Игорь Шафаревич - Социализм как явление мировой истории

• Название: Социализм как явление мировой истории
• Автор: Игорь Шафаревич
• Жанр: Философия

---

По-видимому, родственные отношения в семье не играют основной роли: «отец» может быть смещен за провинность и заменен другим лицом, а остальные члены — переведены в случае необходимости в другие семьи.

Начиная с семьи, государство строится из все более крупных единиц, управляемых должностными лицами, список которых приводится в сочинении Уинстенли. Мы перечислим тех, которые управляют следующей после семьи ячейкой: приходом, местечком или городом.

Миротворец,

Отдел наблюдателей из четырех лиц,

Солдат,

Смотритель за работами,

Палач.

Миротворец обязан усовещивать нарушителей закона или препровождать их в область и графство в распоряжение судьи. Наблюдатели следят за производством и потреблением семей. По поводу солдата автор говорит, что

«на самом деле все государственные должностные лица — солдаты»

(35, с. 271).

функция же солдата в собственном смысле слова заключается в оказании помощи должностным лицам и в защите их во время беспорядков. Смотритель ведает присужденными к принудительной работе (рабами). Палач должен

«отрубать головы, вешать или расстреливать или бичевать нарушителей в соответствии с постановлением закона»

(35, с. 274).

Начиная с этих низших должностных лиц и вплоть до самых высших — все они являются выборными и должны переизбираться каждый год. Во главе страны стоит парламент, также переизбираемый ежегодно. Выбирать могут граждане, достигшие 20 лет, быть избранными — начиная с 40. Однако довольно многие лишены активного или даже пассивного избирательного права.

«Все антиобщественные люди, как то: пьяницы, сварливые и чудовищно невежественные люди, боящиеся говорить правду, чтобы не раздражать других людей, а также те, что всецело отдаются удовольствиям и спорту, или очень болтливые люди, все подобные — лишены понимания сущности жизни и не могут быть опытными людьми, а следовательно, и непригодны для избрания на должности в республике, однако они могут иметь голос при выборах»

(35, с. 251–252).

«…все те, кто заинтересован в монархической власти и правлении, не могут ни избирать, ни быть избранными»

(35, с. 252).

К ним относятся

«те, кто либо предоставлял средства на содержание королевской армии, либо сам был солдатом в этой армии и боролся против восстановления общей свободы»

(35, с. 252),

а также

«все те, кто поспешно стал покупать и продавать земли республики и тем самым опутал ее на новых основаниях…»

(35,с.253).

«Это алчные люди, не боящиеся Бога, и их участь быть изгнанными за пределы града мира, ко псам»

(35, с. 255).

Раньше, в начальный период движения «диггеров», Уинстенли выступал как противник насилия и государственной власти. Он считал, что закон необходим для живущих под проклятием собственности, но становится ненужным для отказавшихся от нее и живущих на началах справедливости и общности. В памфлете «Письмо лорду Ферфаксу и его военному совету…» он писал:

«Мы сказали вам, что мы не против чего-либо, что управляется должностными лицами и законами, но с нашей стороны мы не нуждаемся ни в том, ни в другом виде правления…»

(35, с. 106).

«Мы знаем, что ни один человек из тех, кто подчиняется этому справедливому закону, не осмелится арестовать или поработить своего брата…»

(25, с. 106).

Следуя логике развития всех подобного рода движений, в опубликованном спустя 3 года «Законе Свободы» Уинстенли уже вполне допускает, что в планируемом им государстве можно будет и арестовать, v. поработить (отнюдь не в переносном смысле) своего брата. Его сочинение содержит подробно разработанную систему наказаний.

«Тот, кто ударит своего соседа, сам получит от палача удар за удар, и утратит око за око, зуб за зуб, член за член: основание этому то, чтобы человек заботливо относился к личности других, поступая так, как с ним должны поступить другие»

(35, с. 343).

Оскорбление должностных лиц карается более сурово: за удар полагается год принудительных работ.

«Тот, кто старается возбудить раздоры между соседями пересказами и клеветой, присуждается к выговору, наказанию кнутом, принудительным работам, если он не исправится — то к пожизненным»

(23, с. 344).

Принудительными работами карается неоказание содействия наблюдателю, а также попытка купли или продажи. Но покупка или продажа земли карается смертной казнью. Кто будет называть землю своей, будет посажен на позорный стул, если же он будет браниться — его казнят.

Опора строя — армия. Она разделяется на две части: правящую и сражающуюся. В правящей армии офицерами являются все должностные лица, а весь народ — рядовыми.

«Использование или назначение сражающейся армии в республике заключается в подавлении всех, кто восстает с желанием уничтожить вольности республики»

(35, с. 307).

Она должна защищать государство от

«восстания или мятежа себялюбивых должностных лиц или темного народа или для подавления мятежа любого глупца, поднятого с целью нарушить наш общий мир»

(35, с. 306).

Армия оказывает также сопротивление иноземному врагу, но имеет и еще одну функцию — установление такого же строя в других странах:

«…если какая-нибудь страна будет завоевана и порабощена так, как была порабощена Англия своими королями и их захватническими законами, тогда армия должна быть создана в величайшей тайне, насколько это возможно, для восстановления страны и освобождения ее, чтобы земля могла стать общей сокровищницей для всех ее детей…»

(35, с. 308–309).

Как мы видели, во многих отношениях социалистические концепции Уинстенли гораздо умереннее, чем у его предшественников — Мора, и тем более Кампанеллы: упраздняется лишь частная собственность на землю, на продукты труда и частично на то, что впоследствии стали называть «средствами производства», нет и речи об общности жен или государственном воспитании детей. Во многих местах своего сочинения Уинстенли возражает против более крайних взглядов, явно полемизируя с другими, более радикальными течениями. В главе «Краткое предостережение против ложных мнений» Уинстенли говорит:

«Некоторые люди, слыша о всеобщей свободе, полагают, что должна быть общность всех плодов земли…»

(35, с. 221).

«Другие по причине того же самого безрассудного невежества полагают, что будет общность всех мужей и жен, и посему намереваются вести скотский образ жизни»

(35, с. 221).

На это автор возражает:

«Нет, хотя земля и склады будут общими для всех семейств, однако каждая семья будет жить отдельно, как и теперь. Дом каждого человека, его жена, дети, обстановка для убранства дома, все, что он получит со складов или добудет для нужд своей семьи, — все это будет составлять собственность его семьи для ее мирного существования»

(35, с. 201).

Законы должны охранять граждан от тех, кто придерживается этих «ложных мнений», должны карать «подобное невежественное и безумное поведение».

Но в одной области Уинстенли пошел гораздо дальше Мора и Кампанеллы — в отношении к религии. Прохладное отношение к религии и церкви этих писателей, уклон в сторону пантеизма и обожествления «механизма вселенной», которые мы встречали у этих авторов, сменяются у Уинстенли нескрываемой враждебностью к церкви и полной заменой религии моралью и рационалистической наукой. Основную цель современной ему религии Уинстенли видит в помощи богатым эксплуатировать бедных:

«Это божественное учение, которое вы называете духовными и небесными вещами, есть грабеж и разбой»

(35, с. 297).

«…это учение стало прикрытием политики хитроумного старшего брата в вопросе о свободе земли»

(35, с. 300).

«…те, кто проповедует это священное учение, являются убийцами многих бедных сердец, застенчивых и простых…»

(35, с. 300).

«Следовательно, это священное духовное учение есть обман, ибо в то время, как люди взирают на небо и мечтают о блаженстве или опасаются ада после своей смерти, им выкалывают глаза, чтобы они не видели, в чем состоит их прирожденное право и что они должны делать здесь, на земле, при жизни»

(35, с.301).

Конец этого обольщения близок, пророчествует автор: