Елена Прудникова - Ленин – Сталин. Технология невозможного

• Название: Ленин – Сталин. Технология невозможного
• Автор: Елена Прудникова
• Издательство: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978–5-373–02571–3

Большевики не верили в Бога и не любили Россию, однако на крутом переломе все же именно они ее и спасли. Когда обанкротились все, кто верил и любил.

Задачи, которые пришлось решать большевикам, оказались не под силу ни государственным деятелям царской России, ни опытным чиновникам и управленцам.

Между тем наследство они получили такое, на какое никто нормальный, в здравом уме и твердой памяти, не покусится. Для того клубка проблем, каким являлась послереволюционная Россия, сразу и названия не подберешь... Механизмы, запущенные в феврале 1917 года, надолго пережили правительство, которое их запустило. Все, кто хоть сколько-нибудь разбирался в экономике и государственном управлении, понимали, что Россия погибла...

Найдется немало желающих поспорить на эту тему, но факты таковы, что именно Ленин и Сталин спасли Россию.

---

Два бонапарта

Это мое отечество, и я не позволю кому попало его спасать!

Вера Камгиа. Красное на красном

Предвкушение диктатуры носилось в воздухе. Никто не соблюдал никакой конспирации, даже для виду.

8–10 августа в Москве, подальше от мятежной столицы, прошло так называемое «совещание общественных деятелей». Среди его делегатов были богатые промышленники, кадеты, военные, коммерсанты, политические деятели либерального и консервативного толка и пр. – в общем, все, что правее социалистов. 9 августа совещание отправило Корнилову приветственную телеграмму, которая заканчивалась так: «Да поможет Вам Бог в Вашем великом подвиге на воссоздание могучей армии и спасение России».

А 12 августа, также в Москве, открылось Государственное совещание, на которое собралось около 2,5 тысяч делегатов, от министров до представителей профсоюзов и Советов. Здесь присутствовали уже все силы и все политические ориентации, кроме одной – левых радикалов.

Совещание было отмечено тремя демонстрациями, хотя и разного рода.

Керенский одарил присутствующих демонстрацией красноречия, ибо к тому времени ничем другим уже не располагал. Его вступительная речь продолжалась два часа – он снова говорил о революции, обещая как левым, так и правым «ниспровергнуть железом и кровью» все попытки покушений на нее. Было бы красиво, если б не комичная внешность Александра Федоровича и его полное бессилие, о чем присутствующим было отлично известно.

Корнилов продемонстрировал себя. Совещание изначально готовилось под знаком приближения ГЕНЕРАЛА. По городу ходили слухи, что к Москве идут войска, стены домов были обклеены приветственными плакатами, всюду распространялись листовки.

Сам приехал на второй день, 13 августа, красиво вышел из вагона в сопровождении телохранителей-туркмен в алых халатах. На вокзале его встречали дамы с цветами, было много офицеров, политиков, разного рода делегаций. Миллионерша Морозова пала перед будущим диктатором на колени. На совещание в тот день генерал не поехал, съездил лишь, как и подобало грядущему спасителю Отечества, к Иверской иконе Богоматери, а потом вернулся в свой салон-вагон и до вечера принимал политических деятелей. На совещании он выступил на следующий день весьма сдержанно, однако после такого начала большего и не требовалось – проглотили бы все, что угодно.

Большевики, которым под угрозой изгнания из Советов запретили выступать против «общей линии» ЦИК, на совещание не поехали, в отместку решив снова продемонстрировать силу. В знак протеста на день открытия совещания они назначили забастовку – и провели ее, несмотря на то, что большинство московского Совета выступило против. 12 августа не работали заводы, не ходили трамваи, улицы столицы были темны по причине стачки газовщиков, закрылись кафе и рестораны, не работали даже буфеты Большого театра, где проходило совещание. Впервые большевики открыто противопоставили себя всем политическим силам одновременно – и очень неплохо выглядели в этом противостоянии.

В общем, все вдохновились. Керенский вернулся в столицу, уверенный, что Россия – за него, большевики, ободренные успехом, продолжали еще старательней заниматься тем же, чем и обычно, а Корнилов принялся подтягивать фронтовые части к Петрограду.

Основные надежды он возлагал на 1 -ю Донскую казачью и Уссурийскую конную дивизии из корпуса генерала Крымова, а также на Дикую дивизию, сформированную из представителей малых кавказских народов. При необходимости можно было задействовать и другие казачьи и ударные части, расположенные в Прибалтике.

...19 августа последовала очередная «победа» в духе генерала Корнилова – русские войска оставили Ригу. Причем генерал особо не скрывал, что Рига была сдана по его приказанию. Официальная «отмазка» – мол, он «предпочел потерю территории потере армии», все это следствие развала и хаоса и надо наводить порядок.

Однако сдача этого города имела не только психологический эффект. Взятие Риги открывало немцам дорогу на Петроград и давало в руки «правым» еще один козырь – теперь, в крайнем случае, можно будет шантажировать власти германским наступлением, а в самом крайнем – и сдать немцам мятежный город. Столицу можно перенести и в Москву, а здесь пусть наводит порядок Вильгельм. А пока что Корнилов под предлогом защиты Петрограда от немцев подтягивал войска, а также потребовал, чтобы ему подчинили Петроградский военный округ. И снова начались долгие утомительные переговоры с правительством...

Одновременно, навстречу корниловскому наступлению, в Петрограде шла тайная подготовка военного переворота. Причем планы этого переворота были интереснейшими и заставляли по-новому взглянуть на события полуторамесячной давности, странную выстроенность которых по датам отмечал на съезде Сталин.

Во второй половине августа с фронта в Ставку были вызваны около трех тысяч надежных офицеров, якобы для ознакомления с новыми образцами оружия. Однако в Могилеве им поставили другую задачу: объявив, что в Петрограде ожидается выступление большевиков, выдали деньги и отправили в столицу.

Близилась торжественная дата – 27 августа, полугодовщина со дня Февральской революции. Естественно, в честь этого события в Петрограде должны были пройти многочисленные митинги, которые, в общем- то, вполне могут перейти в такие же беспорядки, какие имели место в начале июля – ведь правда же, могут? А эти беспорядки послужат отличным поводом, чтобы ввести военное положение и привести в чувство мятежную столицу. Еще 11 августа Корнилов говорил начальнику своего штаба генералу Лукомскому: «Пора немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать, да разогнать так, чтобы он нигде и не собрался».

Проблема состояла в том, что выступать большевики не собирались – зачем? Время работало на них, да и Ленин сидел в Финляндии, под защитой красных моряков Гельсингфорса – так что беспорядки в августе нужны были РСДРП(б) меньше всего. А значит, для успеха путча «народным волнениям» следовало поспособствовать, чтобы поставить большевиков в то же положение, в каком они оказались в июле. По задумкам, накануне праздника пресса должна была начать нагнетать напряженность, а по заводам в массовом порядке отправиться провокаторы поднимать рабочих.

Разглядывая августовский сценарий в подробностях, поневоле задумаешься – а так ли стихийны были июльские события, как это принято думать? Или прав был опытнейший конспиратор Сталин, заподозрив в них провокацию, частью которой стал провал наступления на фронте – как частью корниловской провокации являлась сдача Риги? Кто были люди, побудившие пулеметчиков выйти на улицу – соседи-анархисты, свои комитетчики или же незнакомые ораторы в плохо сидящих солдатских шинелях? Ничего удивительного, если верно последнее – свой «почерк» имеют не только преступники, но и политики. В июле усмирение не состоялось по причине бессилия правительства и предательской роли социалистов. На сей раз участие как тех, так и других не планировалось – новый диктатор собирался опираться только на штыки.

24 августа генерал Крымов получил распоряжение двигаться на столицу, как только придет сообщение о выступлении большевиков. В назначенное время на заводах появились какие-то люди, одетые в военные шинели, и стали старательно подстрекать рабочих к бунту. В общем, все шло по плану. Не по плану действовали только большевики, которые хорошо усвоили июльские уроки и успели поработать над дисциплиной. Рабочие не пошли за провокаторами, их игнорировали, выгоняли с митингов, а после 27 августа стали и бить.

26 августа на улицах появились листовки, озаглавленные «Русский герой Корнилов». Впоследствии Керенский сообщал, что листовки эти были отпечатаны на деньги английской военной миссии и доставлены в Москву из английского посольства в вагоне британского военного атташе генерала Нокса.

Стрелка весов застыла в равновесии: кто кого? И тут генерал Корнилов сделал ошибку, которая стала роковой.

Естественно, в качестве спасителя и верховного правителя России Корнилов видел только себя. Но ведь ту же самую роль готовил себе и Керенский! Если бы у генерала хватило ума это учесть – история могла бы пойти по-другому. Однако его подвела демонстративность: туркмены в красных халатах в качестве личной охраны – это, знаете ли, симптоматично...

В конце августа в Могилев, в Ставку приехал бывший обер-прокурор Синода В. Н. Львов – прозондировать почву. Миссия удалась вполне – Корнилов озвучил перед ним свои планы, в которые входила отставка всего правительства, в том числе и министра-председателя. Правда, генерал вроде бы собирался дать ему пост министра юстиции – это Керенскому-то, с его амбициями! Он так долго, ступенька за ступенькой, поднимался на пост председателя правительства – и снова на исходный рубеж?! (А в окружении генерала и вовсе поговаривали, что Александр Федорович нужен ненадолго, как временное знамя, а потом его уберут.) Сведения об этих намерениях Львов и привез в Петроград, вместе с настоятельной просьбой генерала к главе правительства: «в целях его безопасности» как можно скорее прибыть в Ставку.