Елена Грушковская - Великий Магистр

• Название: Великий Магистр
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Фэнтези

Продолжение «Багровой зари» История хищников уходит корнями в далёкое прошлое — на многие тысячи лет, к погибшей высокоразвитой цивилизации, от которой остались только мегалитические постройки, выполненные по той же технологии, что и Великие Пирамиды в Гизе. Кто и когда создал хищников? Что погубило древнюю расу крылатых? И не стоят ли их потомки, современные хищники, также на пороге гибели? — Их 177. У них четыре крыла, но они не ангелы. Они выглядят как люди, но ими не являются. Их предназначение — защищать и сохранять жизнь. Они могут читать прошлое, настоящее и будущее в Паутине — всеобщем энергоинформационном поле, пронизывающем мир. И не только читать… Но и изменить этот мир. Когда-то они были хищниками. Теперь их имя — Достойные.

---

В трубке слышался тоскливый вой, и я, выскочив из дома на улицу, закричала:

— Юля! Юля, это я! Я здесь, слышишь меня? Успокойся, не плачь! Я с тобой.

Видимо, доктор Береш поднёс телефон к её уху, и она услышала меня, потому что вой затих, слышалось только жалобное поскуливание. Я без остановки продолжала говорить ласковые слова, и на том конце линии настала тишина. Я замолчала, вслушиваясь, а потом удивлённый голос доктора Береша сказал:

— Просто невероятно… Вы и по телефону сумели её успокоить.

12.7. Мама

Так продолжалось несколько дней. Со стороны, наверно, это выглядело странно: в любое время суток раздавался звонок, и я, чем бы ни была занята, бросив все дела, говорила в трубку примерно одни и те же слова:

— Юленька, солнышко, маленькая, я с тобой, я рядом. Никто тебя не обидит. Всё хорошо. Не надо плакать, лучше послушай: «Жил старик со своею старухой У самого синего моря; Они жили в ветхой землянке Ровно тридцать лет и три года…»

Я рассказывала ей сказки, читала стихи — лишь бы она слышала мой голос. Карина однажды заметила:

— Как будто она твой ребёнок… С которым тебе не дают увидеться.

Я задумалась. И правда: в моём сострадании к ней было что-то материнское, а она разумом была действительно как маленький ребёнок. При этом я чувствовала, что разговоров по телефону мало: они могли её лишь успокоить, а для исцеления нужен был и физический контакт. По словам доктора Береша, все эти дни удавалось обходиться без инъекций, и это положительно сказывалось на состоянии Юли. Приступы стали реже: вместо трёх-четырёх раз в сутки — один-два. На фоне усиленного питания это способствовало восстановлению повреждённых участков мозга и сосудов, и на восьмой день я услышала в трубке запинающийся, невнятный голос, который сказал:

— Ма…ма… Я… те…бя… лю… лю…

Я чуть не расплакалась. Рассудок Юли был ещё не в порядке, если она считала меня своей мамой, но как радостно было слышать вместо звериного рыка членораздельные слова! Я сказала:

— И я тебя люблю, Юленька.

Кто бы мог подумать несколько месяцев назад, что мы будем говорить друг другу такие слова!..

Но радость моя длилась недолго.

Три дня звонков не было совсем, и я извелась от нехороших предчувствий. Паутина их подтверждала. Не вытерпев, я позвонила доктору Берешу сама.

— Отто, что-то случилось? Как там Юля?

— Кхм… Здравствуйте, Аврора…

Кажется, сейчас будут плохие новости.

— Теперь у центра другой руководитель, — сказал доктор Береш. — Альварес узнал о наших «телефонных сеансах». Теперь я не имею доступа к президенту.

Его голос прозвучал как-то сухо и обыденно, но я чувствовала его боль. Она вошла в меня и разлилась горечью во рту.

— Кто теперь руководит центром? — спросила я.

— Его зовут Ганнибал Электра, — ответил доктор Береш.

— «Доктор Каннибал», — вырвалось у меня.

— Простите?

Как же можно забыть доктора Каннибала! Его вкрадчивый и вежливый голос, его взгляд, от которого по спине бежали ледяные мурашки! Если вы помните, он некоторое время был врачом в Кэльдбеорге, придя на эту должность в конце моего срока. Когда я освободилась, он ещё работал там, а о дальнейшей его карьере мне не было ничего известно. По всей видимости, он выжил в первой войне, примкнув к «Авроре», и вот теперь был поставлен Альваресом в руководители основанного доком Гермионой центра.

— Старый знакомый, — ответила я. — Он был тюремным врачом, вы знаете?

— Гм… Нет, я не знал, — угрюмо проговорил доктор Береш. — Отлично… Полагаю, Альварес в курсе.

— Я тоже так полагаю, — согласилась я. — Он знал, кого назначал…

— Пожалуй, я начинаю с вами соглашаться… В том смысле, что он не желает выздоровления президента, — сказал доктор Береш.

Мы помолчали. Да… Нынешняя осень выдалась богатой на невесёлые события.

— Но вас, по крайней мере, не уволили? — спросила я.

— Пока нет, — вздохнул он и грустно усмехнулся. — Но сдаётся мне, этот день близится…

— Мы ждём вас, — сказала я. — И док Гермиона тоже будет рада вас видеть.

— Спасибо, Аврора, — ответил доктор Береш. И вдруг спохватился: — Ничего, что я называю вас просто по имени, а не госпожой Великим Магистром?

Я засмеялась:

— Ну разумеется, ничего… Так даже предпочтительнее. Не очень люблю титулы и церемонии. В общем так, Отто… Пока ничего не предпринимайте, никаких резких движений не делайте. Будем думать, как спасать Юлю.

Закончив разговор и нажав кнопку разъединения, я зарычала. Учу собратьев любви и прощению, а самой сейчас так и хочется кое-кого выпотрошить…

Спокойно. Сосчитать до десяти…

12.8. Новый руководитель

Доктор Ганнибал Электра наблюдал за VIP-пациенткой сквозь прозрачную стену из ударопрочного пластика. Коротко остриженные волосы взлохмачены, в глазах — дикий блеск, повадки — как у обезьяны. Она то спрыгивала на пол и передвигалась по палате на четырёх конечностях, то заскакивала обратно на кровать и, раскачиваясь из стороны в сторону, периодически выла. Из членораздельных звуков она произносила только «мама». Сначала она не обращала на доктора Ганнибала внимания, но когда он вошёл, настороженно замерла, вглядываясь в него немигающим взглядом.

— Будем знакомы, меня зовут доктор Ганнибал Электра, я ваш новый врач, — сказал доктор Ганнибал.

Вытянув шею и снова втянув голову в плечи, пациентка высоким и громким голосом, с неестественными паузами между слогами, выкрикнула:

— Де ма…ма?

Видимо, это следовало понимать как «где мама». Пока доктор обдумывал ответ, пациентка начала проявлять признаки беспокойства. Она начала раскачиваться и теребить одеяло, а потом снова выкрикнула:

— Де мааа…мма?!

— Простите, но я не знаю, где ваша мама, — сказал доктор Ганнибал. — Очевидно, её здесь нет.

— Маа-мааа! — оглушительно завизжала пациентка, ударив обеими руками по одеялу. — Мааа-мааааа!!

От её визга зазвенело в ушах, и доктор поморщился.

— Пожалуйста, не надо так нервничать и кричать, — сказал он недовольно. — Будете плохо себя вести — накажу, мало вам не покажется.

По-видимому, она не представляла себе, что её могло ждать, а потому не приняла слов доктора Ганнибала всерьёз и завизжала ещё громче, колотя руками по одеялу. И доктор преподал ей урок, достав из кармана электрошокер и ударив её разрядом. Тело пациентки выгнулось дугой, и она с хрипом упала, ударившись затылком об изголовье кровати.

— Что вы делаете!

В палату ворвался высокий, богатырского телосложения врач с падающими на лоб прядями тёмных волос. Склонившись над пациенткой, он с тревогой всмотрелся в её лицо, а потом поднял блещущий негодованием взгляд на доктора Ганнибала.

— Это недопустимо! Вам здесь что — тюрьма?

Доктор Ганнибал усмехнулся, убирая электрошокер в карман.

— Зря вы так, коллега, это очень простое и действенное средство против всякого рода истерик. Даёт очень хороший воспитательный эффект. Кстати, вы не ещё проводили электросудорожную терапию?

— Нет, не проводили, — ответил этот здоровяк, у которого на нагрудной карточке значилось имя — «доктор Отто Береш». — Поскольку для неё нужна общая анестезия, а соответствующее средство для нашей расы только одно — спирт, который чрезвычайно вреден при длительном систематическом использовании, то какой бы то ни было терапевтический эффект будет сведён на нет вредом, наносимым организму спиртом.

— Спирт вреден? Не смешите меня, — хмыкнул доктор Ганнибал. — Его всегда использовали в качестве универсального средства — и успокоительного, и анестетического, и ничего с пациентами не случалось. С каких пор он стал вреден?

— Не с каких пор, — огрызнулся доктор Береш. — А всегда. Один, два, три раза его ещё можно применить без большого вреда, и то если не превышать дозы в десять граммов в сутки, но дольше — уже опасно!

Пока он доказывал вредность длительного применения спирта, пациентка пришла в себя.

— Маа-маа! — опять завела она свою песню.

— Не кричать, — сурово сказал доктор Ганнибал. — Ещё разряд хотите?

В ответ раздался звериный рык, а в следующий миг доктор Ганнибал оказался на полу, придавленный этой сорвавшейся с цепи сумасшедшей. Недолго думая, он тут же снова пустил в ход электрошокер и сбросил с себя потерявшую сознание пациентку.

— Да что же это такое! — воскликнул доктор Береш, поднимая её с пола и укладывая на кровать.

Про себя доктор Ганнибал не мог не отметить: если бы не сумасшествие, она была бы очень даже ничего… Пока доктор Береш не укрыл её одеялом, из-под подола рубашки были видны её заголённые ноги, красивые и стройные, в белых носках. Придя в себя, она начала выть и лить слёзы, и доктор Береш, гладя её по голове, напевал какую-то песенку — вроде колыбельной.