Дзиро Осараги - Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах

• Название: Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах
• Автор: Дзиро Осараги
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-89332-122-7 (1-й том), 5-89332-124-3 (2-й том)

This book has been selected by the Japanese Literature Publishing Project (JLPP), which is run by the Japanese Literature Publishing and Promotion Center (J-Lit Center) on behalf of the Agency for Cultural Affairs of Japan

Перед Вами первый перевод на европейский язык знаменитой исторической эпопеи Дзиро Осараги «Ронины из Ако».

Эта книга, написанная почти сто лет назад по мотивам героического предания о сорока семи ронинах, навсегда завоевала сердца японских читателей и стала популярнейшим народным романом. Тиражи бесчисленных изданий «Ронинов из Ако» в общей сложности составили десятки миллионов экземпляров, намного опережая даже такой бестселлер, как «Миямото Мусаси». На основе романа в разное время было создано три художественных фильма, четыре телесериала так называемой «самурайской драмы», радиопостановки, электронные игры, мультфильмы и комиксы. Увлекательность самурайского боевика сочетается в романе с детальной проработкой исторического сюжета, красочностью лирических описаний и рельефностью портретов. Реальные исторические персонажи — сёгун и вельможи двора, прославленные художники, поэты, философы, мастера чайной церемонии и воинских искусств — воскресают под пером Осараги.

Герои эпопеи, ценою жизни мстящие за смерть своего сюзерена, воплощают благородные идеалы самурайского кодекса чести Бусидо: справедливость, гуманность, верность долгу и презрение к смерти.

На русском языке публикуется впервые.

Перевод с японского Александра Долина.

---

— Ну, это уж…

— Едва ли они там что разнюхают — что со старика возьмешь?.. Что касается заварух, тут нужно особое мастерство, чтобы переговоры вести. Тут дело тонкое. Вы вот, к примеру, может, рубиться и мастера, а чтоб словами противника срезать — так, небось, ни одного среди вас не найдется.

— Может, оно и так. Да только все равно лучше бы вам туда не заявляться. Если даже расклад будет благоприятный, все равно сложностей не избежать…

— Н-да, пожалуй… Хотя, между прочим, что до меня, то я никакую потасовку неблагоприятным раскладом отнюдь не считаю, — с напористым задором промолвил Мунин. — Но ежели рассудить здраво, то, конечно, проделать все гладко, чтобы без сучка, без задоринки — дело ох как нелегкое! К тому же в любой ссоре надо еще и последствия ликвидировать… Однако негоже, чтобы какие-то поганцы причиняли порядочным людям беспокойство. Вы уж там обмозгуйте, как все устроить наилучшим образом. Чтобы, значит, без лишнего шума, не привлекая внимания — и шито-крыто. Так-то! Ну что же, может, мне все-таки самому отправиться, а? Уж больно неспокойно будет на сердце, ежели все поручить другим…

— Ну что ж, тогда пожалуйте сами.

— Да уж, пойду. Который час?

— Немного за полдень.

— Тогда можно особо не торопиться. Успею еще ванну принять. Да и вы, сударь, пожалуйте. У нас тут водица из горячего источника — с солями.

Два часа спустя Мунин и Тораноскэ уже шагали по дороге вдоль моря. За ними следом шествовал небезызвестный верзила-слуга с бородой веером, на которого почтительно оглядывались встречные прохожие.

Когда миновали Судзугамори и дорога, обсаженная с двух сторон деревьями, удалилась от берега, Тораноскэ обратил внимание на самурая в широкополой соломенной шляпе, сидящего на корне сосны. Где-то он как будто бы встречал этого человека, но тот сидел отвернувшись и, к тому же, лицо было скрыто полями шляпы. Так и не вспомнив, кто это такой, он уже собрался пройти мимо, как вдруг самурай сам поднялся и окликнул путников:

— Ба! Давненько не виделись!

С этими словами незнакомец снял шляпу, оказавшись не кем иным, как самим Кураноскэ Оиси.

— Хо-хо! — радостно воскликнул Мунин.

Тораноскэ молча приветствовал командора поклоном, отступив слегка назад.

— Куда собрались? — лукаво улыбнулся Кураноскэ.

— Да так, просто… Идем себе… — смущенно ответствовал Мунин.

Но Кураноскэ, вероятно, уже смекнул, куда направлялись старые знакомые и, с улыбкой созерцая их озадаченные физиономии, уточнил:

— Уж не в деревню ли Хирама?

— Нет-нет-нет! — замотал головой Мунин. — Ничего подобного. Я и не знаю, где она находится, ваша деревня Хирама.

— Ну и ладно, коли так. Вообще-то я уже решил оттуда перебираться в другое место.

— Вот как? — в голосе Мунина послышалось легкое разочарование. — И когда же?

— Да вот прямо сейчас, — сказал Кураноскэ. — Мне эта мысль только что пришла в голову, пока сидел там на корне сосны. Тут вдруг вижу — вы шагаете. Как посмотрел, сударь мой, на вашу молодецкую стать, так отчего-то сразу и решил — пора перебираться!

— Хм! Значит, как меня завидели?.. — осекся на полуслове Мунин, вконец сконфузившись.

Теперь он не сомневался, что Кураноскэ обо всем догадался. Взглянув в сторону Тораноскэ, который тоже слышал весь разговор, он увидел, что тот стоит вполоборота, отвернувшись к морю, и на губах у него блуждает улыбка.

— Ха-ха-ха-ха! — от души расхохотался Мунин. — Обо всем, значит, догадался?!

— Да, пожалуй, что догадался. И я вам очень признателен.

— Ну уж, право… — в совершенном смущении пробормотал Мунин.

— Не за что меня благодарить. Просто я решил, что лучше будет, если я сам всем займусь, не стану никому передоверять — мне же это в удовольствие, — сконфуженно добавил он, стараясь поскорее уйти от щекотливой темы. — А то, что вы в Эдо направляетесь, так это хорошо. В деревне-то делать нечего. Там одна лапша-удон! Одна лапша — и больше ничего!

Тораноскэ знал, какая связь между деревней и лапшой, но Кураноскэ озадаченно возразил:

— Да просто мне показалось, что в деревне я слишком бросаюсь в глаза, хотя вроде там и было безопасней. Сейчас, правда, я уже думаю, что правильнее было с самого начала отправиться в Эдо. Все равно ведь мое прибытие ни для кого секретом не осталось.

— Так, стало быть, вы собираетесь открыто заявиться в Эдо?

— Лучше не прятаться. А то ведь опять слежка начнется — не отвяжешься. Никуда двинуться будет невозможно. И дело довести до конца не удастся. Ведь неизвестно, сколько еще придется ждать — так что прятаться без конца тоже невозможно. Для начала надо будет потихоньку куда-нибудь занырнуть, а там…

— Это верно, верно! Если сразу заметят, хлопот не оберешься. Так может, ко мне в усадьбу, а? Жилье неказистое, да как-нибудь устроимся. А уж в случае чего защитим, ей-богу!

— Нет, за предложение спасибо, но все же лучше будет мне подыскать другое место. Как только мы выясним, где обретается Кира, так буквально на следующий день и ударим. Нет, дело мы доведем до конца, хотя трудностей и опасностей на пути оказалось больше, чем я ожидал…

В словах Кураноскэ прозвучала щемящая нота. Хотя на первый взгляд командор, казалось бы, не был ничем особо озабочен, омрачавшая его чело усталость говорила о том, что за широкой, белозубой, будто обволакивающей собеседника улыбкой в действительности скрывались томившие душу тягостные раздумья.

Мунин каким-то внутренним чутьем почувствовал это, отчего лицо его само собой вытянулось и приняло серьезное выражение.

— Ну-ну, — кивнул он. — Значит, вон оно как… Дело нелегкое, что и говорить…

— Да, тяжеленько! — грустно усмехнулся Кураноскэ. — Совсем не так все просто, как мне казалось, когда я только брался за это дело… Они там начеку днем и ночью.

— Ну а как же?! Все же знатный вельможа… — азартно выпалил Мунин, но тут же, сам устыдившись своей горячности, внимательно огляделся по сторонам.

Тораноскэ тоже спохватился и, приказав бородатому верзиле караулить на дороге с одной стороны, сам стал на страже с другой, присматриваясь к проходящим мимо путникам.

Кураноскэ тихо промолвил:

— Конечно, я все понимаю и учитываю. Пусть даже противник превосходит нас по численности в несколько раз — меня это отнюдь не пугает. Плохо другое — то, что мы не можем точно установить, где находится Кира, а без этого ничего предпринимать нельзя. Они там так маскируют его местопребывание, что разведать извне нет никакой возможности. Вот ведь в чем загвоздка.

Мунин на сей раз только молча покачал своей гладко обритой головой.

— Дня три-четыре тому назад Хёбу Тисака, командор эдоской дружины Уэсуги, покинул Эдо и направился в свои родные края. Тут я засомневался: а что если ему велено прихватить с собой Киру и тайком доставить в Ёнэдзаву? Несколько наших пустились за ним следом. Вернувшись, они подтвердили, что Киры в том конвое нет, но — что уж и вовсе странно — нет там и самого Хёбу. Он отослал вперед свой багаж и всех самураев эскорта, а сам исчез. И как это понимать? Ума не приложу!

— Н-да… — заметил Мунин, сложив руки на груди. — Как послушаешь, так и впрямь сдается, что дело нелегкое. Значит, неизвестно, где находится противник… Однако не стоит унывать. Какой-нибудь способ выяснить все же найдется. За усадьбой в Хондзё наблюдение установлено? У челяди и охраны что-нибудь выведать можно?

— Исключено, — отрезал Кураноскэ. — Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Похоже, что и челядь в усадьбе не очень-то знает, что творится во внутренних покоях. По крайней мере ведут они себя неосторожно, болтают всякое… Оттого и дошло уже до слухов, будто в доме вырыли специальный подвал, в котором прячут Киру. Разумеется, все чепуха, и верить этому нельзя… Однако же все говорит о том, что и они там напуганы до полусмерти, и мы от собственной тени шарахаемся, боимся свиста ветра и крика журавля. Ну да как-нибудь… Будьте уверены, мы им покажем! Может быть, вам, любезный родич, удастся разузнать что-нибудь?

— Не знаю уж, откуда можно подобраться… Но приказывайте — я все сделаю… Да больно они там хитры, сразу обо всем догадаются. Гм-м…

— Пожалуй, если кто другой рискнет туда сунуться, то догадаются. Так может быть, наш любезный Отставник посоветует, с какой стороны зайти и как лучше подступиться.

— Н-да, оно конечно… А что, если вот как сделать… Кира ведь сейчас вроде этакого старичка в монашестве, который ничем, кроме природы, чаепития да составления букетов не интересуется. Может, с этой стороны к нему и подкатиться, а? Что скажете?

— Отака и еще кое-кто уже пробуют что-то в этом роде, но насколько тут можно добиться успеха — вопрос. Впрочем, что-то мы заговорились. Надо будет еще в Эдо встретиться и все обсудить.

— Ну-ну, — проворчал Мунин, которому еще не хотелось прощаться.