Дзиро Осараги - Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах

• Название: Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах
• Автор: Дзиро Осараги
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-89332-122-7 (1-й том), 5-89332-124-3 (2-й том)

This book has been selected by the Japanese Literature Publishing Project (JLPP), which is run by the Japanese Literature Publishing and Promotion Center (J-Lit Center) on behalf of the Agency for Cultural Affairs of Japan

Перед Вами первый перевод на европейский язык знаменитой исторической эпопеи Дзиро Осараги «Ронины из Ако».

Эта книга, написанная почти сто лет назад по мотивам героического предания о сорока семи ронинах, навсегда завоевала сердца японских читателей и стала популярнейшим народным романом. Тиражи бесчисленных изданий «Ронинов из Ако» в общей сложности составили десятки миллионов экземпляров, намного опережая даже такой бестселлер, как «Миямото Мусаси». На основе романа в разное время было создано три художественных фильма, четыре телесериала так называемой «самурайской драмы», радиопостановки, электронные игры, мультфильмы и комиксы. Увлекательность самурайского боевика сочетается в романе с детальной проработкой исторического сюжета, красочностью лирических описаний и рельефностью портретов. Реальные исторические персонажи — сёгун и вельможи двора, прославленные художники, поэты, философы, мастера чайной церемонии и воинских искусств — воскресают под пером Осараги.

Герои эпопеи, ценою жизни мстящие за смерть своего сюзерена, воплощают благородные идеалы самурайского кодекса чести Бусидо: справедливость, гуманность, верность долгу и презрение к смерти.

На русском языке публикуется впервые.

Перевод с японского Александра Долина.

---

Но тут Ёсиясу вдруг подумалось, что кто-нибудь может их увидеть в этой комнате на верхнем этаже Высотного павильона с широко раздвинутыми со всех сторон бумажными створками. Воспользовавшись его минутным замешательством, девушка выскользнула из объятий и обратилась в бегство.

— Я же пошутил! — вконец сконфузившись, крикнул ей вдогонку Ёсиясу, но девушка, изменившись в лице, как была, в растерзанном кимоно уже бежала вниз по лестнице. Ошеломленный соблазнитель некоторое время стоял в полной растерянности, а затем горько усмехнулся. Нетронутая чашка чая опрокинулась, содержимое пролилось на татами. Подзорная труба как будто бы не пострадала. Однако самолюбие и престиж могущественного вельможи были задеты. Его грызла досада — он испытывал чувство охотника, упустившего добычу. Тут еще как на грех послышались шаги — кто-то шел к нему сюда, на верхний этаж. Когда Ёсиясу поднял глаза, перед ним стояла его законная супруга.

По холодному и неприветливому выражению на лице жены Ёсиясу понял, что ей уже все известно.

— Примерное поведение, ничего не скажешь! — проронила она едва слышным голосом.

— Ты о чем?

Ёсиясу сделал вид, что не понимает, о чем речь. Поднеся к глазу трубу, он в упор посмотрел на жену, но все эти дурачества не могли разрядить зловещую атмосферу, сгустившуюся на месте преступления. Увеличенное окуляром лицо оскорбленной супруги выглядело мрачным и обозленным.

— Хо-хо! Да у тебя, милая, рожки выросли!

Жена в ответ даже не улыбнулась. Поняв, что попал впросак, Ёсиясу и сам рассердился. Он посмотрел в подзорную трубу по сторонам — роскошные пейзажи расстилались вокруг, совсем близко, увеличенные в несколько раз магическими стеклами. Скривив обиженную мину, не отрывая трубу от глаза, Ёсиясу изменил угол и снова взглянул на жену, которая не сводила с него грозного взгляда. Лицо казалось слегка поблекшим.

Кто-то еще поднимался по лестнице. Ёсиясу быстро навел трубу на вход. Вошел стражник Гондаю с сообщением:

— Пожаловали его светлость Кира.

Это было очень кстати.

Нынешний визит Киры к могущественному сановнику имел особое значение. Накануне через посредника, Хёбу Тисаку, Кира получил от своего сына Цунанори Уэсуги рекомендацию подать прошение об отставке. Поначалу он в сердцах вспылил, но затем, по здравом размышлении, решил выработать особый план действий, поскольку хорошо понимал, что портить отношения с Цунанори и Тисакой не в его интересах. Кира возлагал надежды на то, что другой влиятельный выходец из того же рода, всесильный фаворит Ёсиясу, не даст его в обиду. Поскольку получалось, что их могущественный род ограждает себя же от опасности, тут уж, по расчетам Киры, никакая порочащая его молва не должна была приниматься во внимание.

Долго ждать в гостиной ему не пришлось — Ёсиясу сразу же вышел к гостю.

— Ну-с!.. — обронил он на ходу без особых церемоний, усаживаясь напротив.

Все было как обычно, однако Кира успел заметить, что хозяин выглядит мрачным и раздраженным. Для начала беседы ситуация была не слишком благоприятная: сколько Кира ни пытался объяснить свои трудности, собеседник, казалось, все время думал о чем-то своем и толком не понимал, о чем идет речь.

Такой ход разговора не на шутку встревожил Киру. Казалось, Ёсиясу чем-то серьезно расстроен.

— Видите ли, ваше сиятельство, я полагаю, что дело здесь не только во мне… Мне лично, в итоге долгих размышлений, представляется, что, возможно, и лучше было бы уйти с моего нынешнего поста, однако я полностью доверяюсь суждению вашего сиятельства… — вкрадчиво пояснил Кира.

Ёсиясу поднял бровь и некоторое время ничего не отвечал.

— Что ж, действуйте так, как сочтете нужным, — наконец сказал он.

— Слушаюсь! — выдохнул Кира.

Ответ был для него полной неожиданностью. Он-то рассчитывал, что Ёсиясу при подобных обстоятельствах должен будет изречь нечто вроде «Нет необходимости» и тем самым удержит его от подачи прошения об отставке. Конечно, как он надеялся, верховный советник мог и просто сказать: «Я ведь тоже здесь не посторонний, так о чем же вы беспокоитесь?!»

Однако Ёсиясу был слишком огорчен и раздосадован ссорой с женой. Ему было неприятно, что Кира видит его состояние, но притом делает вид, что ничего не замечает и говорит совсем о другом. Придя от всего этого в отвратительное расположение духа, он невольно в разговоре вылил на собеседника ушат холодной воды, и брать свои слова обратно сейчас был не намерен. Помрачнев еще больше и погрузившись в угрюмое молчание, он смотрел куда-то в сторону сада, так ни разу и не взглянув на посетителя.

«Эх, вот ведь шустрая какая девица попалась!.. Хотя, конечно, женушка все равно, наверное, была неподалеку и разгуляться бы мне не дала… А жалко! Я, конечно, погорячился немного, руки распустил…»

Буйная зелень сада манила Ёсиясу и навевала скорбные думы, так что ему было не до гостя. Эти очаровательные глазки, одушевленные яростным протестом! Горячее дыхание, вырывающееся из этого изящного носика, похожего на цветок! Дивный образ девушки все еще стоял у него перед глазами. Теперь она представлялась ему недосягаемой и потому еще более желанной и прекрасной. Так тяжко было расставаться с мечтой!..

— Прошу прощенья, что отнял ваше драгоценное время… — сказал Кира, давая понять, что собирается откланяться.

— Можете так не торопиться…

— Да уж лучше, если позволите, я еще наведаюсь.

— Что ж…

Ёсиясу хлопнул в ладоши, вызывая стражника, и на прощанье лаконично добавил:

— А насчет этих дел… Советую вам привести свой план в исполнение.

На обратном пути, трясясь в паланкине, Кира совсем пал духом и предался безрадостным думам, растеряв присущие ему высокомерие и надменность.

Он никак не предполагал, что патрон бросит его в такой момент. Конечно, когда дело касается ветреного юноши, никогда не знаешь, можно ли будет обратиться к нему за помощью в трудную минуту, но ведь он имел дело с человеком солидным, сановником на самой вершине могущества. Кира всегда был уверен, что, если только, не дай бог, не задеть чем-то всевластного царедворца, то безопасность будет всегда гарантирована.

И вот теперь этот ушат холодной воды… Что ж, — размышлял Кира, — должно быть, ему уже донесли, что обо мне толкуют в городе. Теперь, небось, боится, что и его приплетут — вот и решил держаться от меня подальше. Какое вероломство!

Злоба душила его, но удар был слишком силен, и Кира чувствовал, что совершенно раздавлен случившимся.

Последнее, что ему оставалось — уповать на собственное чадо. Как-никак Цунанори по крови ему родной сын. Кто бы там как себя ни повел, но если Цунанори его защитит, все будет хорошо. Сыновний долг он блюдет, о родителе заботится. Все-таки глава могущественного клана Уэсуги, который ведет свой род от самого славного Кэнсина… Клан с доходом в сто пятьдесят коку — это не шутка… Пусть только попробуют несколько сот каких-то паршивых ронинов напасть на Уэсуги! Да мы и бровью не поведем! Ну, а коли так, то, пожалуй, надо вести себя как пристало человеку в столь почтенном возрасте — то есть положиться на судьбу и будь что будет.

— Эх, да что уж там! — сказал себе Кира и почувствовал, что на душе стало полегче.

Цунанори, конечно, для его же собственного блага рекомендует уйти в отставку. Что до всех этих пересудов, то народ пошумит-пошумит и успокоится. Сейчас ему перемывают кости на каждом углу, а пройдет немного времени, и все забудется. Так тому и быть. Надо положиться на сына, а самому тем временем чайной церемонией, что ли, развлекаться… Если даже снова позовут служить, он и сам не пойдет. Нет уж! Если и случится так, что кто-то в церемониале не разобрался, он больше знать ничего не знает! Да пусть хоть в Киото позовут к императорскому двору — он с места не сдвинется! Всем будет отказывать — мол, возраст… Да кто будет стараться для такого, например, ненадежного патрона, как Янагисава?! Ничего, еще пожалеет потом!

Тем временем паланкин прибыл в усадьбу. Приближенные самураи встречали господина у входа.

Пройдя в кабинет, Кира сразу же сел сочинять письмо Цунанори:

«…Человек я немолодой, обремененный многими недугами. Я все сделаю, как ты советуешь, а ты уж позаботься о старике…» — писал Кира.

Писал он длинно и витиевато все в том же ключе с единственной целью пробудить в Цунанори сочувствие.

Распрощавшись с Кирой, Ёсиясу направился в уединенную беседку в глубине сада. Там ожидал его вассал Дзиродаю Хосои, попросивший об аудиенции. Хосои был широко известен как ученый-конфуцианец и выступал в этом качестве под псевдонимом Котаку.[120] Почтенный муж был знатоком конфуцианского канона, а кроме того, отлично разбирался в астрологии. Знал он толк и в воинских искусствах — славился как ученик знаменитого мастера фехтования Гэнтаэбэя Хориути. В общем, человек был незаурядный, и другого такого среди ученых сыскать было мудрено.