Сюсаку Эндо - Море и яд

• Название: Море и яд
• Автор: Сюсаку Эндо
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Современная проза
• Год: 1964

Роман Море и яд (1958) о вивисекторских опытах японских врачей над пленным американским летчиком.

---

«Будет меня потом мучить совесть? Буду я содрогаться, вспоминая совершенное убийство? Ведь я должен умертвить живого человека. Как я буду жить после такого чудовищного преступления? Жить без угрызений совести?..»

Я поднял голову. Сибата и Асаи улыбались. «Эти люди ничем не отличаются от меня. Они тоже боятся лишь разоблачения, а не собственного суда».

Внезапно я почувствовал такую глубокую усталость, от которой невозможно было избавиться. Смяв и погасив сигарету, которую дал мне Сибата, я поднялся со стула.

- Ну так как - будешь участвовать? - спросил Сибата.

- Хорошо, - ответил я. Вернее, не ответил, а промычал.

III . Три часа пополудни

Двадцать пятого февраля с утра было так пасмурно, что казалось, вот-вот пойдет снег. Орудуя зубной щеткой в умывальне, Сугуро смотрел на отражение своего лица в зеркале. Глаза у него воспалились от простуды и хронической бессонницы, лицо посерело и отекло, но он к нему уже привык и не удивлялся.

«Это случится сегодня, сегодня...» - мысленно повторял Сугуро. Но, странное дело, он был совершенно спокоен.

- Доброе утро, - сказал, входя в умывальню, студент в прозодежде и обмотках - сосед Сугуро по пансиону. - Как вам кажется, пойдет сегодня снег?

- Трудно сказать. - Сугуро энергично заработал зубной щеткой. - Ты что, сегодня трудовую повинность отбываешь?

- Да, заступаю в ночную смену. А вы?

- Я ухожу сейчас.

Сугуро завтракал обычно в больничной столовой. Опаздывать было нельзя, и он быстро зашагал по улице, густо запорошенной снегом. Втаптывая снег в землю, Сугуро иногда внезапно останавливался. В голову стучались слова Тода, брошенные им накануне сквозь зубы: «Еще не поздно, ты можешь отказаться».

Если он сейчас вернется в пансион... просто повернется и пойдет обратно, все будет решено. Но перед глазами неумолимо блестела прямая, единственная дорожка. Она вела к воротам больницы...

У ограды он столкнулся с шедшей навстречу старшей сестрой Оба. Она, кажется, тоже собиралась принять участие в сегодняшнем деле. Оба была в шароварах, строгая, непроницаемая, как маска Но[ 9 ]. Мельком взглянув на Сугуро, старшая сестра тут же отвела глаза и, опустив плечи, прошла мимо.

Когда Сугуро вошел в лабораторию, Тода уже сидел за столом спиной к нему. Он не обернулся и даже не поздоровался. Склонившись над тетрадью, он что-то сосредоточенно записывал. Будильник на столе показывал половину десятого. А «операция» должна была начаться в три часа пополудни.

До трех часов они почти не разговаривали. Пока Тода совершал обход больных, Сугуро понуро сидел за столом. В лаборатории обычно у него находилось множество мелких дел, но сегодня почему-то не нашлось ни одного, и единственное, что его ожидало, было только то, назначенное на три часа. Когда Тода вернулся в лабораторию, Сугуро, словно что-то вспомнив, поднялся и вышел в коридор. Когда он возвратился, куда-то ушел Тода, бросив свою тетрадь в ящик стола. Они избегали не только говорить, но и смотреть друг на друга.

Но когда до трех часов оставалось полчаса, Тода, заметив, что Сугуро собирается выйти, встал у двери, загородив выход.

- Ты что, избегаешь меня?

- Нет, почему же...

- Давай поговорим.

Тода посмотрел на Сугуро в упор, но тут ж£ понял- несуразность своего вопроса и криво усмехнулся. Несколько мгновений они неподвижно стояли у двери. В палатах было до ужаса тихо. Больные ждали конца «мертвого часа», совершенно не ведая, что должно совершиться в клинике всего через каких-то тридцать минут. Из дежурной комнаты медсестер тоже не доносилось ни звука.

Но эта гнетущая атмосфера неожиданно рассеялась, когда они поднялись на второй этаж, в операционную. В коридоре раздавался звонкий веселый смех. Четверо офицеров, которых ни Тода, ни Сугуро до сих пор ни разу, не видели, стояли у окна, курили и непринужденно болтали. Казалось, они ждут начала банкета в офицерском собрании.

- Уже почти три, а пленного еще нет. - Толстый военврач прищелкнул языком, доставая из футляра фотоаппарат.

- Полчаса назад звонили из тюрьмы, сказали, что отправили. Вероятно, скоро будет, - посмотрев на часы, ответил офицер с маленькими усиками.

- Снимочки получатся что надо! - Военврач сплюнул и растер плевок сапогом.

- О, имея такой превосходный аппарат... - заискивающим тоном проговорил офицер с усиками.

- Не жалуюсь, немецкий, - осклабился военврач. - А как насчет прощального банкета лейтенанту Комори? Здесь решили устроить?

- Да. Думаю, к пяти процедура окончится, так что в половине шестого начнем.

- С закуской все в порядке?

- На худой конец отведаем свежей печенки пленного!

Офицеры громко рассмеялись, Сугуро и Тода они даже не заметили. Дверь операционной была раскрыта, но ни старик, ни Сибата, ни Асаи еще не показывались.

- Я слышал, в Центральном Китае... - военврач почесал толстой пятерней зад, - некоторые пробовали печенку китаез.

- Говорят, неплохая закуска, - самодовольно улыбаясь, сказал офицер с усиками.

- В таком случае, может, действительно попробуем?

В это время в противоположном конце коридора показался, поблескивая очками, ассистент Асаи. Подойдя к офицерам, он по своему обыкновению выжал из себя улыбку.

- Господа, военнопленных только что доставили.

- А где же Сибата-сан?

- Скоро будет. Потерпите немного.

Он подозвал Тода и Сугуро, растерянно стоявших у стены.

Когда они вошли в операционную, Асаи прикрыл дверь.

- Ну куда это годится! Столько офицеров! Ведь больные могут обратить внимание... А главное - пленные встревожатся. Ведь их привезли якобы для осмотра перед отправкой в лагерь Оита.

Асаи открыл дверцу стенного шкафчика и достал бутылку с эфиром.

- Вы займетесь наркозом. Пленному можно объяснить, что наркоз необходим для лечебной процедуры... А я сделаю вид, что собираюсь его тщательно осматривать. Потом скажу, что хочу выслушать сердце, и мы положим его на операционный стол...

- Ремнями затянем? - спросил Тода. - Ведь при эфирном наркозе пациент сначала мечется...

- Ну, разумеется. Сугуро-кун, ты ведь знаком с действием этого наркоза?

- Да.

- До полной анестезии эфирный наркоз проходит, как вы знаете, три стадии. На первой еще легко очнуться, поэтому надо внимательно следить за действием эфира. Это поручается вам.

- А где старик и Сибата?

- Внизу, переодеваются. Когда наркоз подействует, я пойду за ними. Не то пленный может испугаться такого сборища людей.

Во время разговора Сугуро вдруг показалось, что идет подготовка к обычной операции. И лишь слово «пленные» положило конец иллюзиям. Только сейчас он впервые отчетливо понял, что здесь будет происходить. «Ведь мы собираемся совершить преднамеренное убийство!» И какое-то гнетущее чувство овладело им. Он нажал на дверную ручку. В эту минуту опять послышался смех офицеров за дверью. Будто стена навалилась на Сугуро, отрезав ему путь к отступлению.

Но вот в операционной с тихим журчанием потекла вода для смывания крови. Асаи и Тода, скинув туфли и пиджаки, стали надевать операционные халаты и сандалии.

Открылась дверь, и, будто в маске Но, вошла старшая сестра Оба, а за ней - сестра Уэда. Даже не улыбнувшись, они открыли стенной шкаф и деловито начали раскладывать на стеклянном столике скальпели, ножницы, пергаментную бумагу, вату. Никто не промолвил ни слова. Слышались только голоса офицеров в коридоре и тихое журчание воды.

Старшая сестра Оба - понятно. Но почему пригласили Уэда участвовать в сегодняшнем деле - этого Сугуро никак не мог взять в толк. Уэда совсем недавно поступила в клинику; Сугуро несколько раз видел ее во время обхода в общей палате; она всегда стояла, уставившись в одну точку, - это как-то настораживало и удручало.

Вдруг голоса офицеров смолкли. Сугуро испуганно посмотрел на Тода, стоявшего рядом. Лицо Тода на мгновение болезненно сморщилось, но, словно отогнав от себя мрачные мысли, он тут же овладел собой и даже выдавил улыбку.

В приоткрытую дверь просунулась бритая голова офицера с усиками. Он посмотрел на часы.

- У вас все готово?

- Да. Пусть войдет, - сдавленным голосом сказал Асаи.

Прислонившись к стене, Сугуро смотрел на рослого, худощавого военнопленного, которого словно кто-то втолкнул сюда. Как и все пленные, которых Сугуро не раз видел в больничном дворе, этот был одет в просторную холщовую одежду зеленого цвета.

Увидев людей в операционных халатах, пленный смущенно улыбнулся.

- Sit down here[ 10 ], - приветливо сказал Асаи, показав на кресло.

Неловко вытянув длинные ноги, пленный покорно уселся. Когда-то, еще до войны, Сугуро видел фильм с участием Гарри Купера. Этот худой американец чем-то был похож на знаменитого киноактера.

Старшая сестра сняла с пленного куртку; под ней оказалась рваная трикотажная рубашка японского производства. Сквозь дыры виднелась волосатая грудь. Когда Асаи приставил к груди пленного стетоскоп, тот смущенно закрыл глаза, но вдруг, почуяв резкий запах, воскликнул: