Александр Пушкин - Переписка 1826-1837

• Название: Переписка 1826-1837
• Автор: Александр Пушкин
• Жанр: Публицистика

От редактора fb2 — сверка ссылок и текста по сайту feb-web.ru

---

ваш милостивого государя всенижайший раб навсегда пребуду Михаила Калашников

1832-го года марта 7-го числа. С. Болдино.

745. В. А. Жуковский — Пушкину. 4-10 марта 1832 г. Петербург.

Посылаю тебе билет Эрмитажный; он на всю вечность. Его при входе отдавать не должно. Нам бы надобно, то есть мне, тебе и Вяземскому, собраться у меня и побеседовать о плане журнала, который непременно надобно написать на этой неделе, ибо Смирдин после Святой должен решиться с Гречем и Булгариным. Будь у меня завтра в 1/2 8-го после обеда; скажи об этом и Вяземскому.

Ж.

Адрес: А. С. Пушкину.

746. И. П. Мятлев — Пушкину. Первая половина марта 1832 г. (?) Петербург.

Поздравляю милую и прелестную жену твою с подарком и тяжеловесным, сергами, иметь наушницею Екатерину великую шутка ли? Мысль о покупке статуи еще не совершенно во мне созрела, и я думаю и тебе не к спеху продавать ее, она корма не просит, а между тем мои дела поправятся, и я более буду в состоянии слушаться своих прихотей.

Как помнится мне, в разговоре со мною о сей покупке ты ни о какой сумме не говорил, ты мне сказал — Я продам тебе по весу Екатерину, а я сказал, и по делом ей, она и завела-то при дворе без мены (baise-mains) [731].

Переливать же ее в колокола я намерения не имею — у меня и колокольни нет — и в деревни моей, сзывая православных к обедне, употребляют кол-о-кол. И они так же сходятся.

На бусурманской масленнице я не был.

Твой на всегда или за всегда, как за луччее признаешь

И. Мятлев.

Адрес: Александру Сергеевичу Пушкину.

747. M. И. Калашников — Пушкину. 15 марта 1832 г. Болдино.

Милостивый государь Александр Сергеивич

получил от батюшки вашего прикозание естли получу ваше прикозание о сыне Гаврилы куда прикажите доставить его, о чем всенижайши просим ваши нижайшие рабы и знав ваши великие к нам милости, то осмелеваюсь утруждать не зделаети ль милость оставить насколко будет угодно вашей милости за что будем мы со старухой своей бога молить, по той притчины прошу что жена моя того и глежу что оставить и я один останусь на чужей стороны вашей милости известно как жить в чужой стороны без родных; здумал плут земской на меня разныи нелепости и доносы писать по притчине то когда я изобличил его в болшом мошенечестви в рассуждение зборов с крестьян и меня много обворовал, о чем я писал к батюшки то он узнал и стал с Елисеим выдумовать разные доносы, о чем припадаю к вашим стопам прошу вашей помощи в невиности моей; засим честь имею пребыть с истиным моим высокопочитанием и предоностию остаюсь

ваш милостивейшего государя всенижайший слуга и раб найвсегда пребуду Михайла Калашников.

Я по приказу вашему высылать денги чрез Павла Военовича то мною и послано в два раза 1200 рублей осигнацием и с променом на них, равно и теперь збераю и доставлю к милости вашей; я помню свою обязоность и щедрыи милости ваши к нам.

Старуха моя ваши ручки целуеть и дочь толки тем несчастлива что ничего неть у него что было всё описано то теперь при должности живуть кое как а без должности хотя по меру ходи на ваше покровителство надеиться что вы не оставити своей милостью, во всем надежда на вас милостивый государь вы составите счастие всем нам.

Ч.[исла] 15 марта 1832 года Село Болдино.

За сына Василья всенижайше благодарим вашу милость и просим не оставь и впредь своей великой милостью знав ваше великодушие что вы не оставити, извините что осмелился положить писмо и к детем в ваш покет.

748. А. Ф. Рохманов — Пушкину. 10 апреля 1832 г. Москва.

Милостивый государь, Александр Сергеевич!

Прошу вас извинить меня, ежели до сех пор не уведомлил вас, что деньги вами мне должные мною получены, равно и росписка вами выданная г-ну Дюлу в получении вами вещей ваших; но теперь уже по рассчетам я выхожу должником вашим; денег ваших у меня хранится на монету дватцать пять рублей дватцать копеек, позвольте уже мне которые вам когда-нибудь при личном свидании или через оказию доставить. — При сем же препровождаю вам заемное письмо ваше, выданное Жемчужникову, которое по сие времени мне нужно было по рассчетам моим с Павлом Воиновичем Нащекиным. —

Г-н Дюлу просил меня переслать вам письмо ваше, которое, по случаю болезни своей, не мог доставить по адрессу, притом и записку об деле своем; уверивши меня, что вам угодно было взойти в его положение и пособить ему по возможности. —

С истинным моим к вам почтением и не лицемерною преданностию; честь имею пребыть на всегда

милостивый государь, ваш покорнейший слуга Алексей Рохманов.

От 10-го апреля 1832-го года Москва.

Помета Пушкина: Пол.[учено][?] понед.[ельник].

749. H. H. Раевский — Пушкину. Апрель (до 17) 1832 г. Петербург.

Mon cher ami, je voulais me présenter ce matin chez vous pour offrir mes hommages à votre femme; mais un fort refroidissement me retient à la maison pour plusieurs jours. Venez de grâce me voir, j'ai grand besoin de vous consulter sur une lettre que je dois écrire par rapport à mon frére. — Dinons ensemble. [732]

750. M. П. Погодин — Пушкину. 18 апреля 1832 г. Москва.

Апреля 18, 1832. Москва.

А я уж соскучился по вас, любезнейший Александр Сергеевич: так давно нет об вас ни слуху, ни духу. Что вы делаете, что сделали, что будете делать, что ваш Петр и проч. — Хоть бы Хомяков воротился и привез известия. Как вам понравилась его лирическая хроника?

—

Между тем у меня есть до вас и просьба: я напечатал Нем.[ецкий] Театр, пер.[евод] Шишкова, в 4 част.[ях]. — Издание ([1200] 1100 экз.) стоит мне с заплатою переводчику около 5000 р. — Не купит ли его сполна г. Смирдин? Пусть он назначит сам цену, какую ему угодно, сроки, какие ему угодно. Я во всем полагаюсь на его честность. — Готов взять даже, что себе стоит, ибо я хотел только помочь переводчику. — Книга хорошая, и пойдет непременно. — Будьте посредником. —

Еще — не купит ли он всего издания Марфы Посадницы. Условия также зависят от него. Я был бы очень благодарен ему, если б он избавил меня от всех этих хлопот, а может быть и я современем ему пригожусь. — С московс.[кими] книгопродавцами мне тошно иметь дело.

Ваш М. П.

751. H. И. Гнедич — Пушкину. 23 апреля 1832 г. Петербург.

По прочтении сказки про царя Салтана и проч.

Пушкин, Протей
Гибким твоим языком и волшебством твоих песнопений!
Уши закрой от похвал и сравнений
Добрых друзей!
Пой, как поешь ты, родной Соловей!
Байрона гений иль Гёте, Шакспира
Гений их неба, их нравов, их стран.
Ты же, постигнувший таинства Русского духа и мира,
Ты наш Баян!
Небом родным вдохновенный,
Ты на Руси наш Певец несравненный.

А я его истинный почитатель и покорнейший слуга Н. Гнедич.

Апр. 23

752. И. В. Киреевский — Пушкину. Март — апрель 1832 г. Москва.

Милостивый государь, Александр Сергеевич,

Я до сих пор не отвечал Вам на письмо Ваше и не благодарил Вас за присылку стихов потому, что через несколько дней по получении их я узнал о запрещении моего журнала и следовательно выжидал случая писать к Вам не по почте. Не зная, в каких Вы отношениях с Булгариным, я боялся, чтобы он, оклеветав меня, не вздумал и Вас представить сообщником моего карбонарского журнала, и следовательно должен стараться, чтобы между нами было как можно менее сношений публичных или почтовых, что̀ одно. Благодарю Вас за Ваши советы о журнале: они совершенно справедливы, и я бы непременно ими воспользовался, если бы журнал мой не прекратился. В одном только позвольте мне не согласиться с Вами: в мнении о Баратынском. Я сравнил его с Мьерисом не потому, чтобы находил сходство в их взгляде на вещи, [и] или в их таланте, или вообще в поэзии их искусства; но только потому, что они похожи в наружной отделке и во внешней форме. [Въ] Эта форма слишком тесна для Баратынского и сущность его поэзии требует рамы просторнее; — мне кажется, я это доказал; но Мьерис в своих миньятюрах выражается весь и влагает в них еще более, чем что было в уме, т. е. труд и навык. Вот почему Мьерис сделал всё, что мог, а Баратынский сделает больше, чем что̀ сделал. Говоря, что Баратынский должен создать нам нового рода комедию, я основывался не только на проницательности его взгляда, на его тонкой оценке людей и их отношений, жизни и ее случайностей, но больше всего на той глубокой, возвышенно-нравственной, чуть не сказал гениальной деликатности ума и сердца, которая всем движениям его души и пера дает особенный поэтический характер и которая всего более на месте при изображениях общества. Впрочем Вы лучше других знаете Баратынского и лучше других можете судить об нем, потому я уверен, что по крайней мере в главном мы с Вами не розним. Но во всяком случае я Вам отменно благодарен за то, что вы обратили внимание на мое мнение о Баратынском. После основных законов нравственности, понятие о людях, которых я уважаю, есть вещь, которою я более всего дорожу в моих мнениях. И в этом случае мне бы особенно приятно было сойтись с Вами.