Гедун Чопел - Тибетское искусство любви

• Название: Тибетское искусство любви
• Автор: Гедун Чопел
• Издательство: "Путь к себе"
• Жанр: Эротика, Секс
• Год: 1996

---

Когда жидкость доходит до основания мужского органа, нижняя часть тела наливается тяжестью и немеет; в этот момент следует вообразить бескрайние просторы небес и с силой втянуть жидкость в себя, что обеспечит ее обратное движение. Закрой нижние врата (анальное отверстие) и направь язык и взгляд вверх. Сожми пальцы на руках и ногах и с силой напряги их. Втяни живот. Вот техники тела, к которым следует прибегать.

Направь ум на таблицу умножения — восемью три — двадцать четыре, шестью пять — тридцать, и так далее. Кроме того, если женщина ущипнет тебя и воскликнет: «Взгляни сюда», ты сможешь укротить регенеративную жидкость.

Если при распространении блаженства по всему существу ты способен отвлечь внимание от нижней части тела и в уме испытать блаженство лишь верхней части тела, сколько бы ты ни предавался играм, количество регенеративной жидкости неуменьшится. Потеря регенеративной жидкости имеет место, когда, вместо погружения в безграничное блаженство, пронзающее все тело, ты направляешь ум на блаженство одних лишь половых органов.

По мере приближения к природе вещей Находишь в словах ученых все меньше смысла. Поэтому сказано, что природа всех утонченных явлений Вне утверждений, воззрений и многословия.

Может ли постигший всестороннюю пустоту Взирать на колесо иллюзорных явлений Умом, утвержающим «есть» и «не есть», Коему не помеха даже десница Будды!1 Дитя интеллекта в беспамятстве летит В бездонную сферу страсти. Мятежный ум попадает в червоточину. Укротив фантазии привязанности, Да узреют живущие таковость наслаждения. Стремясь влить в блаженный океан безграничного покоя Эту волну магических иллюзий, возникшую в результате Восприятия недвойственного как двойственного, субъекта и объекта, Можно ли не ощущать воспламеняющие движения Соединенных?

Куда стремиться реальности, лишенной проекции? Куда бежать уму, лишенному цели? Поскольку, отрекшись от своей природы, Они не могут стоять на месте, Направь явления и ум к блаженству.

Каждый шаг приближает к блаженству. Каждое слово произносится во имя блаженства. Добродетельные деяния совершаются во имя блаженства. Недобродетельные деяния совершаются во имя блаженства.

Незрячие муравьи — и те преследуют блаженство.
В общем, все создания одно за другим
Спешат, кто быстрее, кто медленнее, к блаженству.
Если живо представишь себе, что миллиард
Миров этой мировой системы
Вдруг поглотит гигантский астероид,
Не способный ни мыслить, ни чувствовать,
Поймешь, что в океане великого блаженства
Растворяются все явления.
Даже богатство и слава
Трех миллиардов миров не принесли им покоя,
И они, мятежные, разжигают огонь
Буквально: «Так Ушедший», tathagata.
Ненасытной страсти.
На деле же их ум стремится к небесному царству блаженства и пустоты,
Но он глуп, как ум младенца, не знающего ничего.[180]

18. Заключение

Поклоняюсь богу самовозникшего наслаждения, Неописуемому, но наделенному свойствами, Обучающему высших существ чистой реальности И осыпающему насмешками детей тьмы.

Поклоняюсь богу самовозникшего наслаждения. Явный и тем, кто не медитирует, и умам глупцов, Ты сопровождаешь всех, и все — твои спутники, Тебя видит каждый, но не знает никто.

Поклоняюсь богу самовозникшего наслаждения, Радушному хозяину огромного дома, презревшему Одежды условностей, Имеющему бесчисленные волшебные личины без цвета И формы, Бросающему метеор пережитого, но непознанного Сознания.

Поклоняюсь великому самовозникшему блаженству, Где растворяются радужные лучи разнообразных Измышлений, Где нет волн океана магических иллюзий, Где шаткий ум неколебим.

Поклоняюсь сфере самовозникшего блаженства, Обозреваемой вечно открытыми очами будд, Ощущаемой просвещенными, отторгнувшими постулаты, Постигаемой нецепким умом посредством Неусложнения понятий.

Здесь (в этой книге) не разглашаются секреты глубинных практик, терминологии и прочего, имеющего отношение к Тайной Мантре. Тем не менее и эти повергающие в смущение действия — объятия и прочее — следует также скрывать от других.

Поскольку этот текст не предназначен для монахов, Победоносных,[181] стариков и Постигающих-В-Одиночку, им лучше прочесть название и отложить его, чем после внимательного изучения впасть в гнев и смущение. Мирские существа по природе своей различны; их помыслы и представления никогда не придут к согласию. Поэтому одни осудят его, другие похвалят; одни назовут его грязным, другие сочтут чистым.

Плотоядному волку и травоядному кролику не стоит советовать друг другу, чем питаться; пусть они и далее придерживаются свойственных им привычек вместе с дружелюбными соседями одного с ними вида. Бессмысленно увещевать людей делать то, чего они не хотят — (просить) кочевников питаться свининой, горожан — пить топленое масло, и так далее. Так же бессмысленно строго ограничивать человека в его желаниях. Представления о хорошем и дурном, чистом и грязном — не более чем плоды нашего воображения. Жить следует, переходя от одного приятного занятия к другому. Споры и дебаты принесут одно лишь утомление. Анализ причин в конце концов потревожит (рассудок).

Разве можно доверять общепринятым понятиям, убедившись на собственном опыте, как сильно меняется отношение к тому или иному с раннего детства до глубокой старости?[182] Иногда даже богиня может вызвать раздражение, а при взгляде на старуху порождается страсть. То, что существует сейчас, потом исчезнет, а на смену ему придет новое. Заблуждения ума не поддаются исчислению. Тот, кто это полностью осознал, отстраняет свой ум и тем самым разрушает корень лжевоззрений о воображаемых предметах как о реально существующих. Вот в чем заключается великое облегчение блаженства; синонимом этого слова является свобода.

Хотя те, кто не видел озеро Манасаровара, говорят, что оно огромно, приблизившись к нему, заметишь лишь жалкую лужицу. Когда наклоняешься и пробуешь на вкус явления круговорота бытия, становится ясно, что в них нет удивительной сущности. Однако мужчин не меньше и не больше, чем женщин, и найти каждого из тех и других не составляет труда. Если один человек хочет другого, желание — больший грех, чем действие. Поэтому нужно всеми способами вкушать плотские наслаждения.

Когда по прошествии многих лет накапливается опыт, в этой жизни не остается ничего, что не опечалило бы ум. Опечаленный ум находит утешение в божественной религии превосходных. Мало-помалу и она опускается до состояния, в которое повержен ум.

Глупцы, пестующие неподдельные иллюзии, и умники, фабрикующие фантазии, расходятся в разные стороны, чтобы снова сойтись в конце трех дорог.[183]

Если, проникнув взглядом в глубины океана круговорота бытия, ты не в силах справиться с печалью, возникшей от желания его покинуть, вступи на путь облаченных в шафрановые одежды (монахов и монахинь) и полностью углубись в учение об обретении умиротворения. Давным-давно, в добрые времена тибетские ученые пришли в Индию, страну Высших Существ; они обладали тремя учениями и связывали три двери (тела, речи и ума обетами). Однако (в наше время) не выносят даже речи об этом.

Я не стыжусь женщин и верю им. В прошлом я и вправду был негоден для обетов, уподобляясь тому, кто сдерживает зло, отрекаясь от добра, но в последнее время здесь (в Индии) пресечены самые недра (т. е. даже остатки) обмана.[184]

Рыба, плавающая в воде, хорошо знакома с водой. Лучше всего знаешь то, что сам испытал. Памятуя об этом, я вложил много труда В этот трактат — свой удел.

Монахам не возбраняется злословить. Практикующим тантристам не зазорно хвалить. (Сей труд) бесполезен для старого Лу-гьел-бума. Он весьма полезен молодому Со-нам-тару.[185]

Его автор Гедун Чопел.
Сочинен он был в городе Матхуре.
Сложные места разъяснял старый брахман.
Девица из Кашмира дала нагие наставления на практике.[186]
Корни изложения уходят в индийские тексты.
Стихи написаны в тибетском стиле, легком для понимания.
Итак, мне кажется, что, не будучи незавершенным,
Он непременно даст чудесные результаты.
Досточтимый Ми-пам[187] писал, предварительно изучив (эти темы),
А похотливый Чопел[188] писал, исходя из опыта.
Страстные мужчины и женщины узнают,
Чем отличаются эти два (трактата), применив их на деле.
Если лишенные страсти сочтут его слишком длинным,
А страстным он представится неполным,
Я буду повинен в многословии или краткости,
Что чистосердечно признаю, ничего не скрывая.
(Однако) не взваливайте на плечи смиренного
Бремя присущих другим пороков, таких, как нарушение
Покоя друзей, ведущих жизнь праведников,
Вторжение в невозмутимый мир самодовольных и прочее.
Пусть все друзья, живущие в гармонии,
Силой накопленной здесь добродетели[189]
Пересекут дремучий путь мирских желаний
И с вершины горы шестнадцати наслаждений
Узреют небеса реальности.
Пусть девицы, что были со мной близки —
Ю-дрон,[190] Ганга,[191] Азали и прочие, —
Идут по пути, ведущему от наслаждения к наслаждению,
И дойдут до обители Тела Истины[192] Великого блаженства.
Пусть все, кто смиренно трудится на этой просторной земле,
Будут навеки свободны от западни безжалостного закона
И все как один независимы, вкусят тихих радостей,
Необходимых и приносящих им пользу.

Данный «Трактат о страсти» написан Гедуном Чопелом, который дошел до дальнего края наших собственных[193] и других[194] тем познания, подобных океану, и устранил заблуждения относительно полового влечения посредством видения, слышания и жизненного опыта. Он был завершен в конце среднего месяца зимы в год Тигра (1938) неподалеку от берега славной реки Ямуны, хранящей частицу летнего рассвета, в великом городе Матхуре, Магадха, в доме Ганги Девы из Панкалы, подруги, избравшей тот же образ жизни.