Алексей Боровой - Общественные идеалы современного человечества

• Название: Общественные идеалы современного человечества
• Автор: Алексей Боровой
• Жанр: Публицистика
• Год: 1906

Печатается по изданию: Алексей Боровой. Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм. Москва, «Логос» («Идея»), 19О6 г 

---

С одной стороны, человеческая личность с каждым днем становится все более и более самостоятельной. Каждый новый ее шаг, каждая ее крупная политическая перемена, каждая новая революция есть завоевание в смысле расширения ее прав. Начало внешнего принуждения начинает играть по отношению к ней все меньшую и меньшую роль.

Наоборот, другая тенденция заключается в том, что вместе с развитием культуры неудержимо растут и задачи общественного союза. Полномочия его расширяются, и он закрепляет свои позиции железной организацией. Если для иллюстрации первой тенденции мы можем сослаться на полное освобождение человека от религиозных пут вместе с возвещением свободы совести во всех культурных государствах современного типа, то ярким примером второй тенденции может служить постоянный и чудовищный рост государственного бюджета, который знаменует собой разрастание общественной или, как ее выражения. государственной деятельности.

Но если мы будем изучать эволюцию второй тенденции в историческом процессе, то мы должны будем убедиться в том, что рост общественной власти насчет личности в настоящее время возможен и терпим только в экономической области. Таким образом все внешние организации, загромождающие наш мир и пугающие нас призраком близкого человеческого закрепощения, создаются исключительно в хозяйственных целях.

Следовательно, наша задача, поставленная выше об отыскании такой формы общежития, которая не требовала бы внешнего порядка или урегулирования, теперь упрощается. Нам нужно найти такую форму человеческого сосуществования, которая обходилась бы в своей хозяйственной деятельности без всякой внешней организации, то есть не заключала бы в себе никакого принудительного элемента.

Наше решение сводится к следующему: величайшим рычагом экономического прогресса является момент разделения труда или, как говорят экономисты, дифференциации функций. Было бы крупнейшим заблуждением полагать, что в разделении труда мы имеем дело с исключительно новым моментом, впервые всплывающим на общественную поверхность с буржуазным способом производства. Если мы опустимся в глубь веков, еще в первобытные формы хозяйства, и там мы увидим домашнее разделение труда и своеобразное возникновение профессионального начала. Античный строй, или хозяйство древней Греции и Рима, уже был знаком с разделением труда в самых широких размерах. Голландец Попма, писатель XVII века, сообщает, например, что в пределах одного ойкоса, то есть римского домохозяйства, исполнялось рабами до 150 разнообразных функций. Несравненно большего расцвета достигает разделение труда в первой исторической формации крупного предприятия — мануфактуре XVII века.

С величайшим энтузиазмом знаменитый шотландец Адам Смит описывает в своем «Богатстве народов» благодетельные результаты разделения труда и повествует нам о чудесах техники своего времени. Но, конечно, он пришел бы в еще больший экстаз, если бы мог подглядеть тайны современного производства.

Изумительная специализация труда при капиталистическом способе производства делает из каждого рабочего виртуоза, она создает ту быстроту производства продукта и возможность его удешевления благодаря этому, которые так характерны для современного нам хозяйства. В этом смысле разделение труда есть величайшее завоевание человеческого гения. Без него немыслим хозяйственный прогресс. Но рядом с этими колоссальными положительными заслугами разделение труда представляет одну из самых грозных и печальных страниц в истории рабочего класса. Разделение труда в современной его форме превращает живую рабочую силу в мертвый автомат, бездушный механизм, в котором безвозвратно гибнут все интеллектуальные потребности и способности. «Для разделения труда в современном обществе, — писал Маркс в политическом сочинении против Прудона "Нищете философии", — характерно именно то, что оно порождает специальность, специалистов, а вместе с тем и свойственный специалисту-ремесленнику идиотизм.» «Машина, — гласит Эрфуртская программа, — лишает труд всякого духовного содержания. Он становится придатком к машине.»

И в русской литературе нередко слышались голоса, вносившие диссонанс в буржуазные дифирамбы. Мы можем указать на Чернышевского, позже — на Михайловского. Очевидно, что с этим великим злом необходима борьба, но какими средствами? Невозможно ведь согласиться с теми, которые желая облегчить положение рабочего, предлагали, чтобы он переходил в процессе производства от одной функции к другой. Такая организация труда знаменовала бы собой возвращение к мануфактуре доброго старого времени. Она перевернула бы вверх дном современный, стройно налаженный хозяйственный механизм. Отказ от завоеваний техники, результата тяжких и долгих усилий человека, был бы непростительным шагом назад. Все остальные способы суть паллиативы, не решающие радикально задачи и могущие лишь временно облегчить судьбы человека. К ним относится, например, борьба за фабричное законодательство, за сокращение рабочего дня, за фабрично-заводскую плату, просветительные учреждения. Все это, конечно, более верные средства, чем сентиментальные мечтания на средневековый лад. Но все они не устраняют самого принципа разделения труда, они мирятся с ним и таким образом признают необходимость внешней хозяйственной организации.

Но есть средство, могущее избавить человечество от внешних организаций и от всяких последствий разделения труда. Оно замечается в следующем: наблюдая эволюцию современной машины, мы видим, что по мере того, как машина становится сложнее, функции ее становятся проще. Из мастера-виртуоза, приготовляющего, если не целиком весь продукт, то известную его часть, рабочий все более и более превращается в наблюдателя за машиной; машина работает сама, рабочий же только управляет ею. И чем дальше идет технический прогресс, тем подобная тенденция обнаруживается все ярче и сильнее. Все экономисты, изучавшие и изучающие машинное хозяйство нашего времени, единогласно утверждают, что к современному рабочему производство предъявляет только одно требование: интеллигентности. Для того, чтобы следить за современной машиной, необходимо понимание ее конструкции и внимание к ней во время работы. В «Теоретической кинематике» Рело доказал, что «существует, так сказать, одна философия для всевозможных машин. Самая сложная машина может быть сведена к немногим элементам: пластинкам, цилиндрам, конусам и т.п., и также к немногим инструментам: пилам, стамескам, молоткам и пр. Несмотря на все разнообразие машин, оно может быть подчинено немногим видоизменениям движения, как, например, круговое движение может быть изменено в прямолинейное, при помощи некоторых эксцентриков». Точно так же и всякое ремесло распадается на составные части, которые легко изучить и тогда нетрудно овладеть целым рядом ремесел. Именно, основываясь на этих и подобных им соображениях, Кропоткин в своей превосходной книге «О земледелии, фабрично-заводской и кустарной промышленности и ремеслах» горячо ратует за интегральное образование, то есть за соединение чисто научного образования с техническим. Но если современные машины требуют от работников, стоящих при них, прежде всего интеллигентности и образования, то эти качества давно уже не являются исключительной принадлежностью зажиточной буржуазии.

Наоборот, с каждым днем пролетариат дает все более и более драгоценные доказательства своей полной интеллектуальной и нравственной зрелости.

Пролетариат, создавший могучие политические партии, объединившийся в грандиозные профессиональные союзы, породивший неисчерпаемую по своему внутреннему и внешнему богатству литературу, может не только учиться у привилегированных классов, но может кой чему научить их и сам.

Следовательно, эволюции машины страшиться нам нечего; человек от нее никогда не отстанет. Но если это так, если на самом деле человеку необходимо только образование для того, чтобы постичь наибольшее количество механизмов — очевидно, человечеству предстоит новая революция, превосходящая своими размерами все то, что мы видели до сих пор.

Процесс дифференциации функций, разделение труда сменится другим колоссальным процессом, процессом интеграции, процессом обратного собирания функций. Человек будет в состоянии один собственными силами произвести целиком тот продукт, в котором он нуждается. Ему не нужны будут помощники; не нужны будут специалисты в отдельных отраслях хозяйства. Он станет самодовлеющей хозяйственной единицей.

Для человека откроется новая эпоха владычества над природой, над всем окружающим. Прежнее техническое бессилие отдельных личностей сменится ее полным техническим могуществом. Отныне необходимый человеку продукт не должен будет пробегать через тысячи человеческих рук, прежде чем он достигнет потребителя, того, кто в нем нуждается.