Владимир Хабур - Мирное время

• Название: Мирное время
• Автор: Владимир Хабур
• Жанр: История

---

Попытки создать новый гарем продолжались. Нашли десяток вдов, несколько бачей и привели к эмиру. Боялись, что не понравится, но повелитель остался доволен.

Он целыми днями валялся на коврах, пускал к потолку клубы голубого дыма и лениво вспоминал прошлое.

Вот он и бежал из благородной Бухары. Из той Бухары, где властвовали его предки из славного рода Мангитов - непобедимые, гордые и могущественные ханы. Впрочем, не так уж долго Мангиты владели Бухарой. Романовы больше трехсот лет правили Россией, а последний из них, когда-то страшный Николай II - расстрелян.

А Мангиты? Они не больше ста тридцати лет правили в Бухаре. Да, это можно подсчитать. Получается ровно 136 лет. Нужно считать с 1199 года хиджры, когда в месяце шаабане взошел на престол эмир Маасум из рода Мангит - самого сильного, самого именитого из всех узбекских родов. Недаром привел его сюда Чингис-хан.

Какой это год будет по русскому счету? - 1784. О, эти русские! Если б дед Музаффар был умнее и дальновиднее, он смотрел бы не на север, а на юг. Там англичане. С теми можно было сговориться. Правда, свяжись дед Музаффар с англичанами, не видать бы ему, Саид Алиму, бухарского трона. Тогда после смерти до да эмиром стал бы не отец, а его старший брат Абдул-Малик-хан, который всегда искал дружбы и поддержки у англичан. Из-за этого ему и пришлось бежать в Индию от упрямого отца, уступив престол младшему брату. Э, да что там Англия! Разве он, Саид Алим-хан, вначале этого проклятого года не послал гонцов в Дели и не предложил попечению английского правительства тридцать пять миллионов фунтов стерлингов? И, кроме того, разве он не обязался безоговорочно включить свое государство в состав Британской империи?..

Времена меняются. Можно завидовать предкам. Они наслаждались жизнью. Они жили, как хотели. Правда, и у них были крупные неприятности, но разве можно их сравнить с сидением в этой проклятой дыре - Дюшамбе?

Эмир пускал голубые клубы дыма и вспоминал дворец в Бухаре, дворец в Крыму, дворец в Петербурге. Увидит ли он их снова?

19 февраля 1921 года черной ветреной ночью из Денау прискакал взволнованный командующий эмирскими войсками - Бури Баташ с грозной вестью: войска Красной Армии выступили из Байсуна.

В ту же ночь последний бухарский эмир бежал из Дюшамбе. Бесснежная, слякотная зима подходила к концу. По дороге к пограничному кишлаку Чубеку медленно двигался длинный караван из 50 верблюдов, тяжело нагруженных награбленным в Дюшамбе добром. Лошади с усилием вытаскивали ноги из густой и вязкой грязи.

В Чубеке Саид Алим-хан отдыхал три дня. Он все еще ждал хороших известий. Но их не было.

Эмир перешел Пяндж. Выбравшись на каменистый берег чужой земли, он в последний раз взглянул на вотчину своих отцов. На том берегу ровно и грозно шумели высокие камыши.

Красные войска заняли Дюшамбе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ВИКТОР СМОТРИТ В БУДУЩЕЕ

Виктор и Ленька слезли у гаража с машины. Шлепая в темноте по недавно политым тротуарам, пошли за своим попутчиком, следователем Мирзоевым. Улицы освещались висящими у лавчонок фонарями "Летучая мышь". Визгливо кричали ашханщики - расхваливали свои кушанья. У одной лавки под огромной уродливой лампой ели мороженое. Вскоре пошли переулками. Идущий впереди Мирзоев то и дело кричал: - "Осторожно!" - и ноги с опаской опускались на землю. Наконец, в одном тихом переулке через пролом в глиняном заборе вошли во двор, где жил Мирзоев.

Спать все улеглись на глиняном возвышении под огромной чинарой. После зеленого потолка уютной ленинградской комнаты, после низкого и темного свода душного, пыльного вагона Виктору странно было видеть над собой бесконечное звездное небо, вдыхать прохладу ночи.

Проснулись рано - низкое утреннее солнце светило прямо в глаза. Умылись холодной арычной водой и пошли завтракать на базар.

Город выглядел таким свежим, будто тоже только что умылся. Полуголые, коричневые от загара люди стояли в арыках по колено в воде и поливали дорогу. Вода прибивала пыль, рождала прохладу, пахло, словно недавно прошел дождь.

На базаре звучал веселый, неумолчный шум. Виктор и Ленька долго бродили среди длинных фруктовых рядов, где в плетеных коричневых корзинах лежал виноград, высились горы арбузов и пахучих дынь. Они побывали в хлебном ряду, где продавались горячие лепешки, у лавчонок со сладостями и лотков с яркими тюбетейками, издали похожими на цветы.

Шашлычники громкими голосами расхваливали свои шашлыки и пельмени, чайханщики зазывали выпить душистого зеленого чая. Люди с полными бурдюками за спиной звонко и пронзительно выкрикивали: "Об-дарья! Об-дарья!" Они продавали холодную воду.

Потолкавшись по базару, Виктор и Ленька, потные и голодные, зашли в столовую под навес и плотно позавтракали. Время было отправляться в Обком уже девятый час утра, скоро в учреждениях начнутся занятия. По дороге Ленька вспомнил, что он забыл в чемодане какие-то бумажки, и ушел искать двор, где они ночевали.

Виктор миновал кривые переулки с желтыми растрескавшимися глиняными заборами и вышел на широкую людную улицу. Навстречу, очевидно на базар, ехали верховые с мешками, перекинутыми через седла, шли пешеходы с корзинами на головах. Человек в порванном халате и с огромной чалмой гнал длинной палкой десяток низкорослых длинноухих ослов. На животных висели с обеих сторон чуть ли не до земли домотканые, туго набитые зерном серые мешки.

Солнце начинало припекать, становилось жарко.

На углу Виктор увидел маленький, замызганный автобус, ожидавший пассажиров. Он сел в машину. Через пять минут автобус, подымая пыль и дребезжа всеми своими частями, загромыхал по улице. Молодой человек смотрел в окно. Перед ним открывался пестрый, незнакомый город. Справа проплыли необычного вида арки, длинный забор. Свернув в сторону, автобус остановился у большого одноэтажного дома. Дом стоял на самом краю города, его окна смотрели в степь, уходящую к невысоким, затянутым дымкой горам. Над входом высился круглый, похожий на глобус, герб, по фронтону выведена надпись: "Центральный Исполнительный Комитет".

Виктор разыскал областной комитет комсомола.

Здесь было пусто. Перевязанные папки с бумагами, растрепанные книги лежали на полу, на подоконниках.

Виктор уже собрался уходить, когда в одной из комнат увидел светловолосого, широкоплечего парня. Он сидел на столе, склонившись над бумажкой, и что-то задумчиво чертил. Виктор подошел поближе и увидел, что парень играет сам с собой в "крестики-нолики".

- Что, секретаря нет?.. - спросил он.

- Тебе какого, технического или ответственного?

- Того или другого...

- Нема никого, - не поднимая головы, ответил парень и добавил: Приехал?..

- Приехал.

- Ну что ж, работать будешь. Тут работы хватает. Ты на какую приехал?

- Не знаю. У меня письмо из Самарканда, от ЦК.

Светловолосый парень бросил на пол бумажку к спросил:

- Гроши есть?

- Немного есть, - удивленно ответил Виктор.

- Пойдем чай пить в буфет.

- Пойдем.

Буфет находился в садике. Под яблонями стояли столики, табуретки, буфетная стойка.

Парень сел, протянул Виктору руку и сказал:

- Познакомимся, что ли, Шовкопляс. Игнатом звать.

Виктор назвал себя. Игнат заказал чаю и булочек.

- Как доехал?.. - обратился он к Виктору. - Дороги наши понравились?

- Сказать правду, не очень, - признался Виктор.

- Теперь у нас хорошо! А ты бы вот года два назад приехал. Вот тогда действительно было... По две недели оказию ждали. Соберется, значит, несколько машин, обоз, воинская часть. Потом все вместе и отправляются. День едут, два с басмачами бьются и снова дальше едут.

- А ты давно здесь?.. - спросил Виктор.

- С двадцать пятого, - с заметной гордостью ответил Игнат.

Помолчали.

- Эх, сейчас у нас на Киевщине хорошо, - мечтательно сказал Игнат. Смородина, малина, груши какие.

- А ты давно дома не был?

- Да вот как приехал сюда...

- Не выезжал, значит?

- Ну, как тебе сказать. Выезжать-то выезжал, да никак не мог доехать вот в чем беда... Два раза получал отпуск. Деньги собирал. Думал, вот уж дома отдохну, в сосновом лесочке погуляю...

Шовкопляс махнул рукой.

- Доедешь до Термеза, а там уже телеграмма ждет. Вертай, значит, друже, обратно: дела важные. Пойдешь это с горя на термезский базар, купишь тюбетеек разных и прочей ерунды, пошлешь дорогим родственникам, да на том и отпуск кончится. Так и вертаемся назад. Эй! Шамбе! - крикнул он, увидев проходящего по двору парня в белой рубашке и яркой тюбетейке.

- Секретарь горкома, - сообщил он Виктору.

"Какое странное имя, - подумал Виктор, - Шамбе значит суббота. Это как у Робинзона Крузо - он Пятницей прозвал своего друга. А тут суббота секретарь горкома".

Шамбе подошел, поздоровался.

- Из Ленинграда приехал? - спросил он у Виктора и, не дождавшись ответа, повернулся к Шовкоплясу. - А твои как дела?