Владимир Набоков - Комментарий к роману "Евгений Онегин"

• Название: Комментарий к роману "Евгений Онегин"
• Автор: Владимир Набоков
• Издательство: Искусство-СПб / Набоковский фонд
• Жанр: Критика
• Год: 1998
• ISBN: 5-210-01490-8

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.

Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.

В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.

Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

---

11—14 В противоположность окончательному тексту, в черновике (2368, л. 32) Татьяна произвела в театре чуть ли не фурор: лорнеты и трубки оборотились на нее. После этой строфы идет фальстарт La (л. 32), стихи 1–3:

Внизу вопросы зашумели:
Кто эта с правой стороны,
В четвертой ложе…{167}

LI

Ее привозят и в Собранье.
Там теснота, волненье, жар,
Музыки грохот, свеч блистанье,
4 Мельканье, вихорь быстрых пар,
Красавиц легкие уборы,
Людьми пестреющие хоры,
Невест обширный полукруг,
8 Всё чувства поражает вдруг.
Здесь кажут франты записные
Свое нахальство, свой жилет
И невнимательный лорнет.
12 Сюда гусары отпускные
Спешат явиться, прогреметь,
Блеснуть, пленить и улететь.

1 Собранье — Ф. Ф. Вигель так описывает вид его в начале XIX в. («Записки», М., 1928, т, 1, с. 116):

«Чертог в три яруса, весь белый, весь в колоннах, от яркого освещения весь как в огне горящий… и в конце его, на некотором возвышении, улыбающийся всеобщему веселью мраморный лик Екатерины».

С 1810 г. этот клуб (основанный в 1783 г,) носил название Русское благородное собрание. Он был также известен как Дворянский клуб или Club de la Noblesse.

13—14 Спешат явиться… / Блеснуть и улететь. — Популярная в западной поэзии интонация. Ср. у Мура, «Лалла Рук: Огнепоклонники» («The Fire-Worshippers», 5th ed., London, 1817, p. 184):

To show his plumage for a day
To wondering eyes, and wing away!

(Чтоб мимолетом показать свое оперение
Любопытствующим и упорхнуть!)

Варианты

10—11 В черновике (собр. А. Онегина, ПД 156) читаем:

Пустую голову, корсет,
Крахмальный галстух и лорнет…

И отвергнутый стих 11:

Здесь накрахмаленный педант…

LIa

1—4 В продолжающем строфу LI наброске (собр. Майкова, ПД 108) читаем:

Как <живо> колкий Грибоедов
В сатире внуков описал
Как описал Ф<он>в<изин> дедов!
<Созвал он всю> Москву на бал…

LII

У ночи много звезд прелестных,
Красавиц много на Москве.
Но ярче всех подруг небесных
4 Луна в воздушной синеве.
Но та, которую не смею
Тревожить лирою моею,
Как величавая луна,
8 Средь жен и дев блестит одна.
С какою гордостью небесной
Земли касается она!
Как негой грудь ее полна!
12 Как томен взор ее чудесный!..
Но полно, полно; перестань:
Ты заплатил безумству дань.

1 звезд прелестных… — Некоторые понимают это выражение как «падшие звезды» («прелестница» — падшая женщина, стало быть «падучая звезда» «прелестная звезда»), но тут ощущается натяжка.

1—4 звезд… / Луна. — Комментаторы углядели здесь пародию на «Элегию к незабвенной» — чудовищный стишок Михаила Яковлева в воейковских «Новостях литературы» (СПб., 1826, кн. 15, с. 149):

И между юных, милых дев,
Как между звезд луна сияла…

Или еще раньше, в «Тавриде» (1798) Семена Боброва, что цитирует Бродский в комментарии к ЕО (1950, с. 274).

О миловидная Зарена!
Все звезды в севере блестящи,
Все дщери севера прекрасны,
Но ты одна средь их луна…

2 …на Москве. — То есть «в Москве». Выражение имеет и второй смысл, ибо его можно понять как «на Москве-реке».

LIII

Шум, хохот, беготня, поклоны,
Галоп, мазурка, вальс… Меж тем
Между двух теток, у колонны,
4 Не замечаема никем,
Татьяна смотрит и не видит,
Волненье света ненавидит;
Ей душно здесь… Она мечтой
8 Стремится к жизни полевой,
В деревню, к бедным поселянам,
В уединенный уголок,
Где льется светлый ручеек,
12 К своим цветам, к своим романам
И в сумрак липовых аллей,
Туда, где он являлся ей.

14 являлся… — На самом деле в тени этих самых вековых лип Татьяна видала его только раз, но, как мы знаем из гл. 3, конец строфы XV и начало XVI, в ее девичьих грезах Евгений являлся ей неоднократно.

Варианты

12—13 Отвергнутый черновик (2368, л. 35), стих 12:

В деревню к розам и тюльпанам…

Набросок (там же), стих 13:

В прохладу яблочных аллеи…

Последний стих довольно мерзко отдает фруктовым садом, а вовсе не усадебным парком, с его липами из отвергнутого черновика и окончательного текста.

LIV

Так мысль ее далече бродит:
Забыт и свет и шумный бал,
А глаз меж тем с нее не сводит
4 Какой-то важный генерал.
Друг другу тетушки мигнули,
И локтем Таню враз толкнули,
И каждая шепнула ей:
8 «Взгляни налево поскорей». —
«Налево? где? что там такое?» —
«Ну, что бы ни было, гляди…
В той кучке, видишь? впереди,
12 Там, где еще в мундирах двое…
Вот отошел… вот боком стал…» —
«Кто? толстый этот генерал?»

12 Там, где еще в мундирах двое… — С формальной точки зрения, еще вроде бы говорит нам о том, что кроме толстого генерала там стояли еще двое военных; но у меня впечатление, что это еще является просто идиоматическим усилением указания, дабы привлечь большее внимание к более определенному месту в более ограниченном пространстве.

Вариант

14 Черновик (2371, л. 74 об.):

Кто, старый этот генерал?

Приятель Онегина, по-видимому, не более чем на десять лет старше его, то есть в 1822 г. ему должно быть лет тридцать семь (см. гл. 8, XVIII, 7 и XXIII, 3–4).

LV

Но здесь с победою поздравим
Татьяну милую мою
И в сторону свой путь направим,
4 Чтоб не забыть, о ком пою…
Да кстати, здесь о том два слова:
Пою приятеля младого
И множество его причуд.
8 Благослови мой долгий труд,
О ты, эпическая муза!
И, верный посох мне вручив,
Не дай блуждать мне вкось и вкрив.
12 Довольно. С плеч долой обуза!
Я классицизму отдал честь:
Хоть поздно, а вступленье есть.

11 …вкось и вкривь… — Здесь мы находим семейное сходство с кауперовским определением отступления как приема — «сплошные зигзаги в книге» (Cowper, «Conversation», p. 861).

Варианты

5—6 В черновике (2371, л. 75) «герой» назван «полурусским» (ср. определение Ленского в гл. 2, XII, 5).

9 Отвергнутое чтение (там же):

О Муза Пульчи и Парини…

Итальянские поэты Луиджи Пульчи (1432–1484), автор «Морганте-великана» («Morgante Maggiore», 1481,1483), известной Пушкину в анонимном французском переложении «История Моргана-великана» («L'Histoire de Morgant le géant». Paris, 1625), и Джузеппе Парини (1729–1799), автор книги «Утро» («Il Mattino», 1763) — сборника шутливых наставлений миланским повесам о том, как им следует проводить время, затем сборника «День» («Il Mezzogiorno», 1765) и т. д., известных Пушкину по «traduction libre»[792] аббата Жозефа Грийе-Депрада, озаглавленному «Искусство городских развлечений, или Четыре времени суток». («L'Art de s'amuser à la ville, ou les Quatre parties du jour». Paris, 1778).

***

28 ноября 1830 г. в Болдине Пушкин написал следующую заметку (тетрадь в МБ 2387В, л. 36 и 62), которую он в качестве предисловия собирался предпослать отдельному изданию двух глав — «осьмой» (ныне «Путешествие Онегина») и «девятой» (ныне восьмой), что так и не было реализовано:

«У нас довольно трудно самому автору узнать впечатление, произведенное в публике сочинением его. От журналов узнает он только мнение издателей, на которое положиться невозможно по многим причинам. Мнение друзей, разумеется, пристрастно, а незнакомые конечно не станут ему в глаза бранить его произведение — хотя бы оно того и стоило.