Александр Бессараб - В прицеле — танки

• Название: В прицеле — танки
• Автор: Александр Бессараб
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1970

Тысячи километров от подмосковных лесов до фашистского логова — рейхстага прошел по трудным дорогам войны 420-й отдельный истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион. Расчищая продвижение родной пехоте, воины этой части метким огнем пушек уничтожили не один десяток вражеских танков, самоходных и противотанковых орудий, пулеметных гнезд, сотни гитлеровцев. О мастерстве, стойкости и мужестве солдат, сержантов и офицеров дивизиона, командовать которым автору довелось в боях за освобождение Латвии и Польши, а также при разгроме фашистских войск на Одере и в Берлине, написаны эти воспоминания.

---

На Одере

На главной линейке выстроился личный состав части. Я объяснил цель нашего пребывания под Гелленом: усиленная боевая и политическая подготовка к предстоящему форсированию реки Одер, к бою на противоположном берегу. Сказал и об огромных трудностях, с которыми столкнется дивизион при выполнении этой задачи.

Замполиту выпало сообщить более приятную новость: под конец своего выступления он доложил, что сегодня у нас выступит армейский ансамбль песни и пляски.

Бойцы расходились шумно, в приподнятом настроении. Тотчас во всех уголках лагеря начались приготовления к встрече с представителями фронтового искусства.

И вот в сосновом бору раздались аплодисменты. Один из артистов мастерски прочитал отрывок из поэмы Пушкина «Полтава». Потом артисты пели «В землянке», «Вася, Василек», «На солнечной поляночке», «Смуглянку». Девушки и парни станцевали гопак и несколько других народных танцев. Концерт закончился исполнением частушек и песен на темы политической сатиры. Их пели девушки нашего дивизионного ансамбля вместе со старшиной Воскресенским. Особенно запомнились куплеты «Сверхкапутной», высмеивающей объявленную Гитлером сверхтотальную мобилизацию:

Бродят фрицы сверхпечально,
Немцы сверхневеселы.
Сверхприказ о сверхтотальной
На стене повесили
Даст итог довольно скудный
Сил реализация,
Не назвать ли сверхкапутной
Сверхмобилизацию?

Веселыми и отдохнувшими уходили солдаты и офицеры с концерта. Долго еще раздавался их смех, слышались шутки. Я был уверен, что завтра занятия начнутся с огоньком: хорошее настроение — великое дело.

Дни летели быстро. Время, отведенное на подготовку к форсированию Одера, использовалось главным образом для дальнейшей тренировки расчетов, ведения огня прямой наводкой и с закрытых позиций, отработки взаимозаменяемости номеров, углубленного изучения материальной части орудий, тягачей, противотанковых ружей, а также для инженерной подготовки личного состава.

Занятия проходили по скользящему графику: в одном взводе изучали матчасть; в другом шла огневая подготовка; в третьем рыли орудийные окопы полного профиля с обязательным оборудованием «карманов» (ниш с перекрытием, куда закатывали пушку), укрепляли стенки траншей и щелей; в четвертом занимались вязкой больших и малых плотов, готовили бревна на случай форсирования реки вплавь.

Еще в Померании, увидев как-то целую кучу трофейных фаустпатронов, я решил использовать их как вспомогательное оружие для роты ПТР. Приказал начальнику артснабжения дивизиона И. М. Гурину непременно достать инструкцию по боевому использованию фаустпатронов и организовать занятия. Сначала осваивали материальную часть, затем на оборудованном в лесу небольшом полигоне у одиноко стоявшего каменного сарая отрабатывали приемы пуска. К концу учебы, в первых числах апреля, провели стрельбы боевыми гранатами. Огонь вели с трех дистанций: пятидесяти, семидесяти пяти и ста метров. Красноармейцы А. И. Меленчук, А. А. Лакишик, С. Д. Мартынюк и А. С. Козак так старательно и метко поражали цель, что лесной домишко вскоре был разбит вдребезги. Каждый из них имел на своем счету свыше двадцати пусков, полностью освоился и привык к шуму пугавшей поначалу реактивной струи за плечами.

Так кроме пушек и противотанковых ружей на вооружение дивизиона приняли и фаустпатроны. В каждом взводе ПТР создали две группы бойцов, вооруженных немецкими противотанковыми гранатами. Позже, на подступах к Берлину и в самой фашистской столице, умение обращаться с фаустпатронами оказало неоценимую услугу.

Особое значение мы придавали дальнейшему сколачиванию огневых расчетов орудий и противотанковых ружей. Дело в том, что рота ПТР полностью, а огневые орудийные батареи больше чем наполовину состояли из новичков, пришедших в часть под Варшавой в конце января сорок пятого года. Тогда наша дивизия пополнилась несколькими маршевыми ротами солдат-призывников старших возрастов, призванных из только что освобожденных районов Западной Украины и Западной Белоруссии. Мы отобрали в дивизион наиболее молодых и физически крепких. В части до штатной численности не хватало пяти пушек. Поэтому орудийные расчеты, оставшиеся без материальной части, поначалу пришлось обучать на деревянных макетах.

Новички были малограмотными. Наиболее развитые из них имели в лучшем случае пятиклассное образование. Учеба осложнялась еще и тем, что некоторые из них оказались суеверными и богомольными, на поле боя шептали молитвы, крестили орудия, снаряды и даже стреляные гильзы. Нередко это смешило наших солдат-ветеранов. Но нас, командиров, отнюдь нет. Мы понимали, что безземельные, забитые, обездоленные крестьяне, прожившие большую часть своей жизни в панской Польше, претерпели все муки пилсудчины, а затем и гитлеровского ада. Отсюда — и суеверность, забитость. Думалось, как с такими воевать?

К счастью, всех новичков объединяла жгучая ненависть к серо-зеленому мундиру, напоминавшему им о недавних издевательствах, национальном унижении. Поэтому артиллерийское дело, как ни тяжело оно давалось, «западники» (так их добродушно окрестили наши солдаты-ветераны) изучали с небывалым прилежанием и настойчивостью. Так мы и пошли в бой, имея в расчетах двух-трех ветеранов и четырех-пятерых новобранцев.

Очень скоро наши опасения насчет ненадежности новичков в бою рассеялись. В первых же сражениях в Центральной Польше и Померании они показали себя храбрыми солдатами, воевали зло и самоотверженно. Это в какой-то степени восполняло нехватку необходимых навыков и знаний. Некоторые, правда, по-прежнему уповали на милость божью, но жизнь поправляла их, и порой очень жестоко.

Однажды под Дейч-Кроне комбат Г. И. Кандыбин проверял огневые позиции батареи. Оборудование окопов и ровиков подходило к концу. Вот-вот должны были появиться немецкие танки, и комбата, естественно, беспокоило, хорошо ли зарылись в землю расчеты.

Рядовые Леонтий Белевич и Петр Трутько (белорус и поляк), полагаясь на волю божью, окопались плохо, не укрепили стенки своего ровика. Кандыбин приказал им немедленно устранить этот недостаток: грунт был песчаный и легко осыпался. Но через несколько минут начался артналет, и танки противника, сопровождаемые густыми цепями автоматчиков, пошли в атаку. Было уже не до укрепления ровиков. Всех захватил бой, и никто не заметил отсутствия двух «западников». А они, подавленные грохотом стрельбы, забились на дно ровика и истово молились перед извлеченными из-за пазухи иконками.

Вдруг рядом с их убежищем разорвался тяжелый снаряд. Песчаные стенки окопа легко сошлись. Крик солдат услышали товарищи, откопали их. Все обошлось благополучно. Оба незадачливых богомольца вскоре оправились от страха, а урок пошел впрок всем новобранцам.

Помнится, какое ликование было, когда под Шнайдемюлем Яков Гилетич, встав за панораму орудия, впервые собственноручно подбил немецкий танк! После боя все земляки облепили застывшую машину, щупали ее, неистово барабанили кулаками и прикладами автоматов по броне, хохотали:

— Глядите, братцы, якая бука померла!

Успех Гилетича в какой-то степени знаменовал собою переломный момент в военной судьбе всех его товарищей. Конечно, они вели себя в бою еще не совсем уверенно, но, видя, как воюют ветераны, старались преодолеть страх и не пропустить ни одной возможности встать за панораму орудия и «пидбыты германського панцыря».

С каждым днем друзья Гилетича все больше убеждались, что не господь бог спасет их жизнь и победит врага, а пх собственное мужество и стойкость в бою, их жгучая ненависть к врагу. В этом была немалая заслуга коммунистов и комсомольцев дивизиона. Они умело проводили политико-воспитательную работу: то с неумолимой логикой раскроют заблуждения «западников», то пожурят, а иногда и просто не заметят какой-нибудь промах — дадут возможность новобранцам самим преодолеть недостатки.

Когда мы вышли на берег Балтийского моря, солдат из западных областей уже нельзя было характеризовать словом «новички». Однако офицеры и младшие командиры дивизиона продолжали неустанно заниматься с ними.

Впоследствии я задавал многим однополчанам один и тот же вопрос: что, по их мнению, обеспечило нашему дивизиону, имевшему тогда подавляющее большинство необученных новичков, столь значительные успехи? И все, как один, отвечали: крепкий костяк опытных младших командиров и офицеров, ветеранов части, коммунистов и комсомольцев и... труд. Да, труд!

Товарищи были совершенно правы. Трудились в дивизионе и командиры и рядовые очень много. Мы никогда не останавливались в городах, населенных пунктах или тем более в степи, не оборудовав для личного состава щели и ровики, а для орудий — окопы полного профиля. Ни одного дня, свободного от боя или в ожидании его, не было прожито без проведения усиленных тренировок огневых расчетов и взводов.