Хольгер Кальвайт - Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью

• Название: Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью
• Автор: Хольгер Кальвайт
• Издательство: Совершенство
• Жанр: Эзотерика
• Год: 1998
• ISBN: 5-8089-0026-3

Растущий интерес к шаманизму — нечто много большее, чем просто мода. В настоящей книге психолог и этнолог Хольгер Кальвайт на множестве примеров, взятых из различных регионов земного шара, впервые показывает, в чем состоит суть древнего целительства и что мы можем у него перенять. Прежде всего, шаман подвергает себя интенсивному внутреннему очищению и изменению сознания. Лишь тогда он обретает способность врачевать других, причем не только симптомы недугов, но всю их жизнь, целиком и полностью. И данная книга представляет читателю широкую, многостороннюю картину того, как происходит такое исцеление, вернее даже освящение, и в чем оно заключается. Вывод автора поражает воображение: шаманским потенциалом обладает каждый из нас. Активизация этого потенциала- задача грядущей жизненной терапии, принципы которой впервые намечены в книге Хольгера Кальвайта.

---

«Какое-то время проиграв на барабане, я обратил внимание на глубокую тишину, заполнившую пространство. Контраст между неистовым боем барабана и тишиной, последовавшей затем, вызвал во мне жуткую пустоту. Меня затягивало в эту тишину. Я вновь начал барабанить в очень быстром темпе, очень громко, остановился и подождал. Чем дольше я ждал, тем глубже и пронзительнее становилась тишина. Я достиг нижней точки чистоты и прыгнул в некое аморфное поле. На меня пролился ледяной дождь. Я предположил, что где-то позади парила смерть, я потерял ощущение всякого пространства. Затем я услышал слабый звук, который постепенно делался громче, стал распадаться на части и формировать слова:

ее, ell, ey, ее
pee, bell, bey, bee,
pre-belly baby! [43].

Я находился у истока жизни, был зародышем в водовороте. Этот водоворот привел к отпадению всех оболочек моего существа и обнажению самого ядра. Движение замедлилось, а время замерло на нулевой точке. Невесомый, я устремился к ней. Мыслей не было, лишь ощущение абсолютного отсутствия формы. Пульсация, подобная сердцебиению, ощущалась где-то рядом. Хотя это текущее пространство окружали звуки и движение, я оставался вне их воздействия в глубоком покое. Без какого-либо предварительного предупреждения я упал в пустоту без верха и низа. Затем меня разорвало, мои атомы разлетелись во всех направлениях. В следующее мгновение я вновь оказался в абсолютной тишине, если не считать отблесков света, как от падающих звезд».

В конце концов, через два года боли и мучений, страдание разрешается временной остановкой у истоков жизни. Перед тем ему является видение женщины, окруженной, как оболочкой, пульсирующей аурой, из которой медленно вырастает нечто подобное Мировой Матери, и он превращается во «внутриутробное бэби» [44]: космическая мать рождает космического отца; оба обнимаются во взаимной глубокой симпатии, сливаются друг с другом, и Леветт скользит в утробу Великой Матери; мощное силовое поле вытягивает из него его судорожные состояния — самоотдача, потеря самого себя внутри трансперсональных фигур открывает ему несказанное ощущение свободы.

Если коллеги Леветта, шаманы и святые всех народов, спускаются к Матери животных, к архетипу Великой Матери, то он сам возвращается к истоку своей жизни, назад в зародышевое состояние. Оболочки, возникшие в процессе развития его «эго», спадают, и открывается ядро его существования, пра-зародыш, и время останавливается: приходит священное время.

Когда он прекратил бить в барабан, продолжилось переживание тишины и усилилось до состояния, граничащего со смертью. Исчезли координаты физического мира, и из ничего вловь развился звук, который превратился в новую песнь, как бы являющуюся выражением предсмертного существования. Барабан проводит его рядом со смертью и снимает слой за слоем затверделые оболочки его структуры. Таким же образом духи дробят на кусочки шамана, попавшего в преисподнюю, чтобы наделить его более совершенной и обладающей большей силой, психикой. С прекращением существования времени заканчивается жизнь его «я», оно взрывается и распадается на атомы. То, что остается затем, есть «абсолютный покой».

Самоисцеление

Сара Картвригт [45] заболела в 23 года. К этому времени она уже родила 4 детей и теперь была инвалидом. Её нервная система была ослаблена, она не владела своими чувствами и незначительнейшие поводы приводили к истерическим припадкам. Врачи были бессильны. В течение пяти лет она могла лишь с трудом передвигаться и была не в состоянии перешагнуть через небольшой порог. Внезапную перемену в себе и самоисцеление после страдания она описывает следующим образом [46]:

«Нечто новое и чужеродное пришло однажды совершенно внезапно в мою жизнь. Как-то вечером я сидела у стола, моя правая рука вдруг слегка онемела, мускулы сжались. Рука взялась за доску и грифель, и я стала писать, сама не зная что. Почерк походил на мой, но написанное обнаруживало мало смысла. Мне удалось составить рецепт из ботанических названий различных растений. Это не стало большим сюрпризом для меня, однако я подивилась тому, что означали эти названия, а моя рука тем временем взялась за грифель и начала, не отрываясь, подробно рисовать листья, соцветья и корни растений и надписывать соответствующие названия. Теперь я знаю, что это было средство от моей болезни и целебное средство для преодоления слабости нервной системы».

Однажды она записала так же автоматически, что ей следует пойти в темную тихую комнату;

«Из любопытства я решила это сделать и, когда вошла в комнату, мгновенно получила электрический разряд, пробежавший от затылка до пяток, который заставил вибрировать каждый нерв моего тела. Это повторялось ежедневно. Затем письмо прекратилось, и я сделала открытие: я могла подниматься и спускаться по лестнице без признаков слабости, от которой так долго страдала».

Она умалчивает о своем своеобразном самоисцелении и пытается отказаться от влияния этого «внешнего интеллекта». Но «эти силы» побуждают её против собственной воли целить других людей, и она под давлением соглашается на договор, по которому предоставляет себя в их распоряжение, а те, в свою очередь, обещают поддерживать её во всех жизненных ситуациях. Вскоре развивается её ясновидение и начинается карьера целительницы. История болезни Сары Картвригт и её стихийное исцеление соответствуют хорошо знакомому образцу посвящения в шаманы: тяжелое многолетнее страдание, отсутствие помощи со стороны традиционной медицины, источник не человеческого происхождения, удивительное и никем не ожидаемое исцеление; попытка освободиться от сверхъестественных бессознательных сил, требование со стороны этих сил выбрать определенный жизненный путь и капитуляция перед этим непреклонным требованием; подчинение судьбе, начало нового жизненного пути и согласие, признав латентные экстрасенсорные способности, служить человечеству и, наконец, дальнейшее развитие паранормальных способностей…

В родовой культуре Сара Картвригт не смогла бы избежать посвящения в шаманы.

В нашем обществе она стала духовной целительницей.

Триада — болезнь, самоисцеление, развитие целебных способностей — это универсальная трансперсональная модель, от постижения которой мы еще достаточно далеки. Совершенно очевидно, что болезнь оказывает влияние на высвобождение основополагающих психических форм познания, которые в дальнейшем значительно превосходят обычные формы проявления интеллекта и сферы чувств. Заявляют о себе сверхчувственные формы восприятия и практической деятельности, которые с древнейших времен обладали для людей притягательной силой и давали повод понимать универсум как создание непостижимого для человека движущего начала.

Медицина духов

Редким примером того, как целитель, воздействующий психическими методами, может возвыситься до народного героя, является история Ариго, или Джозе Педро де Фрейтас.

Сперва Ариго был простым рабочим-взрывником, который занимался в маленьком бразильском городке в горах политической деятельностью. Его становление в качестве целителя началось с появления галлюцинаций, в которых ему постоянно являлся из потустороннего мира дух врача и призывал подчиниться своим требованиям, обещая в противном случае не давать ему покоя. Как-то ночью Ариго увидел во сне операционный стол, вокруг которого работало много хирургов. Среди медиков находился человек, который говорил с тем же акцентом, что и голос, который так долго напоминал о себе Ариго. Галлюцинация достигла предельной силы, когда врач со знакомым голосом представился как доктор Адольфо Фриц, погибший, по его словам, в первой мировой войне. Он сказал, что долго наблюдает за Ариго и выбрал его за доброту и дружелюбие в продолжатели своего дела. И если он, Ариго, хочет обрести покой, он должен отныне помогать больным, просто держа при этом в руках распятие. Ариго показалось, что фигура совершенно реально стоит против него и само приказание не допускало сопротивления. Собравшись с силами, Ариго обратился в бегство, крича, выпрыгнул из постели и голым выбежал на улицу.

После этого Ариго подвергся психиатрическому обследованию, но признаки нарушений не были обнаружены. Экзорцизм, предпринятый католической церковью, не освободил его ни от обморочных состояний, ни от описанных явлений.

Вскоре он стал относиться к этому спокойно, как к природному явлению, так как сила, которой они достигли, делала его неспособным защищаться от них. И теперь он хотел выяснить, что бы произошло, уступи он требованиям этого доктора Фрица. Он предпринял попытку исцеления: отнял костыли у известного городского инвалида и приказал ему бежать. Через мгновенье тот мог уже пользоваться снова собственными ногами. Удивленный собственным успехом, он испытал себя на своих друзьях. И хотя он отдавал распоряжения без всякого собственного участия, исцеление происходило мгновенно.