Анатолий Безуглов - Преступники

• Название: Преступники
• Автор: Анатолий Безуглов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1987

В приключенческом романе действуют следователь по особо важным делам Чикуров и его стажер — следователь Дагурова. Они успешно разоблачают опасных преступников, которые корысти ради совершают обман, хищения социалистической собственности. Автор ставит целый ряд правовых и нравственных проблем, связанных с воспитанием молодежи.

---

— Если не обращать внимания на пропуски между словами, то получается, что себя. Читайте: «...я... спекулянт». Но вот какое слово или слова стояли между этими двумя — одному всевышнему известно. Могут быть сотни, если не тысячи различных вариантов... Давайте попробуем решить этот кроссворд... Например, я считаю, что спекулянт — не он. Тогда возникает вопрос: а кто? В этом случае тот, кого Баулин считает спекулянтом, мог выстрелить в профессора, прежде чем он отправит свое письмо.

— Да, но ведь между «я» и «спекулянт» могла стоять просто частица «не». Тогда получится: «я не спекулянт»... Другой поворот. Или: «я и спекулянт»! Или же: «я настоящий спекулянт «Бауросом»...

Чикуров внимательно посмотрел на Дагурову и задумался.

— А что, в этом тоже есть смысл. Но, честно говоря, я мало верю в то, чтобы такой уважаемый профессор занимался спекуляцией «Бауросом» или картинами... Впрочем, может, Сименон и прав, говоря, что поведение Наполеона мало чем отличалось от поведения какого-нибудь честолюбца из провинциального городка... Все дело в масштабе, пропорциях. Суть же одна. Так что...

— Но, Игорь Андреевич, разве спекулируют только овеществленными предметами? А совестью, талантом, честью, довернем, наконец?

— Да, вы правы, Ольга Арчиловна. Интересный, между прочим, поворот дало ваше фантазирование. Продолжайте, пожалуйста.

— Может, у профессора прямо-таки болезненная совестливость? Есть ведь люди, которые слишком честно относятся к своему делу. Баулин — врач. Вот из-за одной или двух неудач — я имею в виду хотя бы письмо Овсянниковой из Киренска, которая чуть не умерла от сыроедения, — Баулин и впал в панику. А вдруг его метод ошибочный, а письмо Овсянниковой — начало его конца?

— Вы так думаете?

— Допускаю. Ведь Баулин — экспериментатор, я это дело рискованное... Представьте себя на месте профессора. Вдруг умирает человек, лечившийся по вашему методу. Как бы вы себя чувствовали? А? Вот и Евгений Тимурович... Может, в письме Овсянниковой и нужно искать ключ к истине?

Чикуров не торопился с ответом. Он думал, напряженно думал. И когда Дагурова уже потеряла надежду услышать ответ, он заговорил:

— Но ведь тогда скорее всего мы бы с вами имели факт самоубийства, точнее — покушения на самоубийство. Не так ли?

— Да, конечно, — согласилась Дагурова. — Но у Баулина нет ни следов пороховых газов у входного отверстия раны, ни других признаков покушения на свою жизнь...

— Вот именно, — вздохнул Чикуров. — Да и мотивы... Человека выдвигают на премию, его ждет популярность, слава, а он... Нет, не логично. Ну а что касается письма Овсянниковой, то я не думаю, чтобы оно сыграло такую роковую роль... Представьте, у хирурга на операционном столе или же после операции умирает больной. Он ведь не бросается с десятого этажа... Издержки производства... Медицина пока не всесильна... Кстати, то, что делает Баулин в своей клинике, применяется и в других больницах. Не только у нас, но и за рубежом. Да вы сами читали. И потом, Баулин не делает секрета, что это эксперимент. Как любой новатор, он отлично понимает, что на этом пути будут встречаться не только розы... Не забывайте, Евгению Тимуровичу не двадцать лет — опыт, стаж! Впасть в панику из-за одной-двух неудач... Не верится. Только-только добился положения, признания, и тут же все разрушить собственными руками... Так никто не поступает... Попробуйте поставить себя на его место.

Ольга Арчиловна долго думала, потом решительно тряхнула головой:

— Да, поставить себя на место другого человека никто не сможет! Понимаете, у Достоевского есть слова, что человека можно считать только на единицы. Единица измерения человечества — человек! Он неповторимый! Единственный! Конкретный!

— Согласен с вами. Каждый неповторим. Но мы и похожи. Это тоже необходимое условие жизни. Иначе просто не понимали бы друг друга, желаний, мотивов поведения, поступков. В этом, если хотите, заключена предпосылка для любого творчества. А значит, и для нашей с вами работы... Или вы так не считаете?

— В самом общем мы похожи. Но не бывает совершенно одинаковых людей. Характер, темперамент, образование, воспитание... Наконец, обстоятельства... Вот в каких обстоятельствах находился в последнее время Баулин, мы пока не знаем.

— Кое-что уже известно, — поправил ее Чикуров. — Все говорят: очень много работал, устал, переутомился. Или кого-то, чего-то боялся, переживал! Взять хотя бы запоры, которыми он зачем-то снабдил двери своей спальни, решетку на окне... Как видим, не напрасно: в него стреляли... Но с какой стороны надвигалась на профессора беда? Касается ли это его работы в клинике? Связался с теми, кто делает большие деньги на спекуляции редкими картинами, вещами? Запутался в личной жизни? — Игорь Андреевич замолчал, вопросительно глядя на коллегу.

— Вы имеете в виду друга жены — Дуюнова?

— И его тоже.

— Вы знаете, — нерешительно сказала Ольга Арчиловна, — не могу объяснить почему, но мне кажется, что мы имеем дело с весьма необыкновенным случаем.

— И у меня есть такое же ощущение, — признался Чикуров. — Хотя... Не хочется выглядеть метром, но в следственной работе опыт имею... Не раз, приступая к расследованию, думал: вот это дело! Уникальное в анналах криминалистики... А когда оканчивал, то удивлялся, до чего же все просто. Даже злился на себя, почему не догадался сразу... Конечно, бывают очень коварные, хитрые противники. Возможно, именно такой теперь и у нас с вами, но... — Следователь улыбнулся. — Скажу откровенно: в своих ошибках, как правило, виню себя. И еще. Опыт тоже имеет свою отрицательную сторону, потому что волей-неволей начинаешь мыслить стандартно. Поэтому порой тривиальное ставит в тупик... Но в данном случае меня беспокоит другое: нет более или менее убедительной версии.

— У нас их, кажется, предостаточно, — заметила Дагурова.

— Это как раз неплохо. Варианты нужны, просто необходимы. Чтобы потом пришла убежденность. Ведь версии для того и существуют, чтобы лопаться. Должна остаться одна. Но мы с вами плаваем. Слишком. Значит, фактов маловато. — Он посмотрел на часы. — Ладно, надо идти в клинику. Меня беспокоит письмо из Киренска. Да и, возможно, выясню, кто такой Гаджиев.

— Какое задание будет мне? — спросила Дагурова.

— Попробуйте все-таки разобраться с посещением Семизоровым дома Баулина... При чем тут автомашина Ростовцева?

— У меня есть одна мысль, — сказала Дагурова. — Хочу сначала сама проверить, а уж потом...

В клинику Чикуров отправился пешком. В молодом парке он встретил кавалькаду всадников. Это были люди разного возраста, хотя молодежь составляла большинство. Следователь понял: это больные, которым назначена в виде моциона прогулка верхом.

«Однако же не бедное заведение у профессора, — подумал Чикуров. — Содержать конюшню — удовольствие, которое стоит немало денег».

Он где-то читал, что в Англии, например, куда дешевле держать автомобиль, чем иметь собственную верховую лошадь.

Чтобы подойти к клинике, ему пришлось пересечь сад, в котором, помимо фруктовых деревьев, росли кусты черной и красной смородины, крыжовника, малины, протянулись грядки с клубникой. И он позавидовал группе людей, собиравших в лукошки ягоды.

«Эх, сейчас бы отправить в рот горсть малины! Прямо с куста — красота!»

Эта мысль увела Игоря Андреевича в детство. Малинник у них дома был знатный. Когда поспевала ягода, мать заставляла его дежурить в саду — проказники-воробьи устраивали набеги целыми стаями, принося ощутимый урон урожаю. Их не пугало чучело, которое Игорь Андреевич соорудил с отцом из старой одежды...

Он, видимо, невольно сбавил шаг, потому что услышал приятный женский голос:

— Угощайтесь, товарищ следователь. Этого добра нынче много.

Голос принадлежал симпатичной женщине в эффектном светлом костюме.

— Спасибо, — ответил Чикуров, несколько смутившись, затем спросил: — Как лучше пройти к клинике?

— Я провожу, — ответила женщина.

Чикурова удивило, откуда она знает, что он следователь. Впрочем, в таком небольшом поселке остаться инкогнито трудно. И потом — форменная одежда.

— Вы здесь лечитесь? — спросил он у добровольной провожатой.

— Работаю. Главной медсестрой.

— Орлова? Аза Даниловна? — уточнил следователь, отмечая про себя, что внешность у бывшей жены Рогожина действительно яркая. Такая может увлечь...

— Я, — кивнула Орлова.

— Трудиться в саду тоже входит в обязанности главной медсестры? — продолжал следователь.

— Добровольно-принудительно, — усмехнулась Орлова. — Но нам помогают больные. Причем с большим удовольствием. Делать-то им нечего. Да и все, что они собирают, идет на их же стол.

— Трудотерапия, — вспомнил Чикуров баулинские принципы лечения.

— Конечно... Движение вообще полезно. Особенно гуляние во время цветения деревьев. Они выделяют целебные фитонциды. — Орлова протянула следователю туесок с клубникой. — Попробуйте все-таки.