Лорен Хендерсон - Мое бурное прошлое

• Название: Мое бурное прошлое
• Автор: Лорен Хендерсон
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Женская литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-86471-349-Х

Джульет Купер тридцать три года, она из тех счастливчиков, кому все удается: отличная работа, чудесные подруги и бесконечные победы над мужчинами, которых Джульет коллекционирует. Заарканив очередную мужскую особь, Джульет любит обсудить удачную охоту с любимыми подругами: закоренелой семьянинкой Джил и высокопрофессиональной садомазохисткой Мэл. Подруги в свою очередь делятся своими новостями: достижениями по части кормежки мужа и успехами на ниве дрессировки извращенцев.

Джульет шагает по жизни беззаботно и лихо, срывая бутоны любви и не думая, что ждет ее впереди. А ждет ее страшное испытание – однажды ночью, заарканив очередного красавца, Джульет понимает, что больше не получает от секса прежнего удовольствия. Как назло, страшное открытие совпадает с появлением в ее жизни сразу нескольких крайне привлекательных мужчин. А по убеждению Джульет, мужчину можно приклеить и отклеить как пластырь. И если один отрывается, нужно срочно приляпать другой. Прежняя Джульет, не раздумывая, так и сделала бы, но Джульет новая мучается сомнениями. Она вдруг поняла, что в ее жизни нет главного – любви. И самое время ее найти – надо лишь немного подумать. Так кто же он, ее истинная любовь: хулиганистый, но обаятельный Лайам, задумчивый Алекс, солидный Йохан или неотразимый красавчик Льюис?

Завоевав популярность своими яркими и веселыми детективами, Лорен Хендерсон решила освоить жанр иронической комедии. И получилось у нее это с блеском – первая же книга стала бестселлером. В книгах Хендерсон нет места нытью и занудству, ее стиль – брызжущая энергия, едкость и поразительно живые персонажи.

---

– Лайам! – пропыхтела я в подушку, постаравшись вложить в это слово все негодование, на которое была способна, но, прошу обратить внимание, возмущенный тон дается нелегко, если лежишь на диване, уткнувшись носом в подушки, а над тобой громоздится мужик, почти оседлав тебя. – Что ты там делаешь?

Вот слабоумный вопрос номер 107. Разве не ясно, что там делает Лайам? От неожиданности (вернее, от возбуждения) я подпрыгнула, освободив ему еще больше пространства для маневра. Хотя он и так неплохо справлялся. Его пальцы в совершенстве владели отнюдь не только техникой массажа. Мне пришлось признать, что как бы хорошо Лайам ни орудовал ранее, сейчас он превзошел самого себя.

– О-о-о, черт, – невольно простонала я.

– Нравится? Тебе нравится?

– Разумеется, да. – Я попыталась прийти в себя. – А кому бы не понравилось – по крайней мере, из живых? Лайам, ты бы мертвую воскресил… а-а-а-а…

Просто поразительно, как Лайам умудрился добиться такого эффекта сквозь пижаму и мои неприглядные зимние трусы. Нижняя часть меня жила своей жизнью – в самом буквальном смысле.

– О боже! – пробормотала я, в поисках спасения хватаясь за подлокотник дивана.

– Держись, – предупредил Лайам, продолжая работать руками.

Если он хотел сказать, чтобы я держалась за подлокотник, то именно это я и делала, о чем и собралась заявить, когда спиной ощутила какое-то копошение. Судя по движению диванных подушек, Лайам сменил положение, и я почувствовала, как мои бедра поднимаются. Он перевернулся на спину и подлез под меня. Вернее, подлезла его голова. Лайам обхватил мою задницу обеими руками и потянул меня к своему лицу.

– Нет, – вяло сказала я и тут же разозлилась, что веду себя как героиня дешевого любовного чтива, которая отказывается уступить домогательствам ловеласа до тех пор, пока у нее на руке не будет кольца. – Лайам… нет… не стоит…

– Я не буду снимать пижаму… – пробормотал он, углубляясь.

– Не думаю, что получится… о черт, получается… нет, да, действительно, получается… о черт… господи… но… о…

Если уж Лайам умудрился пальцами разогреть меня сквозь наслоения ткани, то его манипуляции губами можно было сравнить с чудом. У меня не оставалось сил оценить, что бы я чувствовала голой плотью.

– Боже, ты – прелесть… – сдавленно бормотал он, а его руки между тем нырнули мне в штаны и прошлись по ягодицам.

Я поежилась – одновременно в знак протеста и от удовольствия. Лайам, разумеется, выбрал вторую интерпретацию и прибавил в ретивости. Он лихо стянул пижамные штаны, с трусами повозился чуть подольше – древний музейный экспонат как-никак.

– Я так хочу попробовать тебя, – простонал он, рьяно вылизывая мне живот. – Разреши мне… пожалуйста…

Открытие, что мужчина фактически умирает от желания доставить мне оральное удовольствие, показалось мне до того эротичным, что какое-то время я лежала почти неподвижно, смакуя его. Впрочем, «лежала» – это явное преувеличение. На самом деле мои бедра парили в воздухе, как и ноги, которые болтались, задевая согнутые колени Лайама. А он уже вовсю орудовал языком. В полном восторге я подскакивала на месте, точно нетерпеливая скаковая лошадь. Как там Лайаму удается дышать? Он легонько покусывал меня, а я чуть ли не повизгивала от удовольствия. Его палец шмыгнул в углубление между ягодицами, и для меня не было секретом, куда именно тот направляется. Что тут скажешь, свинья есть свинья.

– О… о черт, о да!.. – заорала я, когда палец достиг конечной цели своего путешествия.

Застигнутая оргазмом, я невольно отцепилась от подлокотника, дернулась и с силой врезалась в него головой. Между прочим, очень больно.

– Уй! – завопила я, разрываясь между болью в голове и оргазмом в остальном теле.

Лайам, решив, что угодил пальцем не туда, быстро вытащил его. Я тяжело опустилась на диван.

– Нет, – приказала я, – засунь его обратно, и побыстрее… О боже, что я говорю?

Неизвестно почему, но мне вдруг представились Лайам и Фелисити: как она визжит «засунь его обратно!». И хотя картинка была мерзейшей, но спохватиться меня заставила не перекошенная от удовольствия физиономия Фелисити, а лицо Лайама. Пока я лежала, уткнувшись носом в подушку, ощущая лишь его руки и губы, еще можно было притворяться, будто подо мной копошится отнюдь не мой протеже, по совместительству Казанова-маньяк. Но как только я представила себе его лицо, все наслаждение мигом улетучилось. Нет, я не могу переспать с Лайамом.

– Пусти! – резко вскрикнула я. – Лайам! Пусти!

Я попробовала лягнуть его, что, пожалуй, явилось самым неуклюжим секс-маневром в истории человечества. Лайам сел и облизнулся.

– Какая ты вку-усная, – вожделенно протянул он. – Эй, ты куда…

Пижамные штаны запутались вокруг лодыжек и не позволили мне совершить успешный побег с дивана. Я дернулась, соскочила, сделала два неуклюжих прыжка и как подкошенная повалилась на пол, нелепо взмахнув ногами, сверкнув голой задницей и взметнув в воздух пижамные штаны, точно официальный стяг извращенцев. Принять мой маневр за кокетство не мог даже Лайам. Он захохотал.

Все еще валяясь на полу, я натянула штаны, задев причинное место, от чего получила электрический заряд. Опираясь на столик, я вскочила на ноги.

– Лайам! Мы с тобой не занимаемся сексом.

– Ага, заливай! – закатывался он.

– Мы больше не занимаемся сексом. Никогда. Тут Лайам перестал смеяться.

– Ну, Джулс! А как же моя маленькая проблемка?

– И часто ты от этого заводишься?

– Угу, – смущенно ответил он. – Глянь, как я от тебя торчу!

И он вильнул бедрами в мою сторону. Слава богу, что на нем были его неизменные мешковатые штаны. Выпирающий член в симпатичных обтягивающих джинсах был бы куда более душераздирающим зрелищем – в том смысле, что душу он мне точно разодрал бы в клочья.

Глядя на меня, Лайам прижал ладонь к ширинке.

– Это все из-за тебя, Джулс.

Да, безусловно, Лайам был лакомым кусочком: темные взмокшие кудри, большие голубые глаза, кривая ухмылочка – сплошной соблазн. Но это ведь Лайам, мой клиент, а я его рекламный агент и собираюсь оставаться им не один год – особенно когда его карьера ракетой рванет вверх. Перед глазами пронеслись картинки: вот он демонстрирует новую татуировку в моднейшем ресторане Лондона; вот он возится с Фелисити и ее игривой ножкой в «Л’Оранж»; вот его снимок в «Санди таймс» – он возлежит на кушетке нагишом, если не считать тонкой полоски взбитых сливок, ведущей от обнаженной груди прямо к причинному месту, прикрытому горкой клубники. Картинки подействовали не хуже, чем двустволка, направленная мне в лоб. Я мигом осознала: а) Лайам – МОЙ КЛИЕНТ; б) Лайам – СУЩИЙ РЕБЕНОК.

Набрав в грудь побольше воздуха, я сугубо официальным тоном произнесла:

– Ситуация вышла из-под контроля.

– Я бы сказал, выпрыгнула, – ухмыльнулся Лайам, – потеряв штаны.

– Заткнись. Просто мы перебрали с химией и вином.

– Говори за себя.

– Заткнись! Я иду спать, что и тебе советую. Устраивайся на диване. Один. Понял?

Лайам угрюмо кивнул. Он сдался гораздо быстрее, чем я ожидала. В мгновение ока вновь превратившись в моего пакостливого младшего братишку, он принялся потешаться над бельем, которое я ему постелила. Должна признаться, комплект и впрямь был странноват – бежевого цвета с коричневым кантом и крупным набивным узором. Бельишко вело счет дням с той поры, когда на дворе были глубокие семидесятые. Я уперла его из маминого шкафа, будучи еще студенткой колледжа. Надо будет попробовать продать его в Музей Виктории и Альберта.

Лайам позволил себе лишь два намека на нашу диванную оргию – сначала его рука как бы невзначай легла мне на задницу (я гневно дернулась), а затем потребовал выдать ему порножурналы, чтобы он мог решить свою маленькую проблему. Я посоветовала использовать воображение и постараться не заляпать простыни. Так я ему и показала, где у меня хранится порнуха. Я тогда от него вообще никогда не отделаюсь.

Наверное, Лайам повел себя так покладисто потому, что тоже считал секс между нами ошибкой. Отсюда и его отношение ко мне как к старшей сестре. Право же, трудно получить от человека, с которым трахаешься, непредвзятый совет, касающийся твоей карьеры. К тому же у Лайама была уйма женщин (имей – не переимеешь). Да и опыт с Фелисити научил его не путать секс с работой. Ладно, секс с начальством. Хотя всех остальных смазливых особ женского пола, что встречались на его пути, он, разумеется, затянул в койку. Мне известно, что он пе-репихнулся с ассистенткой фотографа сразу же после съемок для журнала (предположительно, и фотограф не избежала той же участи).

Я удалилась в спальню, приперла дверь стулом – на случай, если за ночь его сила воли иссякнет, – и убедилась, что батарейки в тумбочке. Отлично. Вы бы ухохотались до слез, если бы увидели, как мы, каждый в своей комнате, занимаемся… почти одним и тем же, только порознь. Надеюсь, что, громко раскачивая диван и исторгая проклятия в мой адрес, Лайам не слышал жужжания вибратора.