Патрик Прингл - Приключения под водой

• Название: Приключения под водой
• Автор: Патрик Прингл
• Издательство: Гидрометеорологическое издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1963

Это научно-популярная книга об истории развития водолазного дела с конца ХIХ века. В занимательной форме рассказывается о жизни водолазов, об экспедициях по поднятию судов, о работах Кусто и Дюма. Рассчитана на широкий круг читателей.

---

Слабая сторона этого аргумента заключается в том, что зрение водолаза обманчиво. Случаи оптического обмана весьма многочисленны. Например, палка, погруженная одним концом в воду, выглядит переломленной, а изогнутая линия горизонта кажется нам совершенно прямой. В практике Кусто и Дюма был такой случай: на глубине 120 футов они загарпунили крупную рыбу, и Дюма прикончил ее ударом ножа в сердце. Потекла кровь, окрасив воду в зеленый цвет. Зеленый! По наивности Кусто и Дюма подумали, что бывают рыбы с зеленой кровью. Но когда они поднялись со своей добычей на 55 футов, то кровь стала темно-коричневой; на глубине 20 футов она уже приобрела ярко-розовую окраску, а на поверхности оказалась обыкновенной красной. В другой раз Кусто, находясь на глубине 150 футов, порезался и увидел, что кровь, вытекавшая из раны,— зеленая. К этому времени он уже пребывал под действием легкого азотного наркоза («экстаз глубины») и подумал было, что море сделало с ним нечто такое, от чего изменился цвет его крови. Но он упорно хранил в памяти случай с рыбой и убедил себя в том, что кровь у него все-таки красная.

Объяснить это явление очень легко. Море поглощает проникающие в него световые лучи, но поглощает неравномерно: некоторые быстрее, а некоторые медленнее, в зависимости от длины световых волн. Красные лучи поглощаются почти целиком уже на расстоянии нескольких футов от поверхности. За ними следуют оранжевые, потом желтые, потом зеленые; синие сохраняют 50% интенсивности на глубине 115 футов. Море представляет собой очень плотный фильтр сине-зеленого света, поэтому преобладающим тоном всех цветных подводных фильмов является голубовато-зеленый. Интенсивность этого цвета меняется в зависимости от освещенности, прозрачности воды и глубины. Но даже на глубине всего нескольких футов в кристально прозрачной воде и в солнечный день голубовато-зеленый цвет полностью не исчезает. Большинство людей на первых порах считают такой мягкий мутноватый цвет привлекательным, но потом он быстро им надоедает. Самое скверное, что эта дымка скрадывает богатейшие в мире краски. В 1948 г., когда «Эли Монье» стояла у берегов Махдии, Кусто снял на цветную пленку реликвии древнего затонувшего судна на глубине 130 футов. Мраморные колонны получились тускло-серого цвета — такого же, какой видели водолазы, находясь под водой. Однако когда те же колонны вытащили на поверхность, они засверкали красными и золотыми красками в тех местах, где были покрыты продуктами моря. Позднее Кусто спустился на 200 футов, взяв с собой мощный прожектор, подвешенный сверху на кабеле. То, что он увидел, заставило его раскрыть рот от изумления. Яркий белый свет рассеял голубовато-зеленую дымку, и Кусто очутился в сказочном мире ярких и чистых красных и оранжевых, желтых и зеленых красок. Разумеется, в данном случае никак нельзя было сказать, что искусственный свет используется для получения фальшивого, неестественного эффекта. Так именно и выглядел бы подводный мир, если бы солнечные лучи падали на него непосредственно, не рассеиваясь при прохождении через сине-зеленый морской фильтр.

Думая об этом, Кусто задал себе вопрос: зачем такая прекрасная гамма красок, если ее никто не видит, даже рыбы? И он решил отнестись к цветному подводному фотографированию более серьезно.

Для лучшего освещения он позаимствовал у Луи Бутана еще одно приспособление — подводную лампу.

Цветной фотографией при помощи лампы американцы—доктор У. Г. Лонгли и Чарльз Мартин — начали заниматься еще в 1926 г. Они не ломали голову над тем, как сохранить «порох сухим», ибо поджигали его не в воде, а на поверхности. Они употребляли невероятное количество магниевого порошка — по одному фунту на экспозицию. Это давало достаточно света для фотографирования на глубине пятнадцати футов. Однажды порошок загорелся прежде времени; к счастью, на блюдце была всего одна унция магния, так что Лонгли пострадал не сильно: он лишь пролежал с неделю в постели.

Снимки получились хорошие. Это были первые цветные фильмы, снятые под водой. Но глубина была небольшая—всего 15 футов. Ле Приер спускался ниже и снимал цветные фильмы сначала только при дневном свете, а потом и при искусственном. Все другие условия съемок оставались прежними; это давало возможность показать влияние морской воды на прохождение солнечных лучей с более длинными световыми волнами.

Однако и Ле Приер работал на сравнительно небольших глубинах, а Кусто хотел фотографировать красные, оранжевые и желтые цвета в более глубокой голубой зоне. Для этого было построено специальное оборудование, в том числе герметически закрывающийся рефлектор с восемью самыми мощными лампами-вспышками. Включенные одновременно, они излучали свет, по яркости почти не уступающий вспышке фунтового магниевого заряда Лоигли—Мартина. На глубине 150 футов такая вспышка позволяла снимать в радиусе 15 футов. Чтобы держать рефлектор, Кусто-оператор нуждался в двух помощниках. Разумеется, сверху были протянуты кабели.

Они сняли Дюма в коралловом гроте и сделали несколько отличных цветных снимков животного и растительного мира на дне моря. Но эта работа была очень трудоемкой. Всякий раз, готовясь к съемке, им приходилось сооружать под водой целую студию. Кроме того, они должны были отказываться от своей свободы и, подобно водолазам в скафандрах, снова привязывать себя с помощью троса к поверхности. Но ненадолго.

Человеком, давшим возможность фотографу свободно передвигаться под водой, явился инженер-электрик Дмитрий Ребиков из Лозанны. Он был известным специалистом по освещению с помощью так называемой электронной лампы-вспышки, изобретенной американцем Гарольдом Эджертоном.

Однажды Анри Брюссар из Канн решил посоветоваться с ним относительно возможности использования электронной лампы-вспышки в подводной фотографии. Ребиков поехал в Канны, где совершил свой первый спуск под воду с аквалангом. Сразу же став энтузиастом этого спорта, он остался в Каннах навсегда и изобрел знаменитую электронную самодвижущуюся фотокамеру.

Имеется несколько вариантов такой электронной фо токамеры, но принцип у них один и тот же. Ребиков объединил фотокамеру, осветители и батареи в один агрегат и придал ему форму торпеды. Агрегат был водонепроницаем и обладал нулевой плавучестью. Ника ких электрокабелей с поверхности уже не требовалось. В дополнение ко всему агрегат был снабжен электромотором и винтом, так что не только не являлся обузой для фотографа, но даже служил ему буксиром. Самодвижущаяся фотокамера могла проникать в очень узкие проходы, и вскоре Ребиков начал фотографировать затонувшие суда изнутри. Снимки делались, конечно, цветные, с сохранением всех цветов, включая красный. Это достигалось с помощью яркой электронной лампы-вспышки Эджертона. При киносъемках применялась ксеноновая дуга.

Вопреки своему названию, электронная фотокамера двигалась не очень быстро, хотя водолазу скорость представлялась значительной.

«Подводный мотороллер Кусто» — обманчивое название, ибо этот агрегат представляет собой не что иное, как торпедообразиый тягач, двигающийся со скоростью три мили в час. Но поскольку среда, в которой, он движется, в восемьсот раз плотнее и тяжелее воздуха, у водолаза создается впечатление огромной скорости. Кусто сравнивал плавание на своем мотороллере с ездой на «джипе» со скоростью 70 миль в час в тумане и без ветрового стекла.

Теперь уже ничто не мешало подводному фотографу спускаться на любую глубину, за исключением границы безопасности, существующей для свободных водолазов вообще. Глубина, доступная водолазу, доступна и фотокамере, и даже в гораздо большей степени, поскольку последней не угрожает ни азотный наркоз, ни кессонная болезнь. Камера-робот появилась еще до изобретения Ребиковым его электронной торпеды.

В 1941 г. доктор Морис Эвинг фотографировал с помощью камеры «pogo-stick» на глубине 16 000 футов. Эвинг бросил аппарат без всяких проводов в воду, и он послушно пошел на дно моря, сделал там снимок и самостоятельно возвратился на поверхность. Каким образом? Как всегда, ответ становится очень простым после того, как дашь необходимые пояснения. К верху камеры был прикреплен поплавок, а к низу — груз. Балласт придал ей отрицательную плавучесть и потянул вниз. От сильного удара о грунт специальное устройство включило освещение, отпустило затвор камеры и одновременно сбросило балласт. Камера получила положительную плавучесть, и поплавок возвратил ее на поверхность.

Недостаток такой камеры состоял в том, что ее трудно было найти в волнах после возвращения на поверхность. Отчасти по этой причине стало считаться более удобным спускать камеру на кабеле при съемках на глубинах, исключающих нормальную работу фотографа с аквалангом. Если камера спускалась ниже уровня, доступного фотографу, свободно передвигающемуся под водой, то в предоставлении ей свободы передвижения уже не было никакой нужды. Наоборот, ею должны управлять люди, находящиеся на поверхности.