Хольгер Кальвайт - Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью

• Название: Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью
• Автор: Хольгер Кальвайт
• Издательство: Совершенство
• Жанр: Эзотерика
• Год: 1998
• ISBN: 5-8089-0026-3

Растущий интерес к шаманизму — нечто много большее, чем просто мода. В настоящей книге психолог и этнолог Хольгер Кальвайт на множестве примеров, взятых из различных регионов земного шара, впервые показывает, в чем состоит суть древнего целительства и что мы можем у него перенять. Прежде всего, шаман подвергает себя интенсивному внутреннему очищению и изменению сознания. Лишь тогда он обретает способность врачевать других, причем не только симптомы недугов, но всю их жизнь, целиком и полностью. И данная книга представляет читателю широкую, многостороннюю картину того, как происходит такое исцеление, вернее даже освящение, и в чем оно заключается. Вывод автора поражает воображение: шаманским потенциалом обладает каждый из нас. Активизация этого потенциала- задача грядущей жизненной терапии, принципы которой впервые намечены в книге Хольгера Кальвайта.

---

Таково ее переживание транса: пластичное, художественное, филологическое. Нам открывается приходящее изнутри ощущение ландшафта. Майя Дерен — режиссер и художница — вероятно, такое восприятие связано с этим. Что здесь является эпизодами, относящимися собственно к трансу? Во-первых, это «ранимость», разрушение границ мира своего «Я», затем боль и мучение, которые исчезают при сужении восприятия и концентрации за счет ритма барабанного боя и движений тела. Это приводит к состоянию спонтанности, свободы, непроизвольному, непринужденному движению — танцует не Дерен, она приводится к танцу. Время прыгает от картины к картине — в объективе восприятия. Промежутки между воспринятым увеличиваются; но что происходит в промежуточное время? Пустота, Ничто, не-Я, лишенное времени пространство. В результате страх, паника перед саморазрушением сковывают ее. Затем — раздвоение, возможность наблюдать себя со стороны, расщепление тела и сознания. Это значит, что теперь все происходит словно само собой, никаких искусственных, осознанных танцевальных движений, ни напряжения, ни усталости — тело берет слово. Утрата собственной личности продолжается, но «Я» все еще присутствует. Снова страх, теперь даже жесткое требование, что «Я» должно быть высвобождено, от него должны отказаться, отречься. Это жесткое требование, этот террор есть тьма. Радость окрашена в сияющий белый цвет. Дуализм страха и радости? Но амбивалентность заканчивается. Решающий шаг на пути к саморазрушению, к постижению «белой тьмы» [55] вызывает транс. В этой пустоте царит отсутствие воспоминаний, здесь движения тела становятся особенно возвышенны; тело и самость хотят быть совершенно свободными от табу и терзающих обманов мира своего «Я». Внешнее и внутреннее едины в ощущении: «Моя голова — барабан». Истинная, дремлющая в людях сила прорывается. «Пощады», — кричит нечто во мне». Сила берет на себя власть, тело становится лишь инструментом. Этот выброс энергии отбрасывает прочь ощущения самого «Я». Взрыв происходит внутри путем прорыва к изменившемуся состоянию сознания — как новое рождение… Позднее, вспоминая свое переживание, она пишет:

«Я вижу все сразу, без задержки в цепочке событий, каждая деталь одинаково значительна и четка, пока сила различения не навязывает мне выражение глаз и тени носовых отверстий, которые являются лицом. Даже теперь, когда я смотрю, кажется, что я навсегда хочу запомнить этот изначальный мир, как будто эти формы уже приобрели значение и перестают быть просто формами..». [56].

Характерным для транса является распадение мира вещей. Что есть вещи, как не фрагменты бытия, искусственно извлеченные из окружающего мира, наделенные нами названиями и определенным смыслом, которые существуют не объективно, но лишь относительно нас? Слово, действие, мышление, ощущение — они распадаются и затем собираются вновь, но уже без разделительных линий. Едва мы покидаем мир относительных понятий, пред нами внезапно оказывается сияющий мир, с сияющими существами, с сияющими формами. Я не могу объяснить, почему такое необычное состояние позволяет видеть мир сияющим, как рассказывают об этом многие люди, пережившие измененные состояния сознания. Время и пространство, причинно-следственные связи расплываются, ослабевают. Дерен воспринимает все сразу, вне времени. Она приходит в состояние, близкое, только лишь близкое, настоящему просветлению, Unio mystica [57].

Транс как начальная форма просветления

Ларри Петере, этнолог, попытался научиться вхождению в транс у своего непальского учителя Бирендры. Его наставник и другие ученики приводили себя в состояние духовного экстаза в процессе барабанного боя, дикие конвульсии подергивали их тела, и, скрестив ноги, они подпрыгивали на полметра вверх. Петере рассказывает:

«Мы повторяли упражнение много раз; я начинал сам дрожать и затем медленно двигался до тех пор, пока не становился частью такта. После десятка или более попыток дрожание переходило в мои ноги. Они дрожали сами по себе, но это «делание не мной» было осознаваемо. Спустя несколько мгновений начинало сотрясаться все мое тело и я, подпрыгивая, передвигался через пространство. Мое внимание было направлено на движения моего тела, глаза оставались закрытыми. Но как только я освоился в окружающем пространстве, я заметил, что вокруг меня происходили и другие вещи, тряска перестала происходить автоматически и погасла в утомлении.

Вспоминая барабанную дробь этой ночи, я подумал, что мы играли так быстро, как только могли, все в одном ритме — бам-бам-бам-бам-бам-бам — в тройном такте, пока такт, наконец, не сделался быстрее. Это сознательно производимое дрожание казалось с первой же секунды возникающим само по себе, а Бирендра поместил свой особый громкий такт среди моих. Он изменил и ускорил ритм. Я уверен, что он сделал это намеренно. Он использовал этот метод со всеми своими учениками. Он проводит два или три таких маневра с барабанным боем, пока стук барабана и тряска не становятся самостоятельными. Однажды я трясся так, пока меня не охватил страх, что я могу потерять контроль и буду побежден, после чего вновь подчинил себе мое дергающееся тело. Это было неприятное чувство, оно не травмировало меня, но очень подействовало. Мое сердце забилось, и я ощутил, сколь сильно было мое сопротивление на пути к новому опыту. Я не мог заставить себя быть совершенно свободным.

Бирендра взял на себя контроль над ритуалом; он задавал ритм, стены отзывались эхом его барабану. Я следовал его ритму, а мое тело тем временем качалось из стороны в сторону. Я потерял музыкальный ритм внутри себя и начал трястись. Бирендра прерывал мой ритм, добавляя в него один-два удара особой силы, и мои удары стали замедляться. Он повторил это два или три раза, и после этого я потерял контроль над собственными движениями. Мое сердце дико билось, я забыл о тряске тела, о барабане и почувствовал, как приподнимаюсь над землей. Ощущалась небывалая энергия. Поначалу казалось, что дрожание исходило от моих гениталий. Я почувствовал, как барабан поднимается в воздух, движимый моей энергией. Начало дрожать возле солнечного сплетения, затем моя грудь и плечи, наконец, голова. Когда мною были осознаны эти движения, меня обуял страх. Я почувствовал, как по моему телу мягко прошла волна жара. Затем сознание «отсеклось» от тела. Я наблюдал свое дрожащее и подпрыгивающее в воздух тело так, словно мое сознание было от него отделено» [58].

Сергей Брамли [59] разговаривал с бразильской жрицей ма кумба Марией-Джозе [60]. Она сообщила ему исчерпывающие сведения о поведении в состоянии транса. Ее описание представляет собой законченную картину происходящего во время транса. Медиумы в состоянии транса приносят свои тела в дар божествам, чтобы те могли в них вселиться; они покрывают свои тела полосами, как это делают рыцари с уздой своих лошадей. Сознание самого медиума выключено и служит божеству в качестве временной стоянки. При вхождении в транс у медиума часто возникает чувство, что он вновь становится ребенком: он мешает церемонии шалостями, задевает других танцоров и публику. Затем он должен быть призван к порядку. Это так называемая стадия детства в трансе. После нее остается приятное ощущение — голова была некоторое время пустой и могла восстановиться, божество, уйдя, оставляет медиуму силы. Во время других форм транса медиумы оказываются совершенно изнуренными, часто болеют потом в течение нескольких дней, чувствуют себя подавленными и лишенными всякой энергии. Если при исцелении расходуется собственная энергия, то в конце концов возникает состояние полного истощения; медиум подобен тогда использованной батарее. Если же через человека действует дух или божество, потери энергии не возникает. Совершенно очевидно, что существуют разные возможности работать с энергией — с собственной или чужой.

Во время транса медиумы макумба очень много курят и выпивают литры водки. Удивительно, но они не пьянеют; в нормальном состоянии они бы не выдержали такого количества выпитого. По-видимому, здесь действует механизм, нейтрализующий алкоголь. Подобным же образом происходит в трансе нарастание физической силы, усиление сенсорных способностей: все видится, слышится и ощущается значительно острее, интуитивные сущности постигаются быстрее, любое напряжение не вызывает потери сил, мышление и чувства активизируются, познавательные возможности повышаются. В случае с последователями макумба алкоголь потребляется божествами, а не самими медиумами.

Задачей Марии Джозе является управление трансом медиумов и усмирение их божеств, которые зачастую могут причинить большое страдание медиумам. Для этого она вмешивается и обрывает транс. Если в транс впадает непосвященная личность, она использует иное песнопение и другой ритм барабана, чтобы освободить человека от опасного для него божества, проникшего в него.