Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

• Название: И стали они жить-поживать
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Пошла как-то раз красна девица Серафима-царевна погулять по дворцовому саду с себе подобными. Налетело откуда ни возьмись редкое вымирающее животное Горыныч-Змей, подхватило сердешную и унесло, не оставив обратного адреса. Вскочил тут супруг ее безутешный Иван-царевич на говорящий ковер-самолет с не менее говорящим именем Масдай, и кинулся в погоню, поклявшись и пальцем не шевельнуть в защиту, если супруга его юная успеет наложить на злосчастную рептилию руки раньше, чем он… Но, увы, не все бывает так просто, как описывают старые истории, и банальное дело о киднеппинге с применением подручных зоологических средств — следите за руками! — превращается… превращается… превращается…

---

Работы всем троим хватило на два часа.

Бесстрастный наблюдатель с развитым воображением, глядя на телодвижения Серафимы, за один вечер изобрел бы все виды тенниса, бадминтон, бейсбол, софтбол, сквош и, если бы не утомился, хоккей в закрытых помещениях, но среди осажденных путников такого не нашлось, и пришлось неосчастливленному миру ждать еще несколько сотен лет…

Но двор Серафимы это нисколько не волновало — после поединка с ордой мышей-вампиров их уже ничто не могло взволновать.

По крайней мере, они на это надеялись.

Когда последние поверженные кровопийцы, черепки, осколки и обломки домашней утвари Макмыр были брезгливо сметены в черную дыру подполья для последующего исследования палеонтологами и археологами, все трое в изнеможении рухнули на скамейку и уперлись спинами в успевшую погаснуть печь, обозревая причиненный сковородкой разгром и разор.

Если бы в избушке обнаружился хоть один целый стеклянный или глиняный предмет, они бы удивились.

— М-да-а-а… — только и смогла выговорить царевна — то ли от усталости, то ли слов подходящих в ее активном вокабуляре не находилось. — М-да-а-а…

— М-да-а-а… — всецело поддержал ее Саёк.

— Ой, что будет, что будет, когда убыр вернется… — развила их идею Находка, прижимая холодные ладони к горящим щекам.

— Ну, ничего себе порезвились… Подумать только, сколько ущерба может нанести обыкновенная летучая мышь при попадании в человеческое жилье! — недоверчиво покачала головой царевна, переводя взгляд с опустевших стен с безвольно обвисшими на одном гвозде полками на шкафы с вмятинами в дверках от точечных ударов чугунного ПВО.

— Сколько их было? — слабо проговорил Саёк, повернув голову к Находке. — Триста? Четыреста?

— Да уж вся тысяча, поди…

— Не… Тысячи, поди, не было. Подпол бы не закрылся от тысячи-то. Штук пятьсот, наверное. Или шестьсот… — предположила царевна.

— Я думал, они нас съедят…

Через распахнутое окно в одиночестве беспрепятственно проходил чистый холодный ночной воздух.

— Мой верный оруженосец тире повар, — обратилась что-то, по-видимому, вспомнившая царевна к Сайку.

— Я здесь, ваше… С… Сергий! — вскочил тот и вытянулся по стойке "смирно".

— Так вот, кстати, насчет "съедят". Я что-то плохо расслышала — что у нас на ужин? Или уже на завтрак?

Саёк сделал грустное лицо, почесал в затылке, несколько раз пожал плечами на разнообразный манер и, наконец, подытожил:

— Хлеб, сыр и медвежья колбаса, в… С… Сергий. Остальное надо или жарить, или варить…

— Не надо жарить, — быстро остановила его Серафима. — Жарить — не надо. А варить среди ночи неохота. Давай свою колбасу сюда. Надеюсь, чайник остался целый?

Как выяснилось, расколотить чугунный чайник ей не удалось, и через час — после повторной растопки печки, отыскания колодца во дворе — вода из бочки у стола вылилась на пол и под шумок утекла в погреб еще раньше — Находка заварила несколько веточек запасенных Макмыр трав и они сели пить травяной чай с бутербродами.

Время шло.

Ужин был съеден, одежда просушена, мебель и полки возвращены на свои исторические места обитания, летки колод с шерстнями на улице плотно заткнуты оставшейся картошкой (умная идея октябришны), Находка и Саёк сидели за столом и клевали носами, а расположение диспозиции, как, наверное, сказал бы теперь Костей (тьфу-тьфу-тьфу, не к ночи будь помянут), продолжало не изменяться.

И тогда царевна дала команду "Отбой".

Первое дежурство — три часа — она взяла на себя.

Прихватив наспех сооруженный из подручных материалов факел и одевшись потеплее, Серафима выскользнула в ночь и беззвучно прикрыла за собой дверь.

Она надела кольцо-кошку, осторожно спустилась во двор и обошла все хозяйство, напряженно прислушиваясь к тому, что творилось снаружи.

Снаружи творилось немного — зловредные деревяшки с поистине каменным терпением стояли там, где остановились два часа назад и тихонько причмокивали.

Единым невысказанным мнением было, что в свете последних событий единственно правильным и разумным решением было бежать отсюда, пока не появилась хозяйка, и чем скорее и дальше — тем лучше.

Но как?

Снова и снова она прокручивала в гудящей от мыслей и усталости голове возможные варианты спасения.

Бежать напролом?..

Поджечь траву?..

Перехитрить пеньки?..

КАК?!

Если бы им удалось прорваться сквозь заградотряды древогубцев, они смогли бы обогнать их и сбежать, когда станет светлее — скорости человека и пенька не поддавались сравнению, это верно, но самое сложное было именно в преодолении… Стоило один раз споткнуться в пределах досягаемости древогубца — и человека будет уже не спасти. А если они стоят рядом, то там корней под ногами, наверняка, напутано, как пряжи. Но сама мысль стоящая, надо бы ее обдумать хорошень…

Скрип, скрип, хрусь, тресь, хрясь!..

СКРЫ-Ы-Ы-ЫП!!!

— А-а-а-а-а!!!!!..

А это еще что?..

Заслышав треск и крик с поляны, Серафима, не задумываясь, взлетела на дровяной навес у частокола — облюбованное ранее место наблюдения за расположением и перемещениями противника — и осторожно выглянула наружу, но, не проведя на своем НП и нескольких секунд, была сбита наземь ударом в лоб чего-то увесистого и деревянного.

Последняя мысль перед коротким забвением была: "Так они еще и прыгать уме…"

Очнулась она уже в избушке, на полу, на шершавой домотканой дорожке. Рядом, на скамейке, сидели, прижавшись друг к другу, всхлипывающая трясущаяся Находка и не всхлипывающий только потому, что герои не плачут и поэтому просто дрожащий Саёк.

Из-под нераскрытых пока ресниц царевна украдкой произвела рекогносцировку местности — все вроде как всегда: стол, скамья, кровать, печь, а у печи…

— Ага, очухалась, — скрюченная горбатая старуха в красно-зеленой юбке до пола и сером полушубке мехом внутрь опустила кочергу, которой разбивала догорающие поленья, и повернулась в ее сторону, с ненавистью сверля ее темным взглядом.

— Здравствуйте, убыр Макмыр, — игнорируя боль в разбитом лбу, Серафима приподнялась на локте и склонила буйну голову в приветствии.

Если бы рядом с этой бабкой сейчас поставили их лесогорскую или лукоморскую Бабу-Ягу и под страхом смертной казни приказали найти десять отличий, печальная участь царевны была бы решена.

— Здравствуйте?! — окрысилась старуха. — Это ты подлизываешься, девка, ли чё ли? Привела своих дружков без приглашения, перевернула все кверху дном, посуду перебила, стражу мою извела, малышей моих погубила, а теперь как будто здоровья желаешь?! И язык не отваливается?! Не пройдет это у тебя, так и знай, подлая!

— Ну, давайте, тогда вы нас сейчас пригласите, а мы в следующий раз зайдем — уже с приглашением, как вы хотите, — тут же предложила Серафима, поднимаясь с пола и, пошатываясь, отступая к скамье под колючим взглядом Макмыр и ее угрожающей кочергой.

— Это чё ты мне тут мозги путаешь? — нахмурилась убыр, понимая, что где-то то ли она перемудрила, то ли ее. — Не отвертишься ты от расплаты, так и знай, девка! Ни ты, ни твоя шантрапа!

— Да мы ведь к вам, тетушка Макмыр, не просто так явились, а с подарочками, — жалобно подала голос Находка. — Вон там, в мешке, все вам — и отрез на юбку новую, и полотно беленое на рубаху, и меда сандалового туес, и лапти новые, и рыбка вяленая, и…

— Без вас все посмотрю, — злобно оборвала ее убыр.

Однозначного толкования ее слов царевна не нашла, и это ей не понравилось.

— Отлично, — несколько натянуто улыбаясь, она сделала шаг вперед. — Тогда перейдем сразу к делу. Мы решились побеспокоить вас не просто так, от нечего делать. Мы пришли, чтобы спросить у вас дорогу…

— Дорогу? — рассмеялась мелким дребезжащим смешком убыр, и от него мороз пробежал по коже злополучных гостей. — Какую дорогу? Не переживайте, милые. Никакой дороги вам больше не нужно будет. Вы отсюда не уйдете, голуби мои…

Царевна кинулась было вперед, но старуха оказалась проворней: она чиркнула кочергой по полу, и Серафима раненым лбом налетела на невидимую стену.

— Ой-и!..

— Ага, разбежались… — неприятно скаля три оставшихся еще во рту своих зуба и четыре железных, убыр подкинула в печь новые поленья. — Давно у меня не было на ужин человеческого мясца… Ох, покатаюсь-поваляюсь на Санькиных косточках, Санькиного мяска наевшись…

— Да не Санёк я, а Саёк! — чуть не плача, выкрикнул мальчик.

— Санёк, Саёк… Какая разница? — искренне удивилась старуха. — Все равно не жилец.

— Ну, не бойся, Саёк, миленький, — обняла его крепко октябришна. — Ты же у нас защитник, молодец…

— Молодец — на холодец… — сочинила стишок Макмыр, достала из корзины в углу лук и стала его обдирать от желтых шуршащих одежек, неприятно улыбаясь и бормоча себе что-то под загнутый крючком нос, больше похожий на клюв стервятника.