух рот, выделенных для ночного налета на Мазанку, Кочетков наставлял:

— Многие из нас уже били фашистов. Помните, что они смелы, верней, нахальны, если их много. А когда оказываются в меньшинстве, сразу скисают. Поэтому действуйте дружнее, шумите за троих, пусть фашисты думают, что нас по меньшей мере полк.

Немецкий батальон, занявший Мазанку, заканчивал ужин, когда селение было окружено. Кочетков дал сигнал и первым закричал «ура». Пулеметчики обстреляли собравшихся возле кухонь солдат. Послышались взрывы гранат. Внезапный налет ошеломил гитлеровцев. Почти не оказав сопротивления, вражеский батальон оставил Мазанку.

В полночь мы получили донесение Рубцова об итогах боя. Тут же военком Кальченко собрал политработников, проинструктировал их и вместе с ними на рассвете выехал в полки. Солдаты узнали подробности разгрома вражеского батальона в Мазанке, усвоили из бесед основное — что, если действовать смело и умело, можно успешно бить фашистов. У людей появилась вера в свои силы.

Утром после сильного артиллерийского обстрела противник начал наступление против 294-го полка. Наши выждали, затем накрыли наступавших огнем из всех видов оружия. Вражеская атака сорвалась.

После двухчасового затишья немцы снова повели артиллерийский обстрел наших позиций. На правофланговый 2-й батальон 294-го полка теперь пошла пехота противника при поддержке 10 танков.

Но и на этот раз враг потерпел неудачу.

В жарком бою полковая артиллерийская батарея подбила три танка, а два других вывели из строя связками гранат пограничники С. Седов и М. Андреев. Батальон тоже понес потери, но враг оказался отброшенным, и это главное.

Не сумев пробиться с ходу, немцы изменили тактику. Третью атаку на батальон 294-го полка они повели в обход деревни Розенталь.

Бой был упорным. Командир полка доложил, что артиллеристы Г. Колосков и X. Петренко, только недавно освоившие стрельбу из пушек, подбили еще три танка. Пехоте противника тоже нанесен большой урон.

Спустя минут десять Мартыненок позвонил снова:

— Товарищ полковник, меня беспокоит рота, обошедшая нас справа. Танки в складках местности недосягаемы для артиллерии и могут безнаказанно подойти к окопам. Политрук Степанов с пятью добровольцами намерен ползти навстречу танкам и уничтожить их связками гранат…

На этом доклад прервался. Очевидно, вражеский снаряд перебил телефонный провод.

Несколько позднее выяснилось, что во избежание обхода майор Мартыненок отвел батальон на полкилометра и занял прилегавшие к Розенталю высоты.

В бою особенно отличилась минометная батарея, которой командовал младший лейтенант А Мелихов. Шахтер-забойщик, он добровольно пошел в пограничную школу. Стал хорошим пограничником, а теперь и минометчиком. Батарея Мелихова уничтожила в тот день около ста фашистов.

На участке 262-го полка противник при поддержке танков атаковал деревни Верхняя Фундуклы и Мазанка. После упорного сопротивления наши батальоны вынуждены были отойти на запасные позиции по восточным окраинам деревень. После этого нажим противника здесь ослабел. Но наблюдатели докладывали о накапливании танков и автомашин в районе Зуи — севернее Мазанки и Верхней Фундуклы.

Я решил батарею из своего резерва выдвинуть к деревне Нейзац, где находился командный пункт Рубцова. Оттуда она могла поражать врага прямой наводкой.

Рубцов доложил:

— У немцев творится что-то непонятное. В полутора-двух километрах от Нейзаца на виду у нас они поставили около сотни танков и автомашин с пехотой. Вроде собираются обедать. Некоторые снимают минометы с автомашин.

— Хорошо, Скоро буду у вас.

Выехали мы с комиссаром. Рубцова с группой офицеров застали на окраине Нейзаца, откуда хорошо просматривалась вся местность впереди. Действительно, за невысоким пригорком собрались танки и автомашины. Не маскируясь, на пригорок поднялась группа солдат и устанавливала минометы. Ясно, что через несколько минут противник откроет огонь по Нейзацу и на полк двинутся танки. Надо упредить врага!

— Через сколько минут вы сможете накрыть огнем минометы и танки? — спрашиваю у майора Изугенева и командира батареи.

— Минут через пять.

— Много! Даю вам три минуты! Огонь откроете по моему сигналу, стреляйте поточнее и почаще.

Стоявший рядом военком 262-го полка Тилинин удивился:

— Товарищ полковник, вы серьезно думаете одной батареей и шестью минометами разогнать такую прорву танков?