Александр Пушкин - Переписка 1826-1837

• Название: Переписка 1826-1837
• Автор: Александр Пушкин
• Жанр: Публицистика

От редактора fb2 — сверка ссылок и текста по сайту feb-web.ru

---

С Тагоновским говорить еще рано, и прошу тебя оставить это дело на мое попечение, и самому не беспокоится, и верно я лучше его сделаю чем бы я для себя [c]делал, надо говорить когда деньги в руках — а теперь только может быть пустой разговор, не к чему не служащий. Все тебе кланяются кого только вижу. — Пробежал я где-то Разговор о Борисе Годунове Учителя с Помещиком, — очень хорошо — и кто написал ни как сего не воображает что лучше и похожее описать [разговор] разговором — суждений наших [самонадеянных [590] литераторов] безмозглых грамотеев семинаристов ни как не льзя — это совершенный слепок с натуры; думая написать на тебя злую критику — написал — отрывок — достойный поместить в роман; прочти сделай одолжение, ты по разговору узнаешь говорящих, и еслиб осталось место, я бы рассказал рост их, в чем одеты, словом сказать прекрасно — Валтер Скот совершенный. Прощай Александр Сергеевич. Пиши брат почаще, когда мне писать к тебе весело, то можешь вообразить [как] что получать гораздо веселее; Натальи Николаевне не знаю что желать — всё имеет в себе и в муже. [591] Себе желать [592] только могу чтобы Вас когда-нибудь да увидеть. Прощай Добрый для меня Пушкин — не забывай меня, никого не найдешь бескарыстнее и более преданного Тебе Друга как

П. Нащокина. 15-го июля.

631. П. А. Плетневу. Около (не позднее) 16 июля 1831 г. Царское Село.

Я надоедал тебе письмами и не знал о твоем огорчении. Вчера только сказали мне о смерти нашего доброго и умного слепца. Зная твою привязанность к покойному Молчанову, живо воображаю твои чувства. Час от часу пустее свет, пустей дорога перед нами. Тяжелое время, тяжелый год. По крайней мере [радуюсь] утешаюсь, зная что ты в своем Патмосе безвреден и недостижим. Но кажется зараза теряет свою силу и в П.[етер]Б.[урге]. Мы, уже обстрелянные в Москве и Нижним, равнодушно слышали приближающуюся перестрелку; но сколько знакомых жертв! однако ж кроме Молчанова, никого близкого к сердцу, кажется, не потеряли. У нас в Ц.[арском] С.[еле] всё суетится, ликует, ждут разрешения царицы; ждут добрых вестей от Паскевича; ждут прекращения холеры. С моей стороны жду твоего письма; уверен, что ты и все твои здоровы, так как я всегда был уверен в жизни и здоровьи своем и своих.

Адрес: М. г. Петру Александровичу Плетневу. В С. Петербург на Кушелевой даче у Самсониевой заставы.

632. M. Л. Яковлев — Пушкину. 16 июля 1831 г. Петербург.

1831 июля 16.

Наконец, после долгих и многих сборов, баронесса Софья Михайловна расстается на днях с Петербургом. — Царское Село оцеплено, след.[овательно] она с тобою не увидится и след.[овательно] проценты (125 р.), о которых я тебе прежде писал, не можешь ты ей отдать лично — а деньги ей нужны и весьма нужны. Нельзя ли тебе, друг сердечный, переслать их на мое имя: чем скорее, тем лучше.

Адрес мой следующий:

Михайлу Лукьяновичу Яковлеву. Во 2-м Отделении собственной ее величества канцелярии.

633. M. Л. Яковлеву. 19 июля 1831 г. Царское Село.

Деньги мои, любезный Михайло Лукьянович, у Плетнева. Потрудись, сделай одолжение, съездить к нему, но как он человек окуратный, то возьми с собою вексель мой, и надпиши, что проценты получены. Попроси его от меня написать мне три строчки и переслать деньги, в коих я нуждаюсь. Если он сидит на даче, опасаясь холеры, и ни с кем сношений не имеет, то напиши мне об нем, здоров ли он и все ли у него здоровы.

Кланяюсь сердечно Софьи Михайловне и очень, очень жалею, что с нею не прощусь. Дай бог ей здоровья и силы души. Если надобны будут ей деньги, попроси ее со мною не церемониться, не только на счет моего долга, но и во всяком случае. Что Сев.[ерные] Цветы? с моей стороны я готов. На днях пересмотрел я у себя письма Дельвига; может быть современем это напечатаем. Нет ли у ней моих к нему писем? мы бы их соединили. Еще просьба: у Дельвига находились готовые к печати две трагедии нашего Кюхли и его же Ижорский, также и моя Баллада о Рыцаре влюбленном в Деву. Не может ли это всё [она] Софья Михайловна оставить у тебя. Плетнев и я, мы бы постарались что-нибудь из этого сделать.

Что вы делаете, друзья, и кто из наших приятелей отправился туда, отколь никто не воротится? Прости, до свидания.

А. П. 19 июля С. Село.

Адрес: Его высокоблагородию м. г. Михайле Лукьяновичу Яковлеву в С. Петербург во 2-ое отделение собственной е. в. канцелярии.

634. П. А. Плетнев — Пушкину. 19 июля 1831 г. Спасская Мыза.

19 июля, 1831. Спасская Мыза.

Вчера получил я от тебя вдруг два письма. Первое из них начинается: Я надоедал тебе письмами. Это меня удивило; потому что я не получал до сих пор ни строчки. Вероятно письма твои лежат в городе, куда я слишком месяц ноги не накладывал, да и не намерен до прекращения холеры. Ты пишешь в этом же письме, что в Ц.[арском] С.[еле] ждут прибытия Двора. Развертываю другое письмо, адресованное на имя Смирдина: в нем уже говоришь ты, что Двор переехал. Таким образом эти два письма похожи были для меня на волшебный фонарь: явись и бысть. Ты угадал мои чувства по случаю кончины Молчанова. Он и Дельвиг были для меня необходимы, чтобы я вполне чувствовал счастие жизни. Смерть их сделала из меня какого-то автомата. Не знаю, что будет вперед, а теперь я ко всему охладел. Жду зимы, чтобы согреть близь тебя душу. Впрочем думаю, что ты скоро соскучишь мною и оставишь меня на произвол моей странной судьбы. Других надежд у меня нет. Жуковский совсем не знает меня; потому что он никогда не имел случая видеть меня близко. Вероятно придется мне закрыться и ждать другой жизни. Я так избалован Молчановым; он так понимал меня во всяком расположении духа; он так был деятелен умом для оттирания цепеневшего моего духа — что конечно никто уж не наложит на себя его обязанности. В одном ли я с ним жил месте, разро[з]нены ли мы бывали — он умел изобретать способы сливать свою душу с моею и беспрестанно доставлять мне свое общество. Всё, что в отсутствии говорил он или готовился делать с другими, он совестился не передать мне этого, чтобы в наших разговорах и действиях никогда не показывалось промежутка.

Поблагодари Россети за ее ко мне дружбу. Ее беспокойство о моей судьбе трогает меня не на шутку. Я не умею сам себе объяснить, чем я заслужил от нее столько участия; но быть за это признательным и преданным очень умею. Если бы она была мужчиной, да стариком еще, то, кажется, в ней бы я нашел для себя другого Молчанова. В ней так много человеко-прекрасного, так много предупреждающего и столько душевной делимости, что право об ней нельзя говорить просто, как о других. 500 р. получи от нее для себя, а я из твоих (когда увижусь со Смирдиным и возму от него) отдам эту пенсию. Эслинга [593] (бог знает, что это за существо! Ты воображаешь, что я знаком со всем светом) я не принимал еще у себя и о повестях никакого известия не имею. Рад буду их издать; только по возвращении в город, т. е. по прекращении холеры; а теперь я удалил от себя всякое земное помышление, и от того ни о чем не думаю и неспособен ничего делать. Северные Цветы готовь, но мне никаких поручений не делай. Живу я в такой деревне, которая не на почтовой дороге. Писем отсюда посылать не с кем, а получать еще менее можно. Итак к Баратынскому, к Языкову, Вяземскому и другим пиши сам. Мое дело будет в городе смотреть за изданием. Написать о Дельвиге желаю, но не обещаю. Всё зависеть будет от случая:

Минута ему повелитель.

Между тем об успехе твоей корреспонденции давай-таки мне знать.

Поцелуй ручку у Натальи Николаевны.

А я весь твой.

635. П. А. Осипова — Пушкину. 19 июля 1831 г. Тригорское.

Le 19 Juillet.

Merci pour l'aimable lettre que je viens de recevoir, mon cher Alexandre, merci pour son contenu amical; nous espérons qu'Euphrosine sera heureuse, avec l'homme de son choix, qui paraît avoir toutes les qualités qui consolident le bonheur domestique. Le 7 de ce mois la cérémonie du mariage a eu lieu, et ayant passé 3 jours à Wreff, votre lettre arriva pendant mon absence — d'ailleurs comme elle fut adressée à Opotchka — elle y resta quelque temps de plus. Malgré les nouvelles insérées dans la Gazette Littéraire de Pétersbourg la Choléra n'a pas été à Ostroff — hors dans les cerveaux des médecins, et jusqu'à lundi passé Pskoff en a été aussi épargné. — Depuis je n'ai rien entendu encore. Notre petit cercle, Dieu merci, jusqu'à présent a été conservé intact, — mais dans le district d'Ostroff, elle s'est, dit-on, manifestée, mais il paraît que ce n'est point à un point alarmant. — En général, il paraît que la grande mortalité doit être attribuée au peu de savoir de traiter cette maladie, autant qu'à la rapidité de ses progrès sur le malade, mais non à son épidémie. Это болезнь повальная, а не зараза. — Nous vivons tout doucement, remerciant Dieu de Sa bonté conservatrice, mais nous ne saurions être ni heureux, ni tranquilles pendant que nous ne serons pas sûrs que nos amis de Pétersbourg et de Sarsko Sello et Pavlovsky sont hors des dangers. — Si votre château en Espagne me plaît? Je n'aurai pas de repos qu'il ne soit réalisé, si j'y trouverai la moindre possibilité — mais si cela ne pourrait se faire, il y a au bout de mes champs, sur le bord de la grande rivière, un petit bien, un site charmant, une maisonnette entourée d'un beau bois de bouleaux. La terre seule sans paysans qui se vend. Ne voudriez-vous pas l'acquérir, si les propriétaires de Sawkino ne voudraient s'en séparer. — Au reste je tâcherai de faire tout mon possible. — Je vous prie de parler de moi à votre belle épouse comme d'une personne qui vous aime bien tendrement, qui l'admire [d']après ouï-dire et qui est toute prête à l'aimer de tout son cœur. Que Dieu vous garde et vous conserve, c'est l'idée dominante en ce moment dans ma tête et mon âme. [594]