Александр Маркьянов - Лик Зверя

• Название: Лик Зверя
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Прочие приключения

Когда я писал начало "Последнего бастиона", мне вдруг пришло в голову, что если изменить место действия, то первая глава "Бастиона" превратится в прекрасный рассказ. Что я и сделал и выношу результат на суд читателей. Предупреждаю: тем кто верит в сказки про добрых кавказцев лучше не читать

---

Где четвертый!?

— Сдаюсь! — доносится откуда то снизу.

Сука… Умный, черт. Кажется, Хамхоев захотел жить — АК-47 лежит в трех шагах от него, сам он лежит на полу, заложив руки на голову. Опытный, сука и пожить хочет — повода для применения оружия нет. Сволочь!

— Берем его!

Двое бойцов застегивают на руках Хамхоева блестящие стальные наручники, сильным пинком поднимают его с пола.

— Тащите его отсюда! Павел, проводи!

— Есть — трое, двое из которых тащат террориста, а третий страхует сзади направляются на выход.

— Чисто, отставить пожарных. Готовим заложников к выходу! Создать коридор!

Это значит — на всем пути движения заложников рядом, в каждом углу будут бойцы спецназа с оружием наизготовку. Мало ли что может получиться — только когда заложники окажутся в руках врачей можно говорить о том, что они спасены.

Бах!

Твою мать!!!

— Всем оставаться на местах! — мощным пинком вышибаю запертую дверь класса, выбегаю в коридор. Трое моих спецов стоят у распростертого тела четвертого террориста. Павел засовывает в кобуру пистолет, голова снесена выстрелом почти в упор, около распростертого на полу тела уже наплывает огромная лужа ярко-алой крови.

— Вы что, охерели в атаке!!!?

— Он пытался бежать, товарищ майор!

Наручников на трупе уже нет…

— Заложников выводим через пожарную лестницу! — рявкнул я в микрофон. Рванул гарнитуру микрофона на себя, оторвал, бросил в сторону — все переговоры пишут.

— Пойдем-ка! — схватив Павла я оттащил его за угол, как следует встряхнул за грузки — ты что, совсем охерел в атаке?

Павел молча смотрел себе под ноги.

— Что за хрен? Что произошло? Отвечай, твою мать!

— Эти дети… У меня дочь такого же возраста. А эти чехи… Мразь…

Ну и что мне теперь делать?

— Короче так, Паша — спокойно сказал я, отпустив его и отступив на шаг — мы все здесь взрослые люди. Мы не в игрушки играемся. И мозги мне е. ать не надо! Сейчас мы все напишем рапорты о том, что этот урод действительно вырвался на свободу и у тебя не было другого выхода. Скажи, это еще раз повторится?

— Никак нет, товарищ майор — на Павла было страшно смотреть — я сам не знаю что на меня нашло… Какое то помутнение перед глазами, я даже не помню как достал пистолет…

— Ты сказал! Ты мужик и я тебе верю. Если ты почувствуешь, что больше так не можешь — напиши рапорт на перевод в другой отдел. Я дам тебе самую лучшую рекомендацию, учитывая твой опыт тебя возьмет любой отдел — с руками оторвут. Но если это еще раз повторится — я тебе устрою несчастный случай на учениях. Бешеных собак пристреливают, ты это знаешь, Паша. И я не шучу — ты это тоже знаешь. Итак: ты с нами?

— С вами. Обещаю, все будет нормально!

— Товарищ майор! — ко мне подбежал лейтенант Виктор Козлов — террористы забрали с собой одну из заложниц и куда-то увели. Несколько часов назад!

Туалет! ТВОЮ МАТЬ!!!

Когда мы втроем с оружием на изготовку ворвались в туалет, около которого лежал изрешеченный пулями террорист — меня… меня затрясло так, что я выронил из рук автомат. Никогда, даже когда на моих глазах террорист застрелил заложника в прошлом году я не чувствовал себя хуже. На грязном заплеванном кафельном полу у стены лежала девочка лет пятнадцати — красивая, похожая на фею блондинка. Она не шевелилась и смотрела куда то своими потрясающе красивыми фиолетовыми глазами, смотрела вдаль остановившимся, полным ужаса взглядом. Одежда на ней была разорвана в клочья, она не шевелилась.

— Господи… — потрясенно прошептал кто-то позади меня.

Почти ничего не видя перед собой, только это истерзанное, лежащее на холодном кафеле, детское тело я подхватил ее на руки и понес к машине скорой помощи.

Мой снимок, снимок бойца спецназа "Альфа" в черной штурмовой униформе и со спасенной девочкой на руках, обошел потом все газеты думаю, генерал-майор Голавлев скрипел зубами от злости. Но мне было все равно. Я просто шел вперед, и у меня была только одна задача: донести ее до машины скорой помощи. Почти ничего не видя перед собой, я спустился со ступенек — тут на меня налетели врачи, осторожно уложили девочку на каталку.

— Все в порядке, теперь мы ею займемся… С вами все в порядке?

Со мной не все было в порядке. Тихонов потом рассказывал, что он просто отшатнулся от меня, когда подошел ближе — он просто меня не узнал… Я отошел в сторону на два шага.

— Надя! Надя!

Где-то сбоку раздался дикий крик, здоровенный казак все-таки прорвался через оцепление, подбежал к каталке, на которую укладывали его дочь. Дорогу ему преградили трое офицеров ФСБ.

— Стойте! Сюда нельзя! Вашу дочь отвезут в больницу, сейчас ей нужно в больницу!

— Сволочи! Сволочи! Суки! — кажется, все-таки он увидел, увидел то, что было видеть отцу нельзя. С диким взглядом обернувшись, он схватил меня за грудки, встряхнул как куклу.

— Где они!! Где эти твари!!! — мужчина кричал мне прямо в лицо.

— Их кровь у меня на руках — четко сказал я

— Спасибо… — мужчина разом обмяк, отпустил меня, плюхнулся на ступеньки школы. И беззвучно, а оттого еще более страшно, зарыдал.

— Пойдем-ка! — лейтенант Козлов, держа в руках два автомата — свой и мой подошел ко мне, взял за плечо и увлек к фургону.

На ступеньке фургона сидел Павел, хлебая что-то из большой армейской фляжки. Я присел рядом, Виктор и Дмитрий, еще один из числа участвовавших в штурме, тот самый кто узнал про исчезновение одной из заложниц остались стоять рядом.

— Дай и мне… — я протянул руку

— Ты же не употребляешь? — изумленно сказал Павел

— А тебе жалко, что ли?

— Да нет… — Паша протянул мне фляжку, я хлебнул содержащуюся там жидкость, не чувствуя ни вкуса ни запаха ни крепости. Спиртное огненным шаром провалилось в пищевод, обжигая до слез стенки.

— Они ее изнасиловали. Все вместе… — тихим, дрожащим от ужаса и ненависти голосом сказал Дмитрий, пытаясь непослушными руками поднести зажигалку к сигарете — они отвели ее в туалет и несколько часов по очереди выходили туда и насиловали… Это даже не звери…

Единственное о чем я тогда жалел — так это о том, что все четверо террористов умерли мгновенно. Для них следовало бы придумать такую казнь, которая продолжалась бы целую неделю.

— А знаешь, Паша — сказал я твердо — прости меня. Ты знаешь, за что. Прости и забудь все что я тебе сказал. Я был неправ.

Павел только отмахнулся и снова приложился к фляжке…