Дуглас Брайан - Аквилонский странник

• Название: Аквилонский странник
• Автор: Дуглас Брайан
• Жанр: Фэнтези

Конан нанимается телохранителем к странствующему сказителю Гэланту Страннику. В компании этого удивительного человека скучать варвару не придется…

---

В тот день смеркаться начало едва ли не сразу после того, как солнце миновало зенит. Гэлант принялся беспокойно озираться по сторонам, высматривая подходящее место для ночлега. Когда спустя пару миль перед путниками появилась таверна, лицо Гэланта просияло, но Конан помрачнел так, что даже невозмутимый Меркон слегка шевельнул бровью – наиболее выразительная гримаса из всех, что мог позволить себе личный слуга сказителя.

– Тебе что-то не нравится, киммериец? – осведомился Гэлант.

Конан молча кивнул.

– В таком случае, давайте остановимся и выслушаем соображения моего телохранителя, – приказал Гэлант своим спутникам.

Конан сказал:

– Я не могу этого объяснить. Мне просто здесь не нравится.

– Предпочитаешь заснуть под деревьями? – уточнил Гэлант.

– Ты обещал, что твой друг граф Мак-Гроган заплатит мне хорошие деньги, если я доставлю тебя к нему в замок целым и невредимым, – заявил Конан. – И я намерен получить мою плату. Если тебя интересует мое мнение, то вот оно: эта таверна стоит здесь на отшибе, до ближайшего города не менее двух, а то и трех дней пути… Да и с чего ты взял, что это таверна?

– А что это, по-твоему?

Конан пожал плечами. Гэлант дружески кивнул ему.

– Поступим так. Расположимся здесь на отдых, но киммериец пусть будет начеку: если его подозрения подтвердятся, будем выбираться. Я обещаю тебе, Конан, отдельную плату за благополучный исход этого дела.

– Лучше бы мы заночевали в лесу, тогда благополучный исход обошелся бы тебе бесплатно, – сказал киммериец.

– Я предлагаю пари, – пояснил Гэлант.

– Я выиграю, – ответил Конан. – С моей стороны было бы нечестным соглашаться на пари с человеком, который ровным счетом ничего не понимает.

– Смею тебе напомнить, Конан, что я проехал сотни и тысячи миль по всем странам Хайбории, я побывал даже в Стигии – и отовсюду выбрался живой, – сказал Гэлант. – Вряд ли твой опыт больше моего.

Конан не снизошел до ответа.

– Стало быть, договорились! – воскликнул Гэлант.

– Погоди, – остановил его Конан. – А какова будет моя плата, если я проиграю?

– Недельное жалованье и три истории из твоей жизни, из которых я мог бы сделать песни, – предложил Гэлант.

– Небольшая плата, – заметил Конан. – Особенно если учесть, что мне не придется ее отдавать.

* * *

Конан вошел в таверну первым. Могучим пинком ноги он распахнул дверь и уставился в темное помещение. Это, несомненно, была таверна. Прилавок, большой котел, заметный в широком квадратном окне позади прилавка, длинный стол и две вытертые лавки. На потолке – закопченное колесо, с которого свисало несколько десятков глиняных масляных ламп.

Однако масло в лампах давно прогоркло, фитили покрылись пылью, копоть и сажа заросли паутиной. На полу лежал толстый слой пыли.

– Здесь давно никого не было! – громко объявил Конан. – Попробуем переночевать, но в том, что касается еды и выпивки, нас ждет полное разочарование.

И тут в темном углу комнаты кто-то пошевелился. Конан насторожился: он мог бы поклясться, что мгновение назад там никого не было. Киммериец обнажил меч, готовясь встретить любую неожиданность. Его спутники уже входили. Конан поднял левую руку в предупреждающем жесте.

– Выходи на свет! – крикнул киммериец, обращаясь к невидимке, что таился в полумраке.

Послышались легкие шаги, и перед Конаном появилась маленькая фигурка, несомненно, женская: это была девушка лет шестнадцати, с очень белым лицом и длинными черными волосами. Она была облачена в лохмотья, но смотрела прямо и гордо. Ее босые ноги посинели от холода, однако это обстоятельство ничуть ее, казалось, не смущало.

Конан опустил меч.

– Кто ты? – спросил он.

– Гаусина.

Голос прозвучал чуть хрипло и все же он был приятным, грудным и низким.

– Гаусина – это всего лишь имя, – заметил Конан. – А я спросил о том, кто ты такая.

– Я не больше моего имени, – ответила девушка.

Гэлант отстранил своего телохранителя.

– Довольно тебе допрашивать бедное дитя! – сказал сказитель. – Разве ты не видишь, что она замерзла и наверняка проголодалась?

– Нет, – буркнул Конан, – этого я как раз и не вижу.

– Потому что ты бессердечный, – упрекнул его Гэлант. – Ты смотришь на людей холодными глазами.

– Благодаря чему до сих пор жив.

– Если видеть жизнь глазами любви и сострадания, то… – начало было Гэлант, но Конан перебил его:

– Наша судьба неведома нам, но искушать лишний раз богов не следует. Что ты знаешь об этой девушке?

– Только то, что она одинока, что она страдает…

Конан безнадежно махнул рукой и прекратил всякие возражения, но передвинул ножны так, чтобы можно было в любой момент выхватить меч или кинжал.

Пустынный Кода, как выяснилось чуть позже, вполне разделял опасения своего друга.

– Мне она не нравится, – шептал гном. – Она странная.

– Мы все здесь странные, – проворчал Конан.

– Но она – в особенности. Почему она бродит в одиночку по дорогам Аквилонии?

– Вероятно, нищенка.

По приказанию Гэланта, Меркон зажег в заброшенной таверне лампы и разложил на столе припасы путешественников. В очаге тщетно пытался раздуть огонь Вендо. Дрова отсырели и не хотели заниматься. Помещение наполнилось дымом, тощий Вендо душераздирающе кашлял, стоя на коленях возле очага, так что в конце концов Гэлант велел ему прекратить бесполезное занятие и садиться к столу.

– Будем согреваться дружеской беседой, – объявил сказитель.

Беседа, впрочем, в подобных условиях не клеилась. К ночи дождь усилился, крупные капли вовсю лупили по крыше, как будто намереваясь проломить ее. Девушка Гаусина сидела на краю стола очень тихая и помалкивала, рассматривая своих новых знакомцев широко раскрытыми блестящими глазами. Конану казалось, что в полумраке они странно светятся.

Гэлант попробовал было завести песню, но в этой таверне голос звучал на удивление плохо. Воздух как будто поглощал любые звуки.

Наконец путники стали устраиваться на ночлег: они расстелили плащи на полу, улеглись, прижавшись друг к другу, и вскоре Гэлант, а вслед за ним и Вендо захрапели. Меркон спал тихо, беззвучно.

Конан остался бодрствовать. Гаусина подсела к нему. Она приблизилась так бесшумно, что киммериец не столько услышал ее, сколько почувствовал близость второго человеческого существа. Кода, прятавшийся у Конана под плащом, тихонько зашипел.

– Ты мне не доверяешь, – сказала Гаусина.

– У меня нет оснований доверять человеку, который не оставляет следов на пыльном полу, – ответил Конан.

Гаусина вздрогнула.

– Ты был единственным из всех, кто обратил на это внимание.

Конан пожал плечами.

– Мне неплохо платят за такую наблюдательность.

– Полагаю, дело не только в оплате… – Девушка слабо улыбнулась. Теперь Конан отчетливо видел, как светятся ее глаза. Бледно-зеленым цветом, как болотные огоньки.

– Кто ты такая, Гаусина? – спросил он шепотом. – Если ты не замышляешь зла, то откройся мне – я попробую тебе помочь. Но если ты меня обманешь и окажется, что и эта непогода, и твое присутствие здесь – часть одного злодейского замысла, то берегись! Кем бы ты ни оказалась, я сумею расправиться с тобой.

Девушка некоторое время молчала, как будто соображая – можно ли довериться этому варвару. Он и притягивал ее, и отталкивал. Рослый, как все северяне, он обладал странной животной силой и вместе с тем, как ей представлялось, был наделен недюжинным умом. Большую ошибку совершил бы тот человек, который не разглядит за варварской внешностью хитрости и проницательности.

Наконец Гаусина заговорила:

– Это все моя мать и братья. Я имею и виду – дождь, град, ветер… Это все из-за них.

– Где они? – спросил Конан.

– Должно быть, там, на болотах… – Гаусина махнула рукой в неопределенном направлении. – Наша семья была проклята. Это случилось очень давно) когда Дикая Охота бродила по здешним краям. В те годы моя мать владела большим имением к северу от этих мест. Она была знатной дамой, можешь мне поверить! Сейчас ни имени ее, ни герба никто не помнит, но в те времена… О, в те времена наша семья была одной из самых могущественных в Аквилонии!

Глаза девушки вспыхнули, она выпрямилась, и в слабом свечении Конан разглядел ее словно бы заново: тонкие черты, благородная осанка, гордо развернутые плечи.

Даже черные волосы не казались больше грязными и спутанными: они как будто бы падали на плечи шелковистой волной. Но наваждение длилось лишь миг: спустя секунду Конан вновь видел перед собой лишь оборванку с очень белым, нездоровым лицом и бледно пылающими глазами.

Темные губы снова зашевелились, рассказ продолжился.

– Она была очень богата. Ее предки любили воду, и она предпочла построить для себя дом ближе к болотам.