Павел Нилин - Приключения-1988

• Название: Приключения-1988
• Автор: Павел Нилин
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия»
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-00672-0 (2-й з-д)

Сборник посвящен 70-летию советского уголовного розыска. В нем представлены произведения Павла Нилина, Юрия Германа, братьев Вайнеров, Аркадия Адамова, Леонида Словина, в которых показана работа уголовного розыска на различных этапах истории нашего государства.

© Состав, предисловие, оформление, издательство «Молодая гвардия», 1988 г.

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие. Б. Михайлов

Павел Нилин. ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ СРОК. Повесть

Юрий Герман. НАШ ДРУГ ИВАН БОДУНОВ. Повесть

Аркадий и Георгий Вайнеры. ЭРА МИЛОСЕРДИЯ. Роман

Аркадий Адамов. НА СВОБОДНОЕ МЕСТО. Роман

Леонид Словин. ПОДСТАВНОЕ ЛИЦО. Повесть

---

Я лежал неподвижно, слушал тихое Варино дыхание, и перед моими глазами проплывали лица — сержант Любочкин, взорвавшийся на заминированном лазоревом лугу, и звероватая цыганская рожа штрафника Левченко, с которым мы плавали через Вислу за «языком», и круглое детское личико Васи Векшина, которого бандит приколол заточкой к лавке на Цветном бульваре, и все те бесчисленные люди, которых я успел порастерять за свои двадцать два года, и не давала мне покоя, волновала и пугала мысль — почему мне одному из них досталось все счастье, а им ничего?..

Я слышал в ночи бесшумный гон времени, и в счастье моем появился холодок неприятного горького предчувствия, тонкая горчинка страха: что-то должно со мной случиться, не может человек так долго и так громадно быть счастлив.

— Варя, давай сегодня поженимся...

Она помолчала немного и, все так же не открывая глаз, ответила:

— Давай, мой родной. Мне так хорошо с тобой, хороший мой...

Я засмеялся счастливо, освобожденно и спросил:

— Варюша, а что же мне подарить тебе на свадьбу? Ведь на свадьбу надо что-нибудь очень хорошее подарить невесте...

Она обняла меня за шею, улыбнулась; я видел, как шевельнулись ее мягкие губы:

— Ты мне подарил себя...

— Ну-у, тоже подарок!

— Ты еще ничего не понимаешь, — сказала она, закрывая мне рот ладонью. — Когда-нибудь ты поймешь, почему я тебя полюбила.

Она положила мне голову на грудь, поцеловала в подбородок и сказала:

— Мы сами не очень-то знаем цену нашим подаркам. Лет сто назад далеко отсюда, в городе Париже, жил студент-музыкант, который очень любил девушку. Но эта девушка почему-то вышла замуж за его друга, и студент подарил им на свадьбу марш, который он написал перед венчанием в церкви Оноре Сен-Пре, — денег на другой подарок все равно у него не было...

— И что?

— Он преподнес подарок невестам всего мира.

— А как звали студента?

— Его звали Феликс Мендельсон-Бартольди...

Мы пришли в загс к открытию. В помещении, сером, неприбранном, было холодно, стекло в одном окне вылетело, и фрамугу заколотили фанерой. Уныло чах без воды пыльный фикус. Пожилая тетя с ревматическими пальцами спросила нас строго:

— Врачевание или регистрация смерти?

Варя засмеялась, а я суеверно сплюнул через плечо.

— И совсем нечего смеяться! — нравоучительно сказала тетя. — С каждым может случиться...

— Мы на брачевание, — сказала Варя, смеясь своими огромными глазами, и лицо у нее было розовое с холода, свежее, такое отдохнувшее: и следа не осталось теней под глазами, только заметны были маленькие веснушки на переносице.

— Тогда после праздника приходите. Инспектор сейчас болеет, а я только по регистрации смерти...

— А почему же у вас такое странное распределение? — спросила Варя.

— Потому как со смертью не подождешь, документ срочно родным нужен. А со свадьбой и подождать можно, пока инспектор выздоровеет. Он вас и запишет по всей форме, как поп в церкви...

Мы расстались с Варей на углу Колхозной. Она притянула меня к себе, поцеловала быстро и сказала:

— Береги себя...

Обмундирование для учащихся ремесленных   училищ

Учащиеся нового набора ремесленных и железнодорожных училищ получают полное обмундирование: шинели, костюмы, белье, обувь. 1200 шинелей уже изготовила для московских училищ швейная фабрика им. Клары Цеткин.

«Труд»

Зазвонил мой внутренний телефон:

— ОББ? Дежурный по КПЗ старший лейтенант Фурин. Числящийся за вами арестованный Груздев просится на допрос...

Перешагивая по своему обыкновению через две ступеньки сразу, Жеглов мне крикнул:

— Все, поплыл наш клиент, сейчас каяться будет!

Я молча кивнул, хотя особой уверенности в этом не испытывал. Ну да что загадывать — через минуту узнаем.

Груздева привели в следственный кабинет сразу же, он угрюмо, не глядя в глаза, поздоровался, опустился на привинченный табурет. Мне стула не было, и, хотя я мог принести его из соседней камеры, я остался на ногах, выглядывая в окно на «собачий дворик», где прогуливали служебных собак.

Жеглов развалился за следовательским столом, но лицо его было внимательным и сочувственным; я понял, что он хочет подыграть Груздеву, всячески войти в его положение, не раздражать его победным видом. Но Груздев не обращал на Жеглова ровно никакого внимания, он просто сидел на табурете и тоскливо молчал, бездумно уставившись в верхний переплет окна, сквозь которое виднелся голубой кусочек неба и длинное, какое-то бесконечное облако. Жеглов понял, что разговор придется начинать ему — не сидеть, же здесь до вечера.

— Дежурный доложил, что вы хотите поговорить со мной, — сказал Жеглов терпеливо. — Так, нет?

— С вами или с кем-нибудь еще, мне все равно... — разлепил наконец губы Груздев. — С вами меньше, чем с кем бы то ни было...

— Да почему же, Илья Сергеич? — искренне удивился Глеб. — Чем же я-то лично вам досадил? Ведь вот товарищ Шарапов, например, или следователь — мы ведь одним делом занимаемся!

— Слушайте, бросьте вы это словоблудие! — выкрикнул Груздев и еще передразнил: — Де-елом вы занимаетесь! Не делом — то-то и оно, что не делом, невинного человека в тюрьме держите!

— Во-она, значитца, что-о... — пропел Жеглов. Встал, подошел вплотную к Груздеву. — Я-то думаю, заела человека совесть, решил грех с души снять... А ты опять за старое!

— Вы мне не тыкайте! — яростно закричал Груздев. — Я вас чуть не вдвое старше, и я советский гражданин... Я буду жаловаться!..

— Между прочим, это ведь все равно, как обращаться — на «ты» или на «вы», суть не меняется, — сказал Жеглов, возвратился к столу и уперся сапогом в стул. — Какая в самом деле разница будущему покойнику?..

— Кто из нас раньше покойником будет, это мы еще посмотрим. А засим я с вами разговаривать не желаю.

— А я желаю, — улыбнулся Жеглов. — Я желаю услышать рассказ о соучастнике убийства Фоксе. Я желаю между вами соревнование устроить: кто про кого больше и быстрее расскажет. От этого на суде будет зависеть, кто из вас пойдет паровозом, а кто — прицепным вагоном. Понятно излагаю?

Груздев так и впился в него взглядом — видно, что волнуется, но молчит. Потом на меня посмотрел.

— Мне давно, из книжек, конечно, известен прием: один следователь грубый и злой, а другой — контра-тип. И по психологии допрашиваемый стремится к «доброму», чтобы рассказать то, что собирался скрыть... Тем не менее я вас очень прошу — уйдите, а с ним вот, — тут Груздев на меня указал, — с ним мы поговорим...

Жеглов расхохотался:

— Добро! Шарапов у нас следователь молодой, но настырный. Пусть попрактикуется, не возражаю...

Мне, конечно, комплимент жегловский не понравился: в моем-то возрасте уже не учеником желторотым — мастером пора быть... Но я, конечно, промолчал, а Жеглов сказал уже в дверях:

— Спасти свою шкуру можно только чистосердечным признанием и глубоким раскаянием. Как говорится, зуб за зуб, ребро за ребро, а печенка за селезенку... Про Фокса надо все рассказать... пока не поздно... — Захлопнул тяжелую, с «волчком», дверь, и долго еще слышался его смех под аккомпанемент сапожного скрипа, и я почему-то подумал, что Глеб, хоть и не «тыкал» больше Груздеву, но и на «вы» ухитрился к нему ни разу не обратиться. Я сел за стол и сказал попросту:

— Илья Сергеич, я действительно в милиции недавно, и опыта нет никакого, и в юриспруденции этой самой я не очень, но... я хочу разобраться. Понимаете — разобраться.

— Но вы же не верите ни одному моему слову, — нерешительно сказал Груздев.

— И не надо! — горячо сказал я. — На что нам верить, не верить — нам надо знать. Вы мне тоже можете не верить, будем только на факты ориентироваться. Ну, еще... на здравый смысл.

— Хорошо. Если на здравый смысл, давайте попробуем, — согласился Груздев. — У меня тогда сразу вопрос, как раз на здравый смысл. Я, собственно, по этому поводу вас и вызывал.

— Слушаю, — сказал я.

— Мне предъявили заключение экспертизы, из которого следует, что из моего пистолета выстрелили нестандартной пулей, так?

Я подтвердил, а он продолжал:

— При вас во время осмотра в шкафу нашли пачку фирменных патронов «байярд». Теперь скажите на милость вы, человек военный, зачем же мне, имея фирменные патроны, заряжать пистолет нестандартными, рискуя, что его в самый ответственный момент перекосит, заест и тому подобное. А? Не знаете? Так я вам отвечу: настоящий убийца не знал, где патроны, и зарядил пистолет первым попавшимся, более или менее подходящим по размеру! Ясно?

— Допустим. Но вот как вы объясните, что пистолет обнаружен в вашей новой квартире?

— Вот! Вот это вопрос вопросов, — задумчиво сказал Груздев. — Им вы меня наповал бьете. Но при желании можно ответить и на него. Я уже ответил — не знаю. А вам — вам надо искать как следует.