Кассандра Клэр - Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

• Название: Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
• Автор: Кассандра Клэр
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Данное творчество ни в коем случае не ставит своей целью какое-либо принижение литературных заслуг мисс Дж. К.Роулинг. Данное произведение опубликовано в сети Интернет с исключительно некоммерческими целями, все права на мир волшебников и магглов, а также все придуманные Роулинг персонажи принадлежат тем, кому они принадлежат.

Автор этого фанфика Кассандра Клэр прославилась в рядах фанатов Гарри Поттера написав "Трилогию о Драко" (The Draco Trilogy) о сложном и практически не раскрытом в романах Дж. К.Роулинг персонаже - отпрыске древнего чистокровного рода магов Малфоев и главного противника Гарри Поттера по школе чародейства и волшебства - Драко Малфое.

Трилогия Драко пользуется огромной популярностью у фанатов, а газета The Times описала ее как  «жемчужину настолько превосходного качества, что она повышает ценность всего цикла о Гарри Потере».

В этом файле представлены все три части трилогии:

1 книга "Draco Dormiens"

Перевод: Ольга ([email protected])

Редакторская правка: Полина ([email protected]), Анастасия ([email protected]), Елена ([email protected]) и А.С.Соловьева

2 книга "Draco Sinister"

Перевод: Фионы, Насти, Анастасии, Евгения М, Евы, Равены, dt, Солнечного Котенка.

Редакторская правка: Ории, Неподарка, Кая, Критика, Альва, Полины, Соловьева А.С., Sanya Rubinstain

3 книга "Draco Veritas"

Перевод: Анастасия Старынина ([email protected])

Редакторская правка: Сохатый, Free Spirit, Корова рыжая, Евгений М., Sanya Rubinshtain, Критик, Helianthus, Frodo Bagins, Дамби

Перевод осуществлен на сайтах:

«http://harrypotter.intertrust.ru» и Народный перевод Гарри Поттера ( www.honeyduke.com его зеркало: www.yarik.com))

Замечание «переводчикам»: в тексте встречается то Гермиона, то Эрмиона.

---

Растянувшись на его кровати, она наблюдала, как он пишет. Или смотрит в окно. Или заказывает одежду из магазинов Диагон-аллеи. Иногда он примерял одежду — она говорила, идет она ему или нет, — последнеё, честно говоря, случалось очень редко. Эти маленькие просьбы доставляли ей удовольствие, — казалось, они сближали их: ведь он бы не спросил её мнения, не будь оно важно для него? Только потом она осознала, что он никогда не прислушивался к её советам: он оставлял то, что ему нравилось, и отсылал обратно то, что не приходилось ему по вкусу, — он улыбался ей, но никогда не слушал её по-настоящему.

Иногда они делали и другие вещи. Долгие часы наедине в его комнате — что-то непременно должно было произойти. И иногда происходило. Он был довольно сговорчивым, однако никогда не проявлял чрезмерного энтузиазма. Она познала изгибы и линии его тела, запомнила его бледную кожу со шрамами в нескольких местах: в виде полумесяца — под глазом, зубчатый — на левой ладони, серебристое, словно выжженное, сияние вдоль предплечья… Ей нравились его тонкие изящные ключицы, пушистые виски, она знала все чувствительные точки на его запястьях, знала, как бьётся жилка у него на шеё, когда он целует её, знала, как опускаются его ресницы, когда он закрывает глаза — значит, ему нравилось то, что она делала… Он прятал лицо, закрывая растопыренными пальцами глаза; иногда она останавливалась, чтобы сказать «Посмотри на меня, Драко…» — он убирал руки, садился — и на этом всё заканчивалось.

Он никогда не склонял её к физической близости и, когда она прекратила дарить ему себя, он этого словно даже не заметил. Она чувствовала, что он был внутренне рад, что она не навязывается и больше не предлагает себя: ему не приходилось давать ей от ворот поворот — это было бы неловко, а Драко ненавидел неудобные и неловкие ситуации. Она пребывала в изумлении: Драко не был похож на парня, не интересующегося девушками, его тело немедленно откликалось на её прикосновения, на положенные ему на плечи руки — откликалось, как откликается тело любого семнадцатилетнего юноши, но его разум… он витал в каких-то облаках, он был где-то далеко…

Именно так и было — он отсутствовал, он всегда отсутствовал. Она обратила внимание на то, что он стал другим, он постоянно менялся, это замечали и другие слизеринцы, но она, проводившая с ним так много времени, видела это, как никто другой. Он изменился. в нем еще оставались его былое высокомерие, остроумие и блестящая язвительность, но язвительность стала не такой изящной и рискованной, а остроумие притупилось, словно стеклянный кинжал стал серебряным ножом.

Прошло еще несколько недель, прежде чем, она поняла причину происходящих в нем изменений. в октябре Флитвик, кажется, — если она всё правильно помнит — наложил на Драко взыскание за использование на уроке Прозрачного Заклинания Vestatum, которое Драко применил к Невиллу Лонгботтому — все тогда увидели куда больше Лонгботтома, чем это было необходимо.

За это Драко было назначено недельное домашний арест и ежедневная уборка в классе в обеденное время.

Ей пришло в голову, чтоб неплохо бы принести ему чего-нибудь поесть: наверное, так и должна была поступить настоящая подружка. Это бы укрепило все подозрения относительно их взаимоотношений. Во всяком случае, именно так она себе и твердила, заворачивая сэндвичи в салфетку и поднимаясь наверх, к классу Заклинаний, на третий этаж.

Она сама не знала, что заставило её не сразу распахнуть дверь, а заглянуть внутрь сквозь зарешеченное окошечко — возможно, то, что она знала, что Драко не переносит сюрпризов, особенно, в её исполнении. Однако, на этот раз сюрприз был преподнесен ей. Драко и, правда, был в классе, он вытирал доску — методично, уныло, лениво, чуть отстранившись, чтобы не испачкать мелом свою дорогущую зеленую рубашку. Но он был не один. у него за спиной на столе сидел Гарри Поттер — жестикулируя, что-то рассказывал; его лицо было оживленным и веселым, он размахивал руками и смеялся. Это выглядело очень странно. Блез лихорадочно порылась в памяти, пытаясь сообразить, не было ли Флитвиком наложено взыскание и на Поттера, когда последний вдруг спрыгнул со стола и ткнул Драко указательным пальцем в грудь. Это был вовсе не враждебный жест: напротив, он был полон дружеского расположения и задора, он словно говорил» а ну-ка, посмотри на меня».

Драко стряхнул его руку — с такой улыбкой, что у Блез подогнулись колени. в этой улыбке не было ни злости, ни жестокости, ни тайной насмешки — ей и в голову не приходило, что Драко Малфой может ТАК улыбаться. Потом он поднял тряпку, которой вытирал с доски, и швырнул её в голову Гарри.

Через несколько минут Блез оторвалась от этой картины и, совершенно раздавленная, поплелась в слизеринское общежитие. Она была дочерью Пожирателей Смерти. За свои шестнадцать лет она повидала немало, но ничто в жизни не произвело на неё такого впечатления, как Гарри Поттер, пишущий осколком мела на спине фирменной рубашки Драко Малфоя «Поцелуй меня, я богач». И реакция Драко — он не проткнул Поттеру глотку своей палочкой, а вместо этого расхохотался, словно и, вправду, нашел такой поступок забавным.

Насколько Блез могла понять и догадаться, это могло означать только одно: они занимаются друг с другом сексом.

Блез была девушкой светской, почитавшей на своем веку книг и разбирающейся в Некоторых Вещах. И теперь сразу всё становилось понятным: почему Драко, один из самых желанных парней в школе, готов платить девушке деньги, чтобы та делала вид, что встречается с ним; почему девушка Поттера до сих пор оставалась ему Просто Другом — это была всего-навсего уловка, чтобы скрыть свои порочные страстишки.

Провалявшись в оцепенении несколько часов в постели, Блез решила, что, тем не менее, это все же не худший вариант. в конце концов, это же просто потрясающая сплетня, какой никто не слышал с тех пор, как директор Диппет был уволен со своего поста из-за слухов о его незаконных делишках с кальмаром, живущем в озере. Кальмару дозволили продолжать свое существование. Просто не нашлось охотников связываться с пятидесятифутовым чудовищем.

Но нет, теперь все было куда лучше: Гарри Поттер и Драко Малфой! Определенно, в этом что-то было: Поттер, конечно, был идиотом, любителем этих отвратительных гриффиндорских грязнокровок, однако уродом его назвать было нельзя. в нем было все — и лохматые черные волосы, и жилистое гибкое тело, и рысьи глаза, то холодные, то горящие зеленым костром, когда он злился. Вельветовые спортивные штаны, в которых он играл в квиддич последние два года, протерлись и продырявились в некоторых интересных местах и были объектом особо пристального внимания женского населения школы во время скучных игр. Честно говоря, она все время думала, что Поттер не из тех, кто в своей жизни уже занимался сексом… Но, видимо, она обманывалась в своих предположениях.

В конце концов, снедаемая невыносимым, порочным любопытством, она позаимствовала мантию-невидимку Пенсии, и начала всерьез следить за Драко. Узнай Драко, что она не спускает с него глаз, он бы её убил, но сейчас, в этом лихорадочном затмении, ей ни до чего не было дела: она должна была всё знать. Она хотела всё знать наверняка.

Она кралась за ним после тренировки по квиддичу — он вечером занимался в библиотеке, а потом отправился на Астрономическую башню…

Посмотрел на звезды и спустился вниз.

Все это было очень странным.

Слежка принесла определенные плоды: между ним и Поттером, и впрямь что-то было: они старались побыть вместе каждую свободную минутку. Они вместе занимались. Фехтовали. Когда Драко получил на экзамене по зельям сто десять процентов, он похвастался Гарри. Тот в ответ сказал что-то язвительное, и Драко пнул его в голень. Когда Гарри обзавелся модернизированной моделью метлы, он пришел и продемонстрировал её Драко. Тот в ответ тоже сказал что-то язвительное, на что Гарри затолкал в карман Драко бумагу, в которую метла была упакована. После этого Драко взял и выкинул метлу в окошко. Пролетев несколько этажей, она приземлилась на жалобно взмяукнувшую миссис Норрис. Драко взорвался хохотом, и Гарри оттащил его от окна.

Где-то в это время Блез узнала, что Гарри Поттер также является обладателем мантии-невидимки.

Но они никогда не прикасались друг к другу — в ТОМ смысле. Им было легко и спокойно друг с другом, Блез раньше не замечала такого у мальчишек. Когда однажды, занимаясь, Гарри уснул в библиотеке, Драко взял его перо и с выражением ликования и безумной радости на лице исписал всё его предплечье похабными выражениями. Когда Гарри хотел, чтобы Драко умолк, он просто закрывал ему ладонью рот. Так что — да, они прикасались друг к другу: толкались, дёргали друг друга за шиворот, таскали друг у друга записки, ели с одной тарелки — словом, в их поведении не было ничего, что могло бы подтвердить эту оскорбительную сплетню.