Михаил Сухоросов - Игра на слух

• Название: Игра на слух
• Автор: Михаил Сухоросов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9942-0642-3

Ордынцев-Меченосец, странствующий Чародей, узнает, что в свое время был сотрудником Института Экспериментальной истории, боевиком-паранормальщиком. Но память об этом намертво заблокирована в его сознании — прошлое приходится восстанавливать по крупицам. Ясно одно: информация о работе Ордынцева на Институт затрагивает очень серьезные интересы как в самом Институте, так и в мире Преисподней. Не меньшее волнение у соперничающих властных корпораций вызывает и способность Ордынцева контактировать с Запредельем, мирами, в реальности не существующими. Возможно, эти способности и «стертый» кусок памяти героя — звенья одной цепи?..

Переплетение изощренной магии и высоких технологий, готической легенды и жесткой игры конкурирующих спецслужб — все это в новом романе цикла «Пришлые».

---

— Слушай, Эрик, в каких вы с Орденом отношениях?

— В никаких. Стараемся держать дистанцию.

— Правильно, — одобрил я. — Чародеи — народ опасный. Я, заметь, не исключение. И вот еще что… Магистра бородатого видел? Маленький, черный, на цыгана похож?

— Видел, а что? — сразу насторожился Эрик. Так-с, все становится интересным…

— Когда, при каких обстоятельствах?

— Когда в Гнездо по твою душу бригаду отправляли. Нагнали кучу молодняка, к Институту не относящегося, кучу орденцев… А что насчет этого Магистра?

Теперь замялся уже я. Такие знания — гарантия того, что Эрику попробуют несчастный случай устроить… А с другой стороны — что я ему, нянька?! Будет болтать — моей вины нет.

— Подробности, подробности, — поторопил меня Эрик тоном, не допускающим возражений. Я отобрал у него фляжку, крепко к ней приложился:

— Ну ладно, сам напросился…

В общем, я в кратких и сильных выражениях поведал ему о разговоре с Даэлом, с которого мои злоключения в этом мире и начались. Эрик даже курить забыл, только челюстью хлопал… А когда я закончил, хватило его только на то, чтоб с усилием выдавить из себя:

— Да, дела… Думаешь, за всей этой музыкой он стоит?

— Ничего я не думаю, — отрезал я. — И тебе думать не советую.

— Почему?

— В ваших институтских делах я профан. А вот в области дерьма — эксперт. И, скажу тебе, вся эта история воняет. Да еще СБ каким-то боком замешана, ваши внутриинститутские разборки… В общем, не забывай закон джунглей: много будешь знать — не дадут состариться.

— Да, — буркнул он, забрав флягу, — такое запить надо… Гипотезы твои, друг-приятель, конечно, барахло, но дело к тому, что в Большую Игру ты по уши вляпался. И что у тебя за талант — вечно в какие-то разбираловки высшего порядка влезать?

— Не я влезаю, а меня в них влезают… Но как я понял, ты на меня рассчитываешь как на бесплатного Чародея-эксперта?

— До некоторой степени. Пока рука у тебя заживет, пока чего…

— Не выйдет. Да будет мне позволено дальше своими мелкими делишками заниматься и топать на Запад. Кстати, о руке: какая-нибудь анестезия есть, кроме спирта?

— Что, совсем худо?

Я только молча кивнул, стараясь дышать помельче и пореже.

Эрик вздохнул, принялся копаться в сумке и вскоре извлек шприц-тюбик:

— Давай руку.

— Чем ты меня?

— Не надейся, не морфин. На мозги не дает.

Я позволил вколоть этот тюбик себе в руку, посидел немного, чувствуя, как рассасывается боль, потом пробормотал в пространство:

— Так или иначе, надо топать на запад…

— Убьют тебя там.

— Что делать, судьба такой… Да мне и не привыкать, Чародей всегда со смертью в обнимку ходит.

— А что так?

И я рассказал, что так. Наверно, эта анестезия все ж на голову действует — обычно я так говорить не умею, а тут я просто заворожил Эрика: он слушал, как ребенок сказку, а я вещал. Я рассказал и о Монахах, и о лешаках, и о повадках болотной нежити, и о игрецах, красиво и опасно возникающих в залитых луной лесах, и о колдунах из Побережных топей, и о таинственных лесных ведьмах, умеющих распознавать ложь…

Трепался я довольно долго, а Эрик только ушами хлопал. Когда я закончил, он основательно отхлебнул, протянул фляжку мне:

— Да, я здесь год и два, а так ничегошеньки и не понял.

— Не понял он… — я тоже глотнул. — Чтоб понять, радость моя, надо не в засадах сидеть, а ходить и смотреть. Хотя я вот уже два года хожу и смотрю, а так ни фига и не понял. Ладно, думай, а я дрыхнуть.

Проснулся я, когда уже окончательно рассвело, и обнаружил, что Ильмира уже встала, но главное было не это, а то, что опять перестала действовать анестезия. К тому же, на улице лилось, как из ведра, и на придачу к новым у меня разнылись старые раны, так что, не успев глаза открыть, я уже находился в настроении скверном и крайне сварливом. Вставать я даже не пытался — злосчастный правый бок при каждом движении взрывался такой лютой болью, что в глазах зеленело и хотелось выть. Вот ведь свезло, провалиться бы!

Я полусидел на топчане, откинувшись на подушки, сосал вино и злился на весь белый свет. Ильмира благоразумно старалась меня не трогать, потом появился Эрик и попробовал завязать со мной разговор, но я только хамил и огрызался, короче, вел себя мерзко и оскорбительно. Я прекрасно понимаю, что все это нехорошо, а главное — бессмысленно, но поверьте, когда валяешься в виде столь развратном и поррубанном, сам факт, что окружающие тебя люди целы и здоровы, воспринимается как оскорбление, а оттого, что понимаешь, как глупо себя ведешь, злишься еще больше.

Ильмире все это в конце концов надоело, и она объявила, что сейчас займется мной всерьез, я ответил очередной грубостью, на которую она не отреагировала. Вместо этого она раскопала где-то в углу большой оплетенный кувшин, нацедила из него кружку и велела пить. Я, ворча, последовал этому указанию. Эрик ехидно комментировал процесс поглощения, я вяло отругивался, но Ильмира сразу за первой кружкой протянула мне вторую, а после третьей я вообще утратил способность как-либо отражать ситуацию — все заволоклось туманом, даже огонь, пожирающий правую кисть. Я еще успел осознать, что Ильмира колдует над моим правым боком, но убейте меня, не берусь сказать, что она там творила.

А потом… По мозгам словно сотня киловольт шарахнула, прошло не меньше секунды, прежде чем я сообразил, что ору как резанный, что удар исходит все от той же правой кисти, и ощущение такое, что ее в расплавленное олово сунули. Никогда в жизни так быстро не трезвел…

Но когда я обрел способность видеть, выяснилось, что боль куда-то делась, только в глотке саднит, а Эрик прижимает к столу мою правую руку и смотрит на нее глазами… Не знаю, какими: квадратными — слишком слабо сказано. Кубическими, наверно. Я отобрал руку у Эрика, посмотрел на нее. Рука как рука, только кожица на ладони тонкая, розовая, как после ожога… Кстати, почему — «как»?.. Но мечом по полной программе не слишком поработаешь. Надо будет перчатками обзавестись…

Правда, тут же выяснилось, что ребра все еще болят — переломы Ильмира так быстро лечить не может. Она, правда, сказала, что постарается ускорить процесс заживления. Не знаю, может, поэтому они так и ныли…

В общем, я проворчал по этому поводу нечто вроде: «Ну и шут с ними» и отправился надевать рубашку. Двигаться ребра мешали, но вот Силу все равно проверить надо — на месте ли мои способности после гусарской вылазки в Запределье?

Я без труда разместил плотный упругий шарик Силы там, где он и должен находиться — в районе солнечного сплетения, покатал в правую руку и обратно… Что бы такого сделать плохого? Ладно, пусть будет проба пера. Я сообщил Эрику и Ильмире:

— Сейчас вернусь. Проверка систем, — и вышел из хижины.

Так, а вот и дерево, развесистое, для экспериментов вполне подходит. Я закрыл глаза и принялся строить в воздухе знак Меча. неплохая штучка, только времени на подготовку уходит много, да и если сравнивать с обычным мечом, то баланс у клинка получается сквернейший. Когда перед глазами сформировалось и заострилось извивающееся лезвие, сотканное из голубых искр, я открыл глаза и нанес крестообразный удар по ветке метрах в десяти. Два куска с шуршанием полетели вниз. Неплохо, конечно, только вот сам знак после такого удара мало на что годится, да к тому же в половине случаев его можно самым элементарным клинком отбить…

И тут в грудь ударяет холод, явно из Камня — пока еще далекий, но ощутим четко. Выяснить, что там? Нет, на фиг, лучше без прямых контактов. Запредельем этот холод отдает, вот что! И оттуда, из моего Камня, движется на меня что-то. На сей раз не Ринге… Что-то бесформенное, большое. Интересно, ЭТО там одно, или их много? Не понять ни черта, но приближается… Нет, не собираюсь я выяснять, что там такое. Закон чародейства: вовремя смотаться, чтоб не задавило… Главное — избежать контакта, отстраниться. Но до чего ж это нечто большое! Танк напоминает… Блокироваться, срочно!

Ставлю словно стеклянную стену в сознании, отгораживаясь от силищи, напирающей из Камня. Ч-черт, сдается мне, толку от нее не больше, чем от обычного стекла… Камень внезапно превращается в колодец, из него несет холодом… Нет, это в него несет холодом, меня затягивает, словно медленным водоворотом. Только не это! Бью по Камню всей Силой, со всей дури. Отдача — как прямой в челюсть, что-то сильно ударяет по плечам и затылку, уже сползая вниз, соображаю, что это стена. Но холода больше нет. Теперь можно и глаза открыть.

Утоптанная площадь раскачивается, словно палуба, раскачиваются деревья и хижины. Спокуха… Главное — спокойно. Все нормально. Все, кроме рожи Эрика — он стоит в паре шагов от меня и перепуган, похоже, насмерть:

— Эй, что — опять?

— А что? — голос сел, последние слова прошлись по горлу, как наждак. Да, вид у меня, судя по всему, очень нехорош. Спина мокрая, морда мокрая, будто водой облили, а в глотке — Сахара.