Андрей Еременко - В начале войны

• Название: В начале войны
• Автор: Андрей Еременко
• Жанр: О войне

Малоисследованной проблемой в нашей исторической литературе является Смоленское сражение. В предлагаемой книге сделана попытка решить эту проблему. Во всяком случае, описание боев под Смоленском основано на фактах, с показом многих деталей и перипетий этого памятного события. То же в еще большей степени касается и героической обороны Могилева. Очень трудоемкой, но благодарной работой были поиски материалов об участниках и героях описываемых событий Дополнен раздел об организаторской и воспитательной работе Коммунистической партии в войсках, о неразрывной связи фронта и тыла. Исправлены отдельные фактические неточности, имевшиеся в первоначальном варианте. Книга «В начале войны» представляет собой военно историческое описание событий, сделанное их участником и очевидцем, с привлечением обширного архивного материала, трудов отечественных и зарубежных авторов, а также неопубликованных воспоминаний других участников событий. Мемуарный материал представляет собой лишь стержень повествования.

---

Я не говорю о десятках других просчетов, основанных на искаженном представлении об экономических, моральных и политических особенностях нашего государства.

Следующим существенным просчетом немецко-фашистских стратегов было почти полное забвение того факта, что война есть двустороннее явление и что противник — это не просто объект их действий, но что он способен на активные контрдействия, имеет свои собственные цели в войне, а тем более наделен волей к сопротивлению.

Дефект немецко-фашистского военного планирования выражался прежде всего в методах, с помощью которых их войска должны были добиться поставленных перед ними целей. Единственным видом боевых действий гитлеровский генштаб признавал наступление. Вот как сформулированы способы действий в директиве на сосредоточение и развертывание по плану Барбаросса, приведенной генералом Германом Готом в его книге Танковые операции:

…Для каждого командира и для каждой воинской части при проведении восточной кампании высшим законом должно являться следующее: быстрое и безостановочное продвижение вперед! Всюду вести наступление с решительным использованием боевых средств и при неутомимом преследовании противника. С этой целью нужно смело выдвигать вперед танки, артиллерию и тяжелое оружие. Только таким образом можно раздробить группировку русских сухопутных войск и уничтожить их основную массу еще к западу от линии Днепр, Западная Двина{5}.

Если вчитаться в приведенный отрывок, то мы увидим, что речь здесь идет не столько о наступлении в подлинном смысле этого слова, сколько о преследовании: это же явствует и из текста самого плана Барбаросса, который в качестве главных видов боевых действий для кампании предписывает марш с боем и марш без боя.

Таким образом, гитлеровские стратеги не предусматривали даже наступления в военно-научном смысле этого слова, т. е. упорные и более или менее длительные действия по прорыву глубоко эшелонированной обороны. На возможность длительной обороны с немецкой стороны в плане Барбаросса тщетно было бы искать хотя бы намека.

Высокомерно пренебрежительно относились составители фашистских планов и к боевым качествам нашей армии. Стоит привести рассуждения по этому вопросу генерал-майора Эриха Маркса из разработанного им в августе 1940 г. оперативного проекта Восток, который был положен в основу плана Барбаросса:

Поскольку на этот раз у русских нет численного превосходства, как это было в мировую войну, следует скорее всего ожидать, что после прорыва их обороны они уже не смогут сосредоточить свои силы, растянутые на весьма обширном пространстве, для принятия централизованных контрмер. Ведя же бои разрозненными группировками, русские будут вскоре вынуждены сложить оружие ввиду превосходства немецких войск и их командования{6}.

Тупое самомнение гитлеровцев простиралось до того, что они отрицали наличие у наших людей технических навыков и способностей к овладению техникой. В ходе войны эта нелепость сразу же была опрокинута. Лиддел Гарт в своей книге По ту сторону холма среди множества рассуждений пленных гитлеровских генералов и офицеров, из записей которых состоит в сущности вся его книга, приводит следующее: Перед войной в Германии всюду считалось, что русские не имеют способностей к механике и слабо обучены ей. Но опыт опроверг это мнение. Они имеют природный талант к техническим проблемам, пожалуй, в большей степени, чем иные народы Запада{7}.

По существу беспорядочное наступление на нескольких оперативных, а зачастую и стратегических направлениях без достаточного обеспечения флангов являлось не только результатом пренебрежения к противнику, но и к элементарным требованиям военного искусства. Не беспокоились гитлеровцы, особенно в первый период войны, о необходимости подтягивания тылов, не предоставлялось войскам времени и для проведения перегруппировок, совершенно неизбежных в ходе боевых действий, особенно в наступлении.

Стоит также сказать о том, что германский генштаб не делал различия между странами и их вооруженными силами, против которых действовал вермахт. Так, в цитированной выше директиве, приведенной Готом, черным по белому значится: Ведение вооруженной борьбы в этой кампании должно основываться на оперативных принципах, оправдавших себя в польском походе{8}.

Говоря о просчетах германского генерального штаба, следует отметить, что с точки зрения стратегии это были не случайные ошибки, как это имело место у нас, а коренные пороки, которые не могли не привести вермахт к катастрофе. В самом деле, основной просчет — переоценка своих сил и недооценка сил противника — породил иллюзию возможности скоротечной победы в течение одной кампании. Отсюда отсутствие всяких наметок на ведение продолжительной войны. В сущности, германским генштабом был спланирован лишь ее начальный период. Причем, несмотря на явное превосходство врага, объясняемое неожиданностью нападения и потерей нами большого количества техники, вооружения и боеприпасов, в этот период гитлеровцы вынуждены были неоднократно пересматривать свой план, так как его предначертания оказывались сорванными действиями наших войск.

Ни одна из основных целей плана Барбаросса по овладению стратегически важными центрами, как и по уничтожению живой силы, выполнена не была. А ведь перед войной фашистские стратеги были настолько самоуверенны, что утверждали, будто им были бы выгоднее наши наступательные действия.

Уже цитированный выше генерал Маркс писал:

Нам было бы выгодно, чтобы русские вели наступательные действия, но они нам такой услуги не окажут. Следует рассчитывать на то, что русская сухопутная армия будет вести оборонительные бои, а активные действия выпадут лишь на долю военно-воздушных и военно-морских (подводные лодки) сил{9}.

Важно в этой связи подчеркнуть то, что просчеты плана Барбаросса не были случайными, не являлись следствием ошибок какой-либо одной группы генштабистов или, скажем, результатом военной некомпетентности Гитлера, как это иной раз пытаются представить фальсификаторы истории, а лежали в самой сущности авантюристической политики германского империализма.

Генерал Филиппи, в частности, пишет:

…Начальник генерального штаба сухопутных сил привлек к планированию кампании также наиболее заслуженных офицеров службы генерального штаба из подчиненных инстанций. Этим офицерам предлагалось изложить свои соображения независимо от того мнения, которое сложилось у начальника генерального штаба сухопутных сил. Все привлеченные к решению этой проблемы офицеры своими проектами подтвердили правильность целевых установок ОКХ, хотя и предложили иные методы достижения намеченных целей…

Это заявление говорит само за себя, а именно, о наличии полного единства целей того военного мозгового треста, которым была в вермахте так называемая служба генерального штаба. Правда, Филиппи говорит о различии методов, но под методами он понимает весьма узкую область определенных оперативно-тактических приемов. Методы же в правильном понимании этого термина были тоже едины. Мы увидим это, анализируя два наиболее характерных предварительных варианта плана агрессии против СССР, а именно уже упоминавшийся нами проект Э. Маркса, а также предложения, подготовленные генералом пехоты Георгом фон Зоденштерном. В этих проектах налицо единство с планом Барбаросса в основных посылках: а) уверенность в превосходстве вермахта над Красной Армией, б) утверждение возможности покончить с Россией в течение скоротечной кампании, уничтожив основные силы нашей армии в западных районах и заняв в короткий срок жизненно важные центры Европейской части СССР.

Разница состоит лишь в том, что один из стратегов предлагал действовать двумя группировками с флангов в сходящихся направлениях (Зоденштерн), а другой — в расходящихся направлениях (Маркс). ОКХ же приняло решение действовать тремя группировками, предусмотрев самую сильную, центральную, для овладения Москвой.

Конечно, битым стратегам ничего лучшего не остается, кроме споров о том, какой из планов был лучшим. В действительности же все три были одинаково авантюристичны. Конечно, при их практической реализации, несомненно, имели бы место, что называется, разные повороты боевой обстановки. Но совершенно очевидно, что все они не могли быть осуществлены, так как страдали общими коренными пороками.

Достоин внимания тот факт, что и теперь те, кто когда-то стоял во главе гитлеровских войск, не смогли или не захотели до конца понять причины своего поражения.

Вот что говорит, например, о причинах проигрыша Германии уже в начальный период войны генерал Гот:

Историк, который попытается объяснить, почему кампания 1941 года не достигла своей цели, несмотря на все одержанные с подавляющим преимуществом военные победы, приведет в числе прочих три следующие причины: во-первых, недооценка политической и военной силы сопротивления России; затем расхождение политико-стратегических целей, поставленных Гитлером, с оперативными целями военного командования и, в-третьих, как результат этого расхождения, вмешательство Гитлера в проведение операции, нарушившее столь необходимое доверие между военным и политическим руководством{12}.