Валентина Гончаренко - Рассказы бабушки Тани о былом

• Название: Рассказы бабушки Тани о былом
• Автор: Валентина Гончаренко
• Жанр: Современная проза

Героиня повествует о людях, принесших ей радость и ставших источником горя во время войны.

---

Потом пальто перешло к младшей сестре, а себе я купила другое, на собственные деньги, заработанные тут же в школе. В восьмом классе новый директор назначил меня старшей пионервожатой с окладом, равным заработку учительницы начальных классов.

Утром училась, а после обеда работала: проводила сборы, готовила третьеклассников в пионеры, организовывала субботники по озеленению поселка, руководила сбором металлолома и макулатуры, присутствовала на педсоветах. Ночью учила уроки и запоем читала. И сама сочиняла частушки и речовки, которые очень помогали нам во время трудовых вылазок. Училась по-прежнему только на пятерки

А Нюшка, со скрипом перейдя в седьмой класс, все-таки бросила школу. При оформлении документов на получение паспорта у нее не оказалось свидетельства о рождении. Послали на медкомиссию, там определили — восемнадцать лет, а раз так, Нюшка стала совершеннолетней, может избирать и быть избранной, школа ей не указ. В вечернюю пойдет, и все дела.

Ростом она обогнала многих учительниц, а одевалась богаче их. Братья Тименки хорошо стали зарабатывать: старший сапожничал, двое шоферили, и все трое имели возможность " калымить". То есть левачить. Четвертый брат погиб, спрыгнув на ходу с поезда. Один из братьев пролез в шоферы сельпо, получил доступ к складам облторга, где свел знакомство с их работниками, обеспечивал нарядами семью и много продавал спекулянтам. Завелись несчитанные деньги, но домашний уклад не изменился: так же хлебали из общей посудины деревянными ложками, так же спали на топчанах, не признавая ни простыней, ни пододеяльников. Зато наряжаться стали напропалую — каждый день как на праздник, придавливая обновами тех, кто имел превосходство в чем-то другом.

В дорогих тряпках и в туфлях на высоком каблуке Нюшка выглядела нарочито ряженой, вызывая насмешливое пренебрежение в клубе, куда зачастила ради демонстрации своего права быть выше всех, особенно над нищенками — учительницами, которые бегают на танцы в чулках с заштопанными пятками. Ей хотелось всеобщего внимания и преклонения, но никто не подходил к карикатурно наряженной новой претендентке в клубные примадонны. Отстояв в одиночестве танцы, она одиноко возвращалась домой. Озлобленная зависть накапливалась в отстойниках черного сердца, искала прорыва. Нюшка гуляла с размахом, не пропуская ни танцев, ни кино, ни школьных вечеров. Тишка на танцы не ходил, знал, что котироваться там не будет, предпочитал, вооружившись бутылкой и кульком конфет или пряников, посещать известные ему дома и оставаться там на ночь. А вот школьные вечера, как и Нюшка, не пропускал.

Самым большим помещением в школе была столярная мастерская. Ответственные за предстоящий вечер сразу после урока труда убирали станки, верстаки, сдвигая к стенкам, отмывали пол и расставляли скамейки, которые в обычное время лежали на сцене, сваленные беспорядочной кучей. Ситцевый занавес берегли. Он ждал вечера свернутый на длинную рейку и подвязанный к потолку. Перед концертом его опускали и слегка сбрызгивали водой, чтоб стал тяжелее и не мотался парусом, когда его раздвигали. Сцена ярко освещена, а битком набитый зал тонул в полутьме. Раздевалки не было, одежду складывали на верстаки. Каждому классу свой верстак. Счастливчикам доставались места на скамейках, но многие стояли возле стен и перед дверью. Происходящее на сцене воспринимали бурно, кричали от восторга, неистово аплодировали или топали ногами. Появились школьные звезды — певцы, чтецы-декламаторы, танцоры, акробаты, гармонисты и даже фокусники. Когда танцевала Нина Кромова, зал восхищенно ревел и аплодисментами требовал повторить танец. Какие танцы! Сами названия завораживали: "Танец Земфиры", "Тарантелла", "Танец кобры", "Бахчисарайский фонтан"…Нина, воспитанница детского дома, училась вместе со мной в восьмом классе, училась слабо, но танцорка была изумительная. А какие костюмы! Вместе со своей руководительницей Нина готовила их сама. Директор детского дома ни в чем им не отказывал. Гребни, бубны, веера, парики. шляпы, кинжалы, броши, пряжки — все сделано своими руками или умельцами из школьной мастерской.

Однажды зрители гурьбой возвращались с вечера, на котором Нина, как всегда, очаровала всех своим танцем. Высокий гребень и красная шелковая роза в черных волосах, струящаяся длинная юбка, алым пламенем бившаяся вокруг прелестных ножек. Нина-Кармен, привораживающая танцем невидимого Хосе, заставила нас забыть, кто мы и где мы. Зал неистовствовал, вызывая ее на "бис".

После вечера в компании блистательной Нины веселая группа, все еще находясь под впечатлением ошеломляющего успеха притворно скромной примы, шумно возвращалась домой. Нина шла в окружении почетного эскорта преданных мальчишек. которые в ее присутствии не обращали на других девочек никакого внимания.

Как-то случилось, что мальчишки, дурачась, убежали вперед и скрылись за железнодорожным полотном, девочки решили в знакомой скрытой кустами ямке присесть по своим делам. Присели, притихли. Вдруг на то место, где пригнулась Нина, ударил яркий луч сильного электрического фонарика. Дико завизжав, подружки выпрыгнули в темноту. Ослепленная Нина осталась одна в освещенном круге. Поддерживая руками приподнятый подол платья, она растеряно отворачивалась от убийственного света. Гомерический мужской хохот и злорадное женское хихиканье вывели ее из оцепенения. Забыв опустить подол платья, она скакнула через кусты и растворилась в темени. Спасаясь от позора, девочки поодиночке бросились через поле, минуя опасную дорогу, каждая к своему спальному корпусу в детском доме.

Только Тишка ходил с таким сильным фонариком и нестерпимо гордился этим, и только он со своей узкоглазой сестрой был способен на такую пакость. Значит, брат с сестрой шли за Ниной вслед, и Нюшка, влекомая озлобленной завистью к успеху танцорки на вечере, привела Тишку к ямке, чтобы опозорить и унизить всеобщую любимицу. За расправу над Юлией Антоновной Тишка не понес никакого наказания, а Нюшка даже наградилась индульгенцией от "двоек" в школе, поэтому они надеялись, что и эта пакость сойдет с рук. Но им отомстили на том же месте, в том же ключе, так же грубо и цинично. У Тишки пропал фонарик, шоферское сидень у грузовика лишилось подушки. Кто унес, когда — Бог весть.

Когда через несколько дней Нюшка, как всегда, одна возвращалась с танцев по знакомой дороге, на нее напали голые дикари. На их телах, измазанных красной глиной, выделялись обозначенные белой краской кости скелета. С ужасающим воем и клекотом, хрюканьем и зубовным скрежетом они заткнули ей рот кляпом и поволокли в известную ямку. Там ее с головы до ног обмазали заранее приготовленным дерьмом, особенно стараясь наложить побольше "крема" на лицо и волосы. В ту же ночь там побывал и Тишка… С него сняли штаны и посадили голым задом в кучу пожиже.

Тишкино наказание прошло незаметно, а об " египетской казни" над Нюшкой сразу заговорил весь поселок… Вывод был общим: так им и надо, давно бы так, без острастки совсем и совесть и стыд потеряли…

Нужно отдать должное Нюшке — она испарилась. Снова пошли толки и догадки: завербовалась от позора на Север, сидит в городе и ждет, когда освободится адвокат, чтобы засудить хлопцев, прячется дома и отмывается от вони…

На шестой день Нюшка, как ни в чем ни бывало, спрыгнула с Тишкиного грузовика — прямиком на почту, где работала сортировщицей. Вскинув голову, не удостоив взглядом группу онемевших баб, она пронеслась мимо в почтовый зал. Вошла. Поздоровалась, резво крутанулась: "Ну, как вы тут без мене? А я гульнула… Братан жанилси в городе. В расторане гуляли! Город — как никак… А вы чо уставилися?" Сотрудницы, пересмеиваясь и шмыгая носами, осматривали ее и переглядывались.

Начальница вызвала Нюшку к себе, и через пять минут она выскочила из кабинета с приказом об увольнении с работы за прогул. Снова крутанулась: "Ну, ин ладно! Прощайтя, ня скучайтя!"

И в тот же вечер пришла на танцы. Кто-то из товарок посочувствовал ей, имея в виду косметическую процедуру в ямке. Нюшка весьма натурально разыграла возмущение: " Ишо чо наплели! В городе я была, на свадьбе!.. А вы идитя друг дружку понюхайтя! Можа котора из вас там попраздновала?" Некоторые усомнились, была ли история с "кремом" из ямки. Может, опять возвели напраслину? Независимый вид неунывающей Нюшки поддержал эти сомнения, и разговоры сами собой утихли.

Брат по знакомству устроил Нюшку в заготконтору кладовщицей. Она получила под свое начало склад, ключи к нему и комнату в пристройке. Полная свобода, все препоны пали, и Нюшка пустилась во все тяжкие: женатые и неженатые, старики и мальчишки, русские и горные киргизы — никому отказа нет, всем пожалуйста. Сначала принимала мужиков у себя в комнатке, а после того, как бабы повыбивали ей стекла, стала ублажать клиентов в скирдах с соломой, что стояли на ближнем поле. И там ее укараулили, отколошматили до крови. повыдергали жидкие косички. А ей все нипочем, завила горе веревочкой… И тут возник бухгалтер из горного колхоза, отец троих детей, вдовец, степенный положительный мужик из хохлов. Чтобы встречаться с Нюшкой, он каждый вечер спускался по ущелью к знаменитым скирдам, где ждала его нетерпеливая любезница.