Патрик Прингл - Приключения под водой

• Название: Приключения под водой
• Автор: Патрик Прингл
• Издательство: Гидрометеорологическое издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1963

Это научно-популярная книга об истории развития водолазного дела с конца ХIХ века. В занимательной форме рассказывается о жизни водолазов, об экспедициях по поднятию судов, о работах Кусто и Дюма. Рассчитана на широкий круг читателей.

---

Задержавшись на некоторое время на этой находке, камера продолжила поиски предметов, относившихся к XX в. Вот поплыла по экрану, постепенно удаляясь, последняя амфора, и, как бы на прощание, из нее вылез огромный морской угорь.

Через месяц после катастрофы на экране телевизора появились первые куски «Иоук Питера». На глубине 430 футов была найдена довольно большая куча обломков, включая часть фюзеляжа, и к этому месту был подведен механический ковш. Еще через месяц была поднята большая часть кабины вместе с человеческим скелетом.

Между тем потерпел аварию еще один самолет, типа «Комета» —«Иоук йоук». На пути из Рима в Каир он взорвался на той же высоте, причем через тот же промежуток времени после взлета, что «Иоук Питер». Части этого самолета затонули на еще большей глубине, и не было никакой надежды на то, что их удастся оттуда извлечь.

Полеты всех «Комет» были запрещены. Поиски остатков «Иоук Питера» продолжались. На них ушло более полугода. Со дна моря было поднято девять десятых погибшего самолета, прежде чем удалось найти деталь, неожиданная поломка которой привела к катастрофе. Итак, «саботажников» оправдали, тайну раскрыли, «Кометы» возобновили полеты. Успех экспедиции по розыску обломков «Кометы» был воспринят как триумф подводного телевидения. И вполне заслуженно. Но Бен Коулмен, участвовавший в экспедиции, считал, что телевидение должно достичь еще большего, чтобы доказать свою пригодность для спасательных работ на больших глубинах. Пока что оно доказало способность искать и находить. А может ли оно помогать подъему затонувших кораблей и ценностей? Испытание было устроено через три года после подъема «Кометы», когда швейцарский самолет «Дакота» упал в Констанцское озеро. Мартину Шаффнеру, местному подрядчику спасательных работ, предложили попробовать найти и поднять обломки. Шаффнер зарабатывал себе на жизнь тем, что доставал различные предметы со дна Констанцского озера, но искать остатки самолета ему никогда еще не приходилось. Он неплохо справлялся со своим делом с помощью имевшегося у него оборудования (включая наблюдательную камеру). Некоторые затонувшие предметы он поднимал, пользуясь кошкой. Однако полковник Карл Хеггер, швейцарский государственный служащий, отвечавший за организацию спасательных работ и спускавшийся под воду в наблюдательной камере Шаффиера, решил, что для успешного осуществления операции требуется дополнительное оборудование. Кошка — инструмент слишком грубый, да и полковник Хеггер занимался отнюдь не коллекционированием сувениров. Как и в случае с «Кометой», цель работ заключалась в том, чтобы извлечь те части погибшего самолета, по которым можно определить причину аварии. Это касается прежде всего двигателя, который кошкой захватить нельзя. Его почти невозможно увидеть даже из окна наблюдательной камеры.

Вода в озере казалась чистой, но в действительности она была замутнена суспензией тонко измельченных частиц ила; сверхмощный прожектор, присоединенный к наблюдательной камере, вызывал рассеивание света, и человек, сидевший в ней, мог видеть впереди себя только на 3—5 футов. Кроме того, глубина погружения достигала 680 футов, что для камеры Шаффнера было многовато.

Полковник Хеггер обратился к Паю с просьбой оказать помощь, и в июле 1957 г. (менее чем через две недели после катастрофы) на Констанцское озеро прибыл Бен Коулмен, привезя с собой новейшее свое детище — телевизионную камеру, присоединенную к ковшу.

Единственным подходящим судном для использования в качестве плавучей базы был озерный паром, который в дневное время выполнял свои обычные функции. Полковник Хеггер преодолел это небольшое препятствие, договорившись о том, чтобы группа Пая могла брать паром по ночам. Ей разрешалось также пользоваться лебедками Шаффнера. А в дневное время Шаффнер работал в своей наблюдательной камере и с помощью кошки извлекал из-под воды обломки самолета. Однако нужные детали, которые могли объяснить причину аварии, были найдены и подняты с помощью телевидения.

Излюбленная лампа Коулмена в 150 ватт позволяла телекамере «видеть» на расстоянии 20 футов — в четыре раза дальше, чем мог видеть человек, сидевший в наблюдательной камере. Я смотрел фильм, снятый во время этой экспедиции. Изображение на экране было исключительно четким. Вместе с тем фильм дает представлении о том, как трудно было каждую ночь следить за экраном пока телекамера плыла над дном озера. Ил, ил, ил без конца. Казалось, будто кто-то льет его на экран. Стоило больших усилий смотреть на все это, а не смотреть было нельзя. Если ослабить внимание, то можно легко прозевать тот полный драматизма момент когда на экране появляется изображение первого скопления обломков. Ночной мрак затруднял управление ковшом но дело было все-таки сделано. Работы продолжались двенадцать недель, в течение которых было поднято около 80% частей самолета. Прежде на такой глубине ничего подобного еще не делалось. Агрегат из телевизионной камеры и ковша оказался практичным средством для подъема судов и ценностей Я спросил Бена Коулмена, на какую глубину может погружаться его телекамера.

— На одном из озер Швейцарии она спускалась на 1200 футов, — ответил он. — Но должна действовать и на глубине 3000 футов.

— А что ее лимитирует?

— Длина сплошного кабеля. Если это препятствие устранить, то следующая остановка произойдет на глубине 4500 футов. Ниже этой отметки начнутся помехи, поэтому нормальный телевизионный канал не будет функционировать. Пришлось бы тогда опускать под воду всю передающую аппаратуру.

— А давление воды?

— Оно не вызывает трудностей. Можно надеть футляр, который защитит камеру от давления на максимальной существующей глубине — 35 000 футов.

— А достигнув этой глубины, каким осветителем вы будете пользоваться? — спросил я в заключение.

— Все той же лампой в 150 ватт, — ответил Коулмен.

15. Глубоководный аэростат

Однажды, когда доктор Гарольд Эджертон готовился к погружению на большую глубину с фотоаппаратом, один посторонний наблюдатель спросил, что он предполагает там найти.

— Если бы я, братец, знал, то не стал бы и затруднять себя поисками, — ответил он.

В это время Эджертон работал над тем, как установить фотоаппарат на внешней оболочке глубоководного аэростата FNRS-3. Его реплика как бы предваряет рассказ о профессоре Пиккаре, который тоже стремился к глубинам, не зная, что там увидит.

История Пиккара является в некотором роде продолжением истории Бартона — Биба; но Август Пиккар принадлежит к свободным водолазам, хотя ни разу еще не замочил даже ног. Главное его отличие от Биба в том, что он не привязывал свой глубоководный корабль к поверхности.

Трос хорош для наблюдательной камеры, которой не надо погружаться очень глубоко. Так же обстояло дело и с аэростатами. При подъемах на небольшую высоту ничего плохого в привязном аэростате нет. Но если вы хотите подняться на несколько миль (или спуститься на несколько миль, если говорить о море), то вам надо перерезать канат или трос, привязывающий вас к земле, и тогда вы пойдете вверх (или вниз) без задержки. Это необходимо для вашей же безопасности. По этой причине Пиккар считал батисферу Биба довольно опасной штукой, на что он и намекнул изобретателю при встрече с ним на Всемирной выставке в Чикаго.

Батисфера являлась одним из двух самых замечательных экспонатов выставки. Вторым экспонатом был стратостат FNRS, на котором Пиккар поднялся на высоту 53 000 футов. Его называли «самым высоким человеком на земле», а Биб считался «самым низким». Между ними было много общего, и Пиккар сообщил Бибу по секрету, что он работает над созданием глубоководного аэростата.

Основные проблемы, с которыми сталкивается человек при подъемах в воздух и спусках под воду, один и те же: дыхание и давление. В стратосфере воздух слишком разрежен и слишком легок, чтобы поддерживать человеческую жизнь. Авиаторы — предшественники Пиккара — принимали это как должное и даже не пробовали проникнуть в стратосферу. Но Пиккар попытался (и достиг в этом успеха) позаимствовать опыт исследователей морских глубин. В основе наблюдательной камеры, бронированного водолазного скафандра и наконец батисферы лежит одна и та же идея: окружить исследователя оболочкой и изолировать от воды, подавая ему воздух под нормальным атмосферным давлением. Оболочка должна быть достаточно прочной, чтобы противостоять наружному давлению воды. Если такую же оболочку поднять в стратосферу, то она должна, наоборот, сдерживать находящийся внутри воздух, не давая ему вырваться в окружающее разреженное пространство.

К такому типу воздухонепроницаемой оболочки и относится гондола FNRS (НФНИ), названная так в честь «Национального фонда научных изысканий», выделившего деньги на ее постройку. В этой гондоле Пиккар с доктором Максом Козиисом и совершили свой рекордный полет. Вскоре после этого Пиккар задался идеей спуска на аэростате под воду. НФНИ-2 представлял собой батискаф, или глубоководное судно. Таким образом, воздухонепроницаемая оболочка после первого в истории полета в качестве аэростата-гондолы возвратилась туда, откуда пришла или где, во всяком случае, была задумана. Вместе с этой гондолой в воду отправился в первое путешествие и наполненный воздухом баллон, названный поплавком.