Олег Приходько - Один в чужом пространстве

• Название: Один в чужом пространстве
• Автор: Олег Приходько
• Издательство: АОЗТ издательство ЭКСМО
• Жанр: Боевик
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-320-9

Евгений Столетник работает в агенстве "Волк" и получает рядовое поручение: сопроводить клиента поездом из Москвы в Киев. Однако клиента убивают, у Евгения оказывается чемоданчик с "красной ртутью" и за ним начинают охоту спецслужбы Украины и России. Только собственные навыки и помощь новых друзей позволяет Столетнику выкрутиться из этой сложной ситуации...

---

— Понятно, — ничуть не огорчился Профессор и, упиваясь своей любезностью, обратился ко мне с просьбой: — Если вы не против…

— Не против, — я откинулся на мягкую спинку, стараясь полностью расслабить мышцы. — Я люблю спать наверху.

— Спасибо, — поблагодарил он и погрузился в чтение.

Это был вагон начала восьмидесятых, когда больной генсек в припадке белой горячки выкрикнул: «Экономика должна быть экономной!» — а напуганные вагоностроители поняли это как лозунг и срочно разработали конструкцию, при которой полки располагались одна над другой. Что при этом экономилось — можно было только фантазировать. Впрочем, это я — со зла; кажется, начинал нервничать из-за глупого опоздания, а еще оттого, что терпеть не могу спать на верхней полке — уж больно напоминает армию и тюремные нары (к слову, на последних я еще не ночевал).

Мне удалось расслабить ноги и правую руку, но левую я все еще чувствовал: слишком сильна была встряска в последние пятнадцать минут. Вообще вся наша усталость — от напряжения глазных нервов. Они во много раз толще остальных, семьдесят процентов информации мы получаем визуально через органы зрения, а потому, чтобы хорошо отдохнуть, достаточно минут пятнадцать посидеть с закрытыми глазами и постараться ни о чем не думать. Я практиковал это в середине каждого дня и действительно добился ощутимых результатов. Вот и сейчас почувствовал, как отпустило левую руку, как ослабли шейные мышцы, отвис подбородок, и по всему телу расползалась нега.

— Хотите лечь? — осторожно поинтересовался сосед.

— Спасибо, потом, — вежливый отказ стоил мне усилий: какое ему дело, хочу я лечь или не хочу? Я ведь согласился на верхнюю полку, захочу — лягу!

Раздражительность — первый признак усталости. Я решил сидеть в сомнамбулическом состоянии до тех пор, пока она не покинет меня окончательно. «Не думай… Не думай… Главное — ни о чем не думай…» — заставлял я свой мозг расслабиться вслед за телом. На несколько секунд это удалось. Потом мысли вернулись, но уже более приятные. Я подумал о том, что никогда еще не ездил в «СВ». По моим представлениям, этой чести удостаивались «сливки общества», а значит, мой клиент был парнем щедрым.

Транс эффективен, когда из него правильно выходишь: нужно собраться с мыслями, сконцентрировать внимание и резко сгруппировать тело, которое, подобно моим «командирским», время от времени следует встряхивать. Рывок! — и механизм пошел: я снова бодр, весел, беспечен, груз забот сброшен, нервы в порядке.

«Волк» готов выйти на охоту!

4

Коридор вагона опустел, все сидели в своих купе, ожидая обхода проводника. Это был удобный момент для того, чтобы познакомиться с клиентом. Парень в черной кожанке все еще сидел напротив двери туалета — вероятно, он ехал «зайцем», дав проводнику взятку. «Вот кто гребет бабки, не утруждая себя поиском работы!» — неприязненно подумал я о хозяине вагона.

Все двери были открыты. По радио транслировали концерт трио бандуристов. Пассажиры от нерабочего тамбура до середины вагона меня не интересовали, и я не спеша двинулся в направлении второго купе. Именно там, на пятом месте…

Стоп!..

Я словно наступил на грабли… «Обеспечить охрану пассажира ЛИТВИНЕНКО Г. С. Поезд № 3, ваг. 14, место 5, купе 2…» — быстро пронеслось в голове. В кармане у меня лежал экземпляр задания, но в него можно было не заглядывать — примитивный текст я помнил наизусть. Как же так?.. В вагоне «СВ» в каждом купе по два пассажира. Значит, пятое место — это нижняя полка в третьем купе. В третьем, а не во втором!.. Я — в пятом, вьетнамцы — в четвертом (похоже, они уже нажрались: галдеж стоял невообразимый), у них седьмое и восьмое места… Значит, либо ошибся Немчинский, либо Анджела сделала опечатку. Мог ошибиться и клиент или его доверенное лицо, указывая номер купе (зачем его вообще указывать?), но в том-то и дело, что купе не просто указано, но указано неточно, и я терялся в догадках: нет ли здесь умысла?

«Хватит играть в детектив, Стольник, — сказал я себе. — Ну посчитали, исходя из расположения мест в купейном вагоне. Ты сам-то допер до этого, лишь войдя сюда, да и то не сразу. Что за манера — делать из мухи слона?»

Проводник с билетной сумкой вошел к пассажирам первого купе. Конечно, следовало ориентироваться по месту, ведь оно, в отличие от купе, указано в билете, и перепутать его просто невозможно! Успокоившись; я двинулся по вагону дальше, и с замиранием сердца заглянул в третье купе, где на указанном месте должен был сидеть мой клиент.

У двери оказалась старушка в черном платке. Ближе к столу сидела беременная. На разостланной на столе газете лежали сало, хлеб и соленые огурцы в целлофановом пакете. Беременная уплетала за обе щеки, и рассол стекал по ее пухлым рукам с засученными по локоть рукавами халата. Живот, перевязанный серым пуховым платком, мешал ей сесть за стол, и она звучно высасывала огурцы, расставляя ноги и наклоняясь, чтобы не капать на платок. Запах копченого сала и огурцов распространялся по вагону.

— Простите, — негромко обратился я к старушке, — у вас пятое место?

— Нет, молодой человек, у меня — шестое, — ответила она.

— У мэнэ пьятое! — зыркнула на меня беременная, видимо, приготовившись дать отпор. — А шо?

Не может быть! Это какая-то ошибка!..

— Извините, — я удалился, не объясняя причины своего интереса. Спросить бы сейчас во всеуслышание: «Товарищи! Кто из вас Литвиненко Г. С?» Но, в отличие от государственных органов и других подобных агентов, в «Волке» не интересовались фамилиями, если это не влекло за собой криминала и клиенты сами не желали их называть. Это мы рекламировали во всех объявлениях и проспектах, и в этом состояла уникальность нашего агентства. Так что фамилия Литвиненко Г. С. вполне могла оказаться псевдонимом. Если же она была настоящей — называть ее все равно не следовало: тот, кто угрожал ему, мог сейчас находиться рядом, и я ненароком навел бы его на своего клиента. Ко всему прочему, если бы пожелавший ехать с охранником клиент не собирался оставаться при этом инкогнито, он сам бы мне представился еще в агентстве; по крайней мере, взял бы билет рядом, а не через два купе. Так что я определенно не должен был разыскивать его по фамилии.

Проводник перешел во второе купе. А может, все-таки там? Я остановился напротив распахнутой двери, будто хотел спросить о чем-то у проводника. Он проверял билеты у Председателя Колхоза и его соседа — солидного гражданина в вязаном жилете и галстуке, читавшего газету. Лицо гражданина показалось мне знакомым, но сейчас я никак не мог сосредоточиться и вспомнить, где я видел его.

— До Киева? — то ли спросил, то ли констатировал проводник, рассовывая билеты в отделения сумки. — За постель гроши — по двадцать пьять карбованцив!

«Ни хрена себе — гроши!» — подумал я, ездивший в последний раз поездом, когда постель еще стоила рубль.

Председатель достал портмоне. Его сосед отложил газету и потянулся к карману синего пиджака, висевшего у двери рядом с кожаным пальто.

«Хозяин!» — сердце радостно екнуло, будто я встретил старого приятеля.

В мою сторону он даже не взглянул, молча расплатился с проводником и снова погрузился в чтение. Пересчитав деньги, проводник сунул их в карман и вышел.

— У меня — девятое! — громко, как глухому, чтобы слышали пассажиры в купе, сообщил я проводнику.

Он посмотрел на меня, как на идиота.

— Знаю, — буркнул недовольно, — идить и чекайте, дойду и до вас.

Ни Председатель, ни Хозяин ухом не повели: один, приподняв занавеску, разглядывал редеющие огни столицы; другой, не удостоив меня взглядом, задвинул дверь.

Проводник постучался к вьетнамцам. Очередь была за нами с Профессором, и я нехотя вернулся на свое место. Концерт бандуристов закончился на полуфразе: кто-то выключил радио. Вьетнамцы притихли, и в вагоне наступила тишина, нарушаемая лишь мерным перестуком колес.

«В конце концов он знает, на каком месте я еду, и найдет меня сам», — подумал я о клиенте и успокоился.

Четвертак — псу под хвост: все равно придется спать, не раздеваясь. Мой Профессор достал из портфеля трико, и я решил покурить перед сном, а заодно предоставить ему возможность переодеться. Положив на столик деньги и билет, отправился в тамбур…

Кожаный Заяц, все так же сидя на ящике для мусора, проводил меня неприветливым взглядом из-под козырька. Ехать возле туалета было, конечно, удовольствием ниже среднего, я ему не завидовал, но так уж устроен этот мир: он — «заяц», я — «волк», каждому свое.

В тамбуре было свежо. Кажется, третью сигарету из дорогой пачки я мог выкурить спокойно. И все-таки? Вагон укомплектован. Значит, объект моей охраны находится среди пассажиров. Чего он ждет? Почему до сих пор не объявился? Наконец, зачем ему понадобилась охрана: везет ценности?.. опасается покушения?.. Так или иначе, он должен разыскать меня. Если, конечно, у него не изменились планы и не произошла перестановка.