Лев Гумилев - Хунны в Азии и Европе

• Название: Хунны в Азии и Европе
• Автор: Лев Гумилев
• Жанр: История

---

Пассионарное напряжение разорвало хуннский этнос на две части. На юг, к Великой китайской стене, ушли поборники родового строя, наиболее консервативная часть хуннского общества. Ханьское правительство охотно предоставило им возможность селиться в Ордосе и на склонах Иньшаня, так как использовало их в качестве союзных войск против северных хуннов. Поскольку китайцы не вмешивались в быт хуннов, те хранили родовой строй и старые обычаи. Но это не устраивало энергичных молодых людей, особенно дальних родственников, которые не могут выдвинуться, так как все высшие должности даются по родовому старшинству. Пассионарным удальцам нечего было делать в Южном Хунну, и они едут на север в поисках степных просторов и военной добычи.

Северные хунны после поражения закрепились на рубеже Тарбагатая, Саура и Джунгарского Алатау и продолжали войну с переменным успехом до 155 года. Окончательный удар был нанесен им сяньбийским вождем Таншихаем, после чего хунны разделились снова: 200 тыс. "малосильных" [13] попрятались в горных лесах и ущельях Тарбагатая и бассейна Черного Иртыша, где пересидели опасность и впоследствии завоевали Семиречье. В конце III века они образовали там новую хуннскую державу - Юебань. А "неукротимые" хунны отступили на запад и к 158 г. достигли Волги и Нижнего Дона. О прибытии их сообщил античный географ Дионисий Периегет, а потом о них забыли на 200 лет.

Выше было указано, что хуннов в I веке до н.э. было 300 тыс. человек. Прирост их численности за I-II века был очень небольшой, так как они все время воевали. Правда, добавились эмигранты - кулы, особенно при Ван Мане и экзекуциях, последовавших за его низвержением. В III веке в Китае насчитывалось 30 тыс. семей, то есть около 150 тыс. хуннов, а "малосильных" в Средней Азии было около 200 тысяч. Так сколько же могло уйти на запад? В лучшем случае 20-30 тыс. воинов, без жен, детей и стариков, неспособных вынести отступление по чужой стране, без передышек, ибо сяньбийцы преследовали хуннов и убивали отставших.

Этот отход затянулся на два с лишним года, пока хунны не оторвались от преследователей и не нашли покой в Волго-уральском междуречье. За это время было пройдено по прямой 2 600 км, а если учесть неизбежные зигзаги, то вдвое больше. Нормальная перекочевка на телегах, запряженных волами, за этот срок на столь огромное расстояние не могла быть осуществлена. К тому же приходилось вести арьергардные бои, где и погибли семьи уцелевших воинов. И уж, конечно, мертвых не хоронили, так как на пути следования хуннов "остатков палеосибирского типа почти нигде найдено не было, за исключением Алтая" [14]. На запад в 155-158 гг. ушли только наиболее крепкие и пассионарные вояки. Это был процесс отбора, проведенный в экстремальных условиях, по психологическому складу, с учетом свободы выбора своей судьбы. Он-то и повел к расколу хуннского этноса на четыре ветви.

Во II веке миграций в Восточную Европу было две: готы - около 155 г. из "острова Скандзы" перебрались в устье Вислы [15], после чего дошли до Черного моря [16], и хунны - из Центральной Азии в 155-158 гг. [17] достигли берегов Волги, где вошли в соприкосновение с аланами. Ситуация в степях Прикаспия и Причерноморья изменилась радикально и надолго. Но если история готов, граничивших с Римской империей, является относительно известной, то история хуннов с 158 по 350 г. совершенно неведома. Можно лишь констатировать, что за 200 лет они изменились настолько, что стали новым этносом, который принято называть "гунны" [18].

Согласно принятому нами постулату - дискретности этнической истории - мы должны, даже при размытости начальной даты, считать середину II века за исходный момент этнической истории региона. Общий исход событий легко восстановить методом интерполяции, что уже в значительной степени сделано. И хотя гунны находятся в центре нашего внимания, начнем анализ с их окружения: готов, римлян и ранних христиан, в IV веке создавших Византию.

Римская империя во II веке еще была страной вполне благоустроенной, а в III веке уже превратилась в поприще убийств и предательств, в IV веке сменила даже официальную религию и освященную веками культуру. Иначе говоря, в 192-193 гг. здесь произошла смена фаз этногенеза: инерция древнего толчка иссякла и заменилась фазой обскурации. Христианские общины росли, крепли, множились и ветвились. Так бывает лишь тогда, когда пассионарный толчок зачинает новый процесс этногенеза. Хотя попытка христиан гальванизировать Западную Римскую империю не дала положительных результатов, этносы в зоне толчка, в том числе готы, обрели новую энергию и находились в фазе пассионарного подъема. А гунны?..

ЗАГАДКА И ЗАДАЧА

Кто такие гунны и каково их соотношение с азиатскими хунну? Действительно, оба эти народа были по культуре далеки друг от друга, однако К.А. Иностранцев, отождествивший их [19], был прав, за исключением даты перекочевки (не IV, а II в.). Американский историк О. Мэнчен-Хелфен [20] сомневался в тождестве хуннов и гуннов напрасно, ибо его возражения (неизвестность языка хуннов и гуннов, невозможность доказать факт перехода с Селенги на Волгу, несходство искусства тех и других) легко опровергаются при подробном и беспристрастном разборе обстановки II-V веков.

Современная наука ставит перед нами уже не эту загадку, а задачу: каким образом могло получиться, что немногочисленный бродячий этнос создал огромную державу, развалившуюся через 90 лет, да так основательно, что от самого этноса осталось только имя? Этнология как самостоятельная наука [21] в сочетании с традиционной фактографией помогает в поисках решения этой задачи.

БОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

И тут возникает первое недоумение: в синхроническом разрезе хунны были не более дики, чем европейские варвары, то есть германцы, кельты, кантабры, лузитаны, иллирийцы, даки, да и значительная часть эллинов, живших в Этолии, Аркадии, Фессалии, Эпире, короче говоря, все, кроме афинян, коринфян и римлян. Почему же имя "гунны" (хунны, переселившиеся в Европу) стало синонимом понятия "злые дикари"? Объяснять это просто тенденциозностью нельзя, так как первый автор, описавший гуннов, Аммиан Марцеллин, "солдат и грек" [22], был историком добросовестным и осведомленным. Да и незачем ему было выделять гуннов из числа прочих варваров, ведь о хионитах он ничего такого не писал, хотя и воевал с ними в Месопотамии, куда их привели персы как союзников. С другой стороны, китайские историки Сыма Цянь, Бань Гу [23] и другие писали о хуннах с полным уважением и отмечали у них наличие традиций, способности к восприятию чужой культуры, наличие людей с высоким интеллектом. Китайцы ставили хуннов выше, чем сяньбийцев, которых считали примитивными, одновременно признавая за ними большую боеспособность и любовь к независимости от Китая и от хуннов [24].

Кто же прав, римляне или китайцы? Не может же быть, что те и другие ошибаются. А может быть, правы и те и другие, только вопрос надо поставить по-иному? А была ли у хуннов самостоятельная высокая культура или хотя бы заимствованная?

Первая фаза этногенеза, как правило, не создает оригинального искусства. Перед молодым этносом стоит так много неотложных задач, что силы его находят применение в войне, организации социального строя и развитии хозяйства. Искусство же обычно заимствуется у соседей или у предков, носителей былой культуры распавшегося этноса. И вот что тут важно. Искренняя симпатия к чужому (ибо своего еще нет) искусству лежит в глубинах народной души, в этнопсихологическом складе, определяющем комплиментарность, положительную или отрицательную.

Хунны в эпоху своего величия имели возможность выбора. На востоке находился ханьский Китай, на западе - остатки разбитых скифов (саков) и победоносные сарматы. Кого же надо было полюбить искренне и бескорыстно? Раскопки царского погребения в Ноин-уле, где лежал прах шаньюя Учжулю, скончавшегося в 18 г., показали, что для тела хунны брали китайские и бактрийские ткани, ханьские зеркала, просо и белый рис, а для души - предметы скифского "звериного стиля", несмотря на то, что скифы на западе были истреблены сарматами, а на востоке побеждены и прогнаны на юг - в Иран и Индию.

Итак, погибший этнос скифов, или саков, оставил искусство, которое пережило своих создателей и активно повлияло на своих губителей - юэчжей и соседей - хуннов. Шедевры "звериного стиля" уже хорошо описаны [25]. Нам важнее то, на что раньше не было обращено должного внимания: соотношение мертвого искусства с этнической историей Срединной Азии. Хотя искусство хуннов и юэчжей (согдов) восходит к одним и тем же образцам, оно отнюдь не идентично. Это свидетельствует о продолжительном самостоятельном развитии. Живая струя единой "андроновской" культуры II тыс. до н.э. разделилась на несколько ручьев и не соединилась никогда. Больше того, когда степь после засухи VIII-V веков до н.э. снова стала обильной и многолюдной, хунны и согдийцы вступили в борьбу за пастбища и власть. В 165 г. до н.э. хунны победили, а после того, как они были разбиты сяньбийцами и вынуждены бежать в низовья Волги, в 155 г. н.э. победили там сарматское племя аланов, "истомив их бесконечной войной" [26]. Тем самым хунны, не подозревая о своей роли в истории, оказались мстителями за скифов, перебитых сарматами в III веке до н.э.